Виталий Вильчинский - Извилистый путь

— Ну, тогда он вообще дурной! — разочарованно махнул рукой Муса. — Тормозила! — Гном тяжко вздохнул. — Но, не отступаем от темы! Ты запал на сестру…

— Мимо! На травницу! — улыбнулся я.

— И что, красивая?!

— Муса, это ты дурной и тормоз! Если бы не была красивой, он бы на нее запал?!

— А, ну да, ну да! Дальше!

— Длинные, вьющиеся каштановые волосы, изумрудные глаза…

— Да, мужик, ты влип! — сочувственно кивнул гоблин.

— Завидую я тебе! — протянул гном. — Тебе хоть есть, кого любить!

Я согласно кивнул.

— И-и-и?! — снова Муса.

— Ну, влюбился я, только вел себя как ребенок! — Муса насторожил уши, глядя искоса на меня. — Нет, чтоб как-то быстрее развивать события, хотя бы сказать ей о своих чувствах… помните, я говорил о сражении у крепости Сарантай? Вот там мы впервые поцеловались. В первый и в последний раз! И все это время я мучил себя только одним вопросом — почему? Почему я так тормозил? Ведь, мне кажется, и она меня любила! А оно… эх!.. — махнул я рукой.

Гном дернул щекой, а гоблин рукой потер шею:

— Это значит, что о многом из того, что было в твоей жизни, ты просто умолчал!

Я прикрыл глаза и закивал головой.

— И когда ты все это нам собираешься рассказывать?!

— Давайте, может в другой раз? — взмолился я.

— Э не, не пойдет! Никаких других разов!

— Давайте хоть поедим, и…

— И в процессе поглощения пищи ты нам все расскажешь! — закончил гоблин.

Гном молча улыбался.

— Ну, ладно… Только, смотрите, сейчас будут произнесены факты, которые никто кроме меня и дракона не знает…

— И дракона?! — возопили мои друзья в один голос. — А это еще интересней!

— Так вот, кроме меня и драконицы никто не знает. Ну, теперь и вы будете посвященными!

— Во, зуб даю! — гоблин щелкнул ногтем зуб.

— Могила! — гном вырвал пару волосков из бороды.

— Если быть короче, то все…

— А ты будь длиннее!

Я тяжко вздохнул, а гном отвесил хорошую оплеуху гоблину, и его шлем заскакал по поляне.

— Не морозься! — заявил он, возвращая головной убор на место.

Еще раз вздохнув, я начал сначала:

— О своих родственниках я много не скажу. Рос я без отца. Мать моя — графиня Эсаро, из древнего рода, который впал в немилость отца нынешнего императора. Мой отец был убит, и мы с матерью жили в глухой деревеньке, стоящей на краю леса, почти у самых границ империи.

Денег у нас не было, бежали мы, как говорится, в чем стояли. И забежали достаточно далеко, чтобы нас не нашли ищейки императора. На деньги, вырученные от продажи маминых серёг, мы купили домик, и там поселились.

Белоручкой мать не была, работать умела, обзавелась хозяйством — куры, поросенок, корова, ну, а я помогал ей в меру своих возможностей семилетнего ребенка. Так и жили мы лет десять, в течении которых она обучала меня хорошим манерам, письму и грамоте, счету.

А потом мать заболела. Заболела очень сильно, даже наша деревенская травница в отчаянии разводила руками. А когда мать умерла, я собрался в дорогу.

Дом я оставил на старосту, попросив того приглядеть за ним до моего возвращения. Я надеялся когда-нибудь вернуться.

Одев свою самую лучшую одежду, скудные пожитки сложил в котомку, закинул за спину, взял бумаги, устанавливающие мою личность и мой титул, и пошел.

Отрезок дальнейшей жизни не очень хочется вспоминать. Все началось просто — так как знал письмо, устроился на работу к одному барону писчим.

Платили кровом и едой.

Ушел я без шума, просто вышел с большой сумкой за покупками к баронскому столу, в сумку бросил свою котомку со скудными пожитками и двинул на юг.

Уходил так, потому что знал на сто процентов, что барон меня не отпустит, да еще, чего доброго, и запрет! Подался в наемники, где и научился владеть оружием. Так зарабатывал себе на еду, плюс читал и писал письма за деньги. К двадцати пяти годам собрал немного денежек, а так как я не пьянствовал и по борделям не ходил, то денег у меня было значительно больше, чем у остальных. Пока наемничал, познакомился с принцем, ну теперь с нашим королем. Ему, сердешному, надоело сидеть дома и он сбежал от своих нянек и бодался в храбрые наемники. Никто и не догадывался что он король. Как-то раз в одной свалке прикрыл его от меча врага, после чего сдружились. А потом, спустя восемь месяцев его все-таки нашли ищейки его отца, и увезли домой.

Ушел я из наемников. Упаковал свои вещи, запрыгнул на лошадь и с жаждой познания мира отправился гулять по империи. В конечном счете, гульки завели меня в королевство Керонел. Тут я прослышал о драконе, живущем в горах, и решил на него посмотреть!

Приехал в горы, придя в долинку, засел за камнями, разглядывая эту тушу. Он спал, я уже собирался потихоньку сваливать, но мне так захотелось посмотреть на него поближе, что прям невмоготу! Да и хоть парочку камушек стырить! Все сказки и рыцарские романы только и говорят, что о несметных богатствах дракона!

Я залез в эго нору, и… Столько сокровищ в одном месте, нет, столько сокровищ я за всю свою жизнь не видел! У меня аж икота началась!

— И-и-и? — Нетерпеливо протянул гоблин, видя, что я потянулся за флягой воды, а потом слишком надолго к ней приложился.

— Сначала я осматривал эту громадину из-за угла, заглядывая в отвесите входа в пещеру. — я перешел на тихий, зловещий шепот, — а потом, видя, что дракон спить, как убитый, только и разница, что рычит во время сна, осмелев, забрался в пещеру. Все богатства дракона лежали у дальней стены, так как он лежал перпендикулярно входу, то получается, что за его боком. Я человек не жадный, взял камешек размером с орех, пригоршню золотых, засунул все это дело в карманы, тихонько разворачиваюсь, и… БУ!

Гоблин, который придвинулся ко мне поближе, чтобы лучше слышать меня, дернулся, и откатился в сторону, гном, в испуге попытался ткнуть в меня веткой, которой ворошил угли в костре.

— Придурок!

— Больной?!

— Ах-ха-ха!

— Нет, Суги, ты только посмотри на него! Я тут терплю со всей силы, чтоб не отрываться от истории, по маленькому в кустики хочу, а он выделывается! Я чуть тут, на месте, не облегчился!

— Иди уже! Ха-ха, я подожду! — потер бороду я.

Гоблин со всех ног побежал в кусты, находящиеся в десяти метрах от нас.

— Так вот! — Нарочито громким голосом начал я, как только гоблин пристроился. — Поворачиваюсь, значит я…

— Подожди! — возопил гоблин.

— Да шучу я, шучу!

— Фу-у-х! А теперь давай! — приземлился Муса.

— Поворачиваюсь, значит, я, и тихонько выпадаю в осадок. Дракон, продолжая рычать, и «мирно спать», во-о-от такенным глазом смотрит на меня! Увидел, что я на него смотрю, враз рычать перестал, и моргнул….

— Страсть, то какая! — жалостливым голосом простонал Муса.

— А ты храбрый! — гудит он. Я уже всё, еще чуть-чуть, и заикой стану, а эта зверюга чуть отодвигается, и морду ко мне поворачивает!