Виталий Вильчинский - Извилистый путь

По дороге заглянув к своему «пациенту», я обнаружил вора в сознании, усердно пытающегося вырваться с пут.

— А теперь давай мы более спокойно поговорим. Что вам понадобилось от тех парней?

— Разбежался и сказал! — с ухмылкой ответил он мне. — Уиии!

Я больно ударил его тыльной стороной ладони по губам.

— Ты невежливо разговариваешь! Говори лишь то, о чём я тебя спрашиваю.

— Да не пошел бы ты в…

Предложение оборвалось на самом интересном, а парень изо всей силы тряс головой и сдавленно ругался. От удара в ухо он завалился набок, так как перед этим сидел, вытянув ноги…

— Следующий удар будет в нос, — пообещал я, тряхнув рукой. — Не люблю, когда пререкаются.

— Не твое собачье дело! Ты уже покойник! Наехать на гильдию: это…

— Уточню, на две гильдии. Твой дружок спит беспробудным сном, зажав голову под мышкой. И ты последуешь за ним. Город нужно очистить от отребья.

— Да, ты круто влип, приятель! — на его лице появилась ухмылка, а в глазах плескался страх перед скорой смертью.

Я вынул длинный узкий клинок из голенища сапога.

— Слушай, браток, давай договоримся!? Я тебе дам денег! — залебезил вор. — Я с гильдией договорюсь!

Последнюю фразу он закончил на высоких истерических нотках.

— Мне ничего от тебя не нужно, — ответил я поднимаясь. — Все что мне нужно, у меня есть.

Я спрятал нож в сапог, повернулся и пошел, не оборачиваясь. Мне еще пьяного на себе тащить.

Когда я дотащил что-то нескладно бормочущего парня в таверну, оставалось около часа до рассвета.

— Откройте дверь.

В зале за сидела Неилин с бледным лицом и пила что-то из кружки. Пристроившись за соседним столиком о чем-то тихо беседовали купец с хозяином и поглядывали в ту сторону, где лежал раненый. Парень, кажется, спал, выделялось его лицо, белое, как мрамор (слишком уж много крови потерял).

Я пошел к лестнице, а кухарка побежала передо мной, показывая дорогу.

— Я беру еще одну комнату.

— Хозяин, распорядитесь, чтобы раненого обмыли и уложили в одну комнату с его другом, — сказал я трактирщику, усаживаясь за стол к девушке. — И вещи его сложите рядом с кроватью, одежду выстирать и заштопать, под одеялом она ему не понадобится.

— Как скажете, господин! — полноватый мужчина поднялся и отправился отдавать приказания.

К себе в комнату ушел и купец, понявший по моему лицу, что сейчас я не склонен отвечать на вопросы.

— Подогретое вино, пожалуйста, — обратился я к кухарке, и когда появилась передо мной кружка, заговорил с девушкой:

— Ну, что он?

— Жить будет, только слаб очень. Сколько умела, столько сделала, только умею я мало, — грустно произнесла она.

— Ничего, научишься, — утешил ее я. — Завтра купим кой-какие книги, а остальному тебя научат в Академии. Я свое обещание помню и сдержу.

— Угум.

Девочка была совсем вымотанной физически, морально и эмоционально.

— Ну, зайчонок, тебе пора спать. День выдался тяжелым.

— Да, пойду я, наверное.

Она поднялась, поставила кружку и ушла наверх. Я еще немного посидел, медленно пропуская вино через зубы. Оно было не таким уж и противным, и я заказал себе еще кружечку. Этот день и для меня выдался нелегким. Уж слишком много событий. Отвык я от такого. Прокрутив все происшествия в голове, и решив, что без русоволосого парня все равно ничего не пойму, я отправился к себе.

Рухнув поперек кровати, носком сапога стащил второй, а потом босой ногой скинул оставшийся. Возился я с этим долго, проще было перевернуться на спину, сесть и спокойно снять оба сапога, но это было так лень! Стук второго упавшего сапога я услышал словно через пелену, и через секунду уже спал.

Когда я пробудился, было уже далеко за полдень. Об это можно было судить по солнцу, ярко светившему прямо в окно. Я так и лежал, как лег вечером: на животе. Подушка была мокрой от пота и слюны, которая вытекала из приоткрытого рта. Голова гудела, вся одежда была измятой и мокрой от пота, конечно, попробуйте спать под палящим солнцем в душном помещении, да еще и в теплой одежде. Вечером, спасаясь от холодного ветра, дувшего с моря, я хорошо оделся.

Под дверью слышалась какая-то возня и бурчание полушепотом. Я решил их не замечать, и, повалявшись в кровати ещё некоторое время, тихо слез с кровати, с омерзением сбросив из себя все на пол и, в чем мать родила, побрел в ванную комнату. Там, в огромном деревянном корыте была налита чистая вода. Налили ее еще утром, но она уже остыла, поэтому я с удовольствием влез в нее, охая от холода, и с блаженным выражением лица улегся, уставившись в потолок. Корыто было сантиметров шестидесяти высотой, и сейчас вода на десять сантиметров не доходила до края.

Масляную лампу я не зажигал, просто оставил дверь открытой и теперь здесь царил приятный полумрак. В дверь несмело постучали.

— Граа-аф? — послышался робкий голос из-за двери. Он был слишком тих, чтобы разобрать, кто это был. — Эрландо-о…

Эрландо меня звали только близкие друзья, значит, это был мой придворный лекарь. В дверь снова постучали:

— Я вхожу… — прозвучало на этот раз громче, и в приоткрывшуюся дверь просунулась прелестная головка Неилин. Обозрев комнату и мои шмотки на полу, она несмело вошла в комнату. Еще раз обозрев мой номер и не заметив меня, посмотрела в сторону темнеющего входа в ванную. Робко, даже вроде как меньше дышать стала, двинулась по направлению ко входу.

Когда она вошла в ванную, в воде плавал труп, мерно покачиваясь, создавая волны. Спина выглядывала над водой, голова скрывалась в воде.

Блаженную тишину прорезал женский крик, преисполненный ужаса и горя. Утопленник приподнял голову над водой и тихим вкрадчивым голосом поинтересовался:

— К чему эти вопли? Голова и без того болит, пришла тереть спинку, так три…

Вопль перешел в визг, только к нему добавились шлепки. Девушка лупила говорящего «мертвяка» ладонью по спине.

— А-а-а-а! — дурным голосом посетовал на жизнь тот. — Я же просто потереть просил!

— Негодяй! — плаксивым голосом закричала девушка и, ухватив утопленника за голову, затолкала ее под воду. Парень усиленно сопротивлялся, а потом его сопротивление стало слабее, и в конечно итоге он обмяк под водой.

— Вот так тебе, мерзавец! — отошла девушка от ванны, уперев руки в бока…

— Ой! — испугалась она. — Ой, божечкиии! Что же я наделала!?

Подбежав к ванне и ухватив окончательно утонувшего графа за волосы, изо всей силы потащила из воды.

— Эрл, очнись! Эрл, пожалуйста! — девушка плача, ничего, не понимая, потащила утопленника за волосы из ванны на пол, чтобы сделать искусственное дыхание и попробовать оказать хоть какую-то первую помощь.

Внезапно труп вскочил на ноги и закрыл девчонке рот страстным поцелуем. Та ошарашенно замерла. Через минуту, оторвавшись от девушки, облизав губы, скорбным голосом, он произнес: