Виталий Вильчинский - Извилистый путь

Когда занялись жаркой мяса, по пещере поползли ну просто сногсшибательные, слюнковыделительные и животоурчательные запахи. Мы еле терпели, чтобы не начать есть полусырое и не начать рвать его зубами!

Когда мясо дошло до готовности, мы с яростью набросились на него. С того времени, когда мы последний раз нормально ели, прошло порядочно, а с тех пор, когда мы НОРМАЛЬНО, вдоволь ели мясо, прошло еще больше! Поэтому от еды мы получали огромное удовольствие.

— Сейчас бы сюда перца, соли и хлеба… — мечтательно закатил глаза гоблин. — И вымочить бы его предварительно в маринаде, чтобы сочным стало…

От таких словоизлияний гоблин аж поперхнулся слюной и закашлялся.

— Тебе как мед, так и ложкой! — пробубнил гном, дожевывая кусок мяса и вытаскивая из жара следующий.

— Что, помечтать нельзя? — просипел Муса, так как горло еще не отошло после кашля. — Гкхм! Кхм! Е-е-е-гхкм! А! Сюда еще б пива!

— Тьфу! — хлопнул ладонью гном по колену. — Не может успокоиться он! Ты бы еще Сердце горна пожелал!

— А это что такое?! — удивились мы.

— Сильная штука! По виду похожа на воду, ее иногда так и называют — огненная вода. Когда глотаешь, как кипяток глотнул, докатится в желудок — как вулкан внутри взорвался, а от одной кружки разносит, как от трех литров пива!

— Рассказывай мне тут басни! — не веря, махнул рукой гоблин, однако глаза выдавали его неподдельный интерес.

— Я при возможности попробую ее сделать, это будет самогон нескольких уровней очистки…

— Гном сказал — гном сделал! Сам говорил! Ловлю на слове!

Гоблин потер ладошки, предвкушая грандиозную попойку.

— А теперь, братцы, ложимся отдыхать! Дежурит следующий, кто должен быть на очереди, а я — жирок завязывать, — счастливо улыбнулся гном, улегся на мою лежанку, и с той же счастливой улыбкой уснул мертвецким сном.

Гоблин поворчал, устраиваясь поудобней, чем сразу напомнил кошку Мусю, и тоже отрубился, а я подкинул мха в костер и уселся на небольшом островке мха, подложенного под седалище.

Сон не шел. Я вертел в своих мозолистых руках кирку, обдумывая свою будущую жизнь. Вот выберусь на поверхность, если, конечно, выберусь, а что выберусь — я был уверен, и что я буду дальше делать?! Ну, конечно же вернусь к себе в графство! В графство? А если Кален, Нейлин, Егор, Элизия и остальные мертвы?! И уже и королевства, как такового, не существует, что тогда? И я снова один, и потерял всех, кого любил?! Что я отпираюсь, прикрываюсь словом «все», если думаю об одной! Да, я сильно соскучился за моим лучшим другом — Каленом, квартероном, помощником во всех моих, если так можно казать, проказах, и т. д. и т. п., да что там, просто отличным человеком! Его хотелось крепко обнять, от души похлопать «по горбу», загнуть хорошую шутку, а вот… Вот к кому я стремился всем своим сердцем и душой, хотелось обнять, и никогда-никогда не отпускать! Фух, замечтался!

Я очнулся от раздумий из-за того, что мне в лицо дохнуло теплым воздухом, а затем уставились две блестящие точки. Рука конвульсивно сжала держак кирки, кровь отлила от лица, а спина стала мокрой. Глаза обшаривали темноту, немного обрисовывая силуэт, стоящий передо мною. Лохматая, круглая голова, темная полоска рта с выглядывающими желтыми клыками. Остальная часть тела скрывалась во тьме, видно было только широкую грудь скотины, и передние волосатые лапы, заканчивающиеся когтями. И шевельнуться ж резко не могу, и что предпринять — тоже в голову не лезет! Ну, так и быть, пригну голову, отмахнусь киркой, а там будь что будет!

Я зажмурил глаза, и когда голова уже опускалась к груди, а рука была в пути к морде тварюки, по глазам резнул яркий свет, и послышался истошный визг Мусы. К нему присоединился рев гнома, послышался стук двух глухих ударов, а потом грохот падающих камней на пол.

Первый мой удар прошел впустую, даже не задев страхолюдину, но потом я стал ориентироваться на визг существа, и удары пошли пометче.

— Во капец! — выдохнул я, привалившись спиной к холодной степе пещеры. — За одну ночь, и столько предшествий. Уходим отсюда!

Но мои друзья уже и без моих советов и предложений собирали наши вещи. Часть мяса набили в заплечный мешок, я и гном развесили его на плечах. Он тащил задние ноги, я — передние. Еще по куску мяса взяли в руку, так сказать — на завтрак, а остальное бросили. По карманам решили не распихивать: будет лишний вес, все съесть не сможем — пропадет раньше, да и жадность — это плохо! «Жадность фраера погубит!» — слышал я когда-то от Мусы такое выражение.

Сначала мы вернулись к ручью, смыли с себя грязь, пот, кровь, жир, да и вообще, немного привели вещи в порядок. А потом мы отправились в путь, обходя пещеру по периметру. Откуда-то же брались эти твари? Вскоре мы вышли к месту, где находился выход из подземного зала.

Темный провал, похожий на бывшее русло реки (куда делась она, неизвестно, но нас и такое устраивало), ведь путь у воды был же куда-то?

«… и только сердце трепетно забьется, Что принесут грядущие года…»

Ход убегал вниз. Стены и пол были ровными, гладкими, слизанные потоком воды. На стенах были видны вкрапления, полоски, оставленные веками шумящей здесь воды. Тоннель, проложенный водой, изгибался змеей, вода выбирала себе путь в трещинах, выискивала слабины в камне, и пробивала себе путь в толще скалы.

Воды здесь не было давно, пол был сухим и покрыт слоем пыли. По этому ходу мы двигались вот уже четвертые сутки, а он все никак не хотел нас хоть куда-то выводить. Мясо уже закончилось, большая часть его просто пропала, и мы выбросили его сегодня утром. А что вы думали: приготовлено кустарным способом, никаких специй, приправ, никаких условий хранения! Воды в бурдюке было еще пару глотков, протянуть пару дней можно, но это будет проблематично.

— Суги, Суги, все же придется тебя выпить и съесть! — от нечего делать забормотал Муса. — Я буду пить твою кровь медленно-медленно… И, возможно, мясо срезать с тебя, еще живого… А то видишь, как неудачно получилось: столько добра пропало! А тут еда сама себя несет!

— Муся, заткнись! — взвыли мы с Сурнгином в один голос. — И без тебя тошно!

— Злые вы какие-то! Уйду я от вас!

— Да нет, ну ты сам подумай! Ты уже неделю бурчишь про съеденного гнома, тебе еще самому не надоело?!

— Да нормально вроде…

Хоть гоблин этого и не захотел показывать, но призадумался. Задумался над своими действиями и моими словами, и теперь от него можно было ждать новых пакостей.

— Ты… Ты, ты слышал этот звук? — заикаясь, спросил Сурнгин.

— Ну, — утвердительно кивнул я.

— Керн-лиа — дух руин! И вообще, говорят, что если ты услышал его вой, плач, то ты скоро умрешь! — проговорил гном дрожащим голосом. Луч фонарика на его каске предательски дрожал на стене.