Марина Котлова - Шепот дракона (СИ)

Сколько всё это продолжалось, не могу сказать. Лично мне показалось, что прошла вечность, прежде чем я услышала крик первого ребёнка. Этот звук так меня изумил, что все остальные ощущения отошли на задний план, мне уже было всё равно, что тело немилосердно болит, что сил уже почти не осталось, что я лежу почти на голой земле в Древнем лесу, а неподалёку бродят грозные хищники. Сейчас, самым главным в этом мире для меня был этот крик, такой долгожданный и такой красивый. Слёзы навернулись на мои глаза, и дыхание давалось с большим трудом.

— Элина, ещё не время расслабляться, на подходе второй малыш. Ты меня слышишь?

Я слышала, и напрягла все оставшиеся силы, чтобы услышать ещё один крик, услышать и провалиться в накатившую тьму.

Я уже не видела, как Лионель бережно передаёт завёрнутых в ткань малышей Трэвилу, не видела, как, разорвав трубным криком небесную гладь, к нам спикировал дракон. Не чувствовала я и того, как Аркадий поднял меня с земли и осторожно поднял на спину, ожидающей Гриезы, потому, как лететь без меня она наотрез отказалась.

В этот раз она забрала не всех, только Трэвила и Лионель, они держали малышей, и вампира, который удерживал меня.

Что-то усиленно требовало, чтобы я открыла глаза, странное сосущее чувство острой необходимости быть сейчас где-то, или с кем-то, кому я была очень нужна. Глаза я открыла с трудом, они всё время норовили закрыться. Когда, наконец, смогла достаточно долго держать их открытыми, поняла, что нахожусь в комнате, довольно маленькой надо сказать, и я совершенно одна.

Белоснежный потолок навевал не слишком радужные воспоминания о больничном крыле, а специфические запахи, витавшие вокруг, ненавязчиво говорили о том, что я совершенно правильно определила своё местоположение во дворце лоуре.

Они всё-таки решили меня кинуть, и им совершенно плевать, что того количества крови, которое я потеряла, вполне может хватить, чтобы я не выкарабкалась. Они получили то, что так страстно желали, вот только я не собиралась так просто исчезать из их жизни.

— Не дождётесь. — Еле слышно проговорила я пересохшими губами и заставила себя встать. Дурнота накатила с новой силой, но вместе с тем усилился и пробудивший меня зов. Моим детям было плохо и они меня звали. Тихое рычание сорвалось с моих губ. В другое время меня бы это, наверное, удивило, и даже напугало, но сейчас я как никогда была близка к тому, чтобы разорвать любого, кто попробует остановить меня на пути к моим малышам.

Труднее всего было дойти до двери, лишённая опоры, я то и дело предпринимала попытки близко пообщаться с полом, держалась только на своём знаменитом упрямстве. Врёшь, не сломаешь. В коридоре дело пошло легче, подкашивающиеся ноги частенько разъезжались, но я осторожно перебирая руками по стеночке, упорно двигалась вперёд.

Зов становился всё громче, что говорило, о том, что я двигаюсь в правильном направлении.

Ну, давай Элина, шажок, ещё шажок, не останавливайся, ты им нужна. Кто-то, не помню кто, говорил мне, что разговаривать с собой, это плохой признак, но в моём случае, одной странностью больше, одной меньше. Какая разница.

Вскоре я уже могла не только чувствовать зов, но и слышать крики. Мои дракончики плакали, так жалобно и надрывно, что у меня просто руки зачесались накостылять всем, кто так бездушно мучает моих малышей. Я ускорила шаги, не обращая внимания на вновь открывшееся кровотечение и подступившую дурноту.

— Я сейчас мои милые, я уже рядом потерпите.

При виде окровавленного привидения, показавшегося из-за угла коридора, стражник у дверей вожделенной комнаты заметно побледнел, но он даже не предпринял попытки остановить меня, может потому, что ему не давали подобного распоряжения, а может, потому, что заглянул мне в глаза. Да, не повезло пареньку, сейчас даже я сама не осмелилась бы смотреть в свои глаза.

Дверь распахнулась, и перед моим взором предстало следующее зрелище. В просторной светлой комнате, полной народу, какая-то истеричная дамочка эльфийской наружности пытается затолкать в рот моему малышу свою грудь.

— Ну же малыш, покушай, тебе просто необходимо покушать. — С отчаяньем в голосе проговорила она, предприняв ещё одну попытку, но младенец упрямо увернулся и заголосил с новой силой. Эльфийка подняла свои большие полные тревоги глаза на Владыку Фэйлинера и плаксиво пробормотала.

— Я не понимаю в чём дело господин, но они отказываются есть.

В это время немного передохнувшая дочка, вновь подала голос, и столько отчаянья было в этом крике, что я, уже не таясь, шагнула вперёд.

Как же они напряглись, правильно сделали. Я никому не позволю обижать моих малышшшей. Я сама поразилась тому, этим внезапно прорезавшимся в моём голосе шипящим ноткам, но останавливаться не собиралась.

— Уберрри руки от моиххх детей.

Не знаю, что увидела в моём взгляде эльфийка, но она осторожно опустила свёрток с моим сыном на кровать, на которой до сих пор сидела, и встала.

Всё, больше меня ничего не интересовало, ни на кого не глядя, я доковыляла до кровати и с нежностью посмотрела на замолчавших при звуке моего голоса детей.

— Здравствуйте мои милые. — Проворковала я, с трудом заползая на кровать, и не замечая при этом, что вслед за мной тянется кровавая полоса, поверх белоснежного одеяла.

— Я пришла, теперь всё будет хорошо.

Малыши что-то обижено загукали и я с удивлением почувствовала, что рубашка впереди намокла, я осторожно потрогала ставшие такими горячими груди и мгновенно все, поняв, из последних сил рванула ткань. Осторожно взяв на руки Трэвиолия, я приложила его к обнажённой груди, и он мгновенно вцепился в неё захлёбываясь молоком, и всё ещё изредка икая после длительного плача.

Налюбовавшись на усиленно уплетающего долгожданную пищу сына, я нежно провела кончиками пальцев по щеке Луарии.

— Прости милая, но вас двоих мне не удержать, сейчас твой брат поест, а потом придёт твоя очередь, ты ведь немножко подождёшь.

Девочка, что-то пискнула и я внезапно поняла, что она отвечает мне согласием.

— Вот и хорошо, вот и славно.

Общаясь со своими детьми, я как-то совершенно забыла о том, что вообще-то в комнате не одна, но мне было абсолютно наплевать на столпившихся вокруг эльфов, что они могли противопоставить мне, матери Говорящих, не желающих подпускать к себе никого кроме меня. Ничего.

Как только дочь насытилась, я осторожно положила её рядом со сладко посапывающим братом и бессильно откинулась на подушку.

— Я сейчас немного отдохну, совсем немного. — Голос мой ослабел, и я вновь провалилась в тёмную бездну беспамятства.

— Ну, и чего вы хотели добиться, отстраняя её от детей? — княгиня Алиар скрестила руки на груди, рядом с ней стояла Лиолен, зеркальным отображением повторившая этот жест.