Марина Котлова - Серая тень (СИ)

Между тем, дорожка перестала появляться и из глубины озера начало подниматься что-то большое. Понадобилось всего несколько минут, чтобы стало понятно, что это остров. Сам по себе остров был небольшим, но свою основную функцию он выполнял. Посреди небольшого клочка земли стоял алтарь. Ничем иным этот странный белоснежный камень не мог быть.

В руках Ксанка сам собой материализовался посох. Он видимо почувствовал, что его время пришло. Пальцы заломило от еле сдерживаемого желания выпустить силу посоха на волю, но она удержалась. С силой сжав отполированное древко, Ксанка усмехнулась. Время ещё не пришло.

На небе робко сверкнула первая звёздочка, её зелёный свет подмигнул тем, кто смотрел в небо и Ксанка сделал первый шаг вперёд.

Марон бросил на дочь короткий взгляд и замер. Он весь подобрался, словно перед броском, черты его лица заострились, став откровенно отталкивающими. Казалось, он бросится вперёд и вырвет посох из рук дочери. В это время из леса раздался душераздирающий, выворачивающий сознание волчий вой. Марон вздрогнул и бросил в сторону деревьев обеспокоенный взгляд. Что-то явно было не так, но что именно, с первого взгляда понять было сложно, а потом до оборотня дошло, и волосы на его голове встали дыбом. Лес горел.

Ксанка бросила в сторону леса всего один взгляд, и сделал ещё один шаг вперёд. А потом время разлетелось ворохом осколков, и Ксанка сорвалась на бег. В какой-то момент она обратилась и теперь по стеклянному мосту неслась волчица, а рядом с ней парил переполненный энергией посох.

В какой момент возле неё появился Сантион, она не знала, но остро чувствовала его присутствие. Ещё несколько мгновений, и они достигли алтарая, а дорога за их спинами разлетелась миллионами осколков, мгновенно исчезнувших в пучине озёрных вод.

Зло взвыл обманутый в своих ожиданиях Марон, но поделать он уже ничего не мог. Ещё мгновение и Ксанка меняет облик на человеческий и Сантион защёлкивает на её шее ошейник. Ещё мгновение и посох исчезает из рук что-то тихо шепчущей девушки, а её глаза начинают светиться зеленоватым светом. Сила начинает раскручиваться вокруг них. Она треплет волосы и старается свалить с ног, но двое у алтаря стоят, словно вокруг них не бушует магический ураган.

Ксанка поворачивается к алтарю и начинает читать заклинание, когда чувствует, что к её шее приставлен кинжал.

— Меняй слова.

Такой простой приказ, и не подчиниться нельзя и выполнить невозможно. Она знала, что так будет, знала и потому изначально поменяла слова, чтобы потом прочитать их правильно. Последнее слово произнесено и кинжал спускается ниже, для того чтобы замереть напротив сердца. Эльф видит только её, а она видит всё. И красоту магического урагана, и зарево пожара там, на берегу, и натянутую тетиву чужого лука. Он тоже не может игнорировать приказ. Марон подстраховался.

Одно неуловимое движение и спина девушки оказывается на пути летящей стрелы, а кинжал погружается в тело, именно там, где всё это время был шрам.

— И враг и друг. — Тихо шепчут губы девушки, а потом её глаза закрываются, и она начинает падать. Алтарь благосклонно принимает на себя упавшее тело, и алые дорожки красиво окрашивают белоснежный мрамор. Пророчество свершилось. Вот только свершилось совсем не так, как этого хотели оборотни, и эльфы. А во всём виноват ошейник. Сантион хотел заставить её изменить слова заклинания, а на самом деле от него сейчас тянулась нить, которая удерживала связь с хозяином, и по этой нити сила посоха хлынула на ту сторону. Именно этого добивалась девушка, именно этого не поняли в пророчестве все мудрецы разных рас. Она возрождала не силу оборотней, и не силу эльфов, она возрождала силу леса. Боги, что забыли о своих созданиях, сейчас видели прорыв силы и спешили на помощь. Ей нужно было только немного продержаться и не позволить Сантиону отсечь нить.

Там на берегу шёл нешуточный бой между оборотнями и эльфами. Откуда они все взялись, Ксанку сейчас совсем не волновало. Единственное на что она надеялась, что те, что придут на её зов, смогут остановить кровопролитие.

Она сейчас умирала для них, для тех, кто будет жить после неё.

«Простите подружки, я знаю, вы будете плакать. Перед вами мне стыдно. Я знала, что для меня это путь в один конец, знала и не сказала вам.

Прости меня Вася, светлый, солнечный мальчик. Тебе будет больно. Я знаю, ты поймёшь со временем. Сначала будут слёзы, потом злость. Скорее всего, ты даже будешь ненавидеть, а потом поймёшь.

Я хотела жить, очень хотела. Но, в этом мире для меня не было места. В том мире, каким он был. Теперь, он изменится. Я сделал это для вас.

Вы только помните меня. Помните такой, какой я была. И пожалуйста, не плачьте. Я видела так много слёз и так много их пролила, так что, пожалуйста, не нужно плакать. Мне ведь совсем не больно. Сила, что проходит через меня выжигает мою сущность, но я всё ещё думаю о вас.

Хазеель, ты ведь знал, что должно произойти. Ты поэтому не дал мне умереть в тот раз? Тогда моё время не пришло. Ты ведь простился со мной. А знаешь, как я это узнала? У тебя были такие же глаза, как и у отца. Ты уже знал, что я умру».

Нить, по которой переливалась сила, дёрнулась, но не порвалась.

«Сантион, ты так ничего и не понял. Вы так старались, вот только победителем осталась я. А знаешь почему? На меня не действует магия подчинения. Совсем. Для того, кто уже уходил за грань, не существует оков. Так что сейчас этот ошейник, лишь способ достичь тех целей, что нужны мне. Я чувствую, как силы переливаются через край, но боли нет. Смерть обнимает меня своими нежными руками. Она не даёт мне почувствовать.

Теперь, всё будет хорошо, всё будет правильно. Вот только меня не будет. И я не жалею. А знаешь Сантион, я ведь смогла тебя подпустить. Моё глупое сердечко сдалось и пропустило тебя за все заграждения, что воздвигло возле себя. Мне должно быть больно, но чувствую только благодарность. Спасибо тебе, за то, что эти чувства были в моей жизни. Я ведь даже не надеялась, что смогу. А вот ты ничего не почувствуешь, потому что у тебя этого не было. Ты орудие Сантион. Тебя таким сделали, и мне жаль, что ты так и не смог понять. Вот только теперь у тебя будет время, много времени. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты ведь будешь? Ради воспоминаний обо мне. Я не знаю, какие чувства будила у тебя, возможно только злость. Но злость, это ведь тоже чувство, а значит, я не была тебе безразлична. Тогда живи и радуйся каждому прожитому дню.

Странно, мысли путаются. Наверное, время, что было мне отпущено подходит к концу. Я рада. Спасибо вам, что вы у меня были, за то, что вы были рядом. Простите и прощайте».

Сантион стоял рядом с алтарём и смотрел на умирающую девушку. Он уже знал, что проиграл. Она знала, с самого начала знала, что он её предаст, и всё равно закрыла собой. Эта стрела предназначалась ему.