С. М. Бладинг - Рыцарь Прутьев

— Так тебе нужна жена-воин, — сказала Кили. Я пожал плечами. Она дала мне что-то лиловое и неровное. — А это?

Я сморщил нос и попробовал. Брови поползли наверх. Я кивнул.

— Да. Но стоит добавить… — я поискал среди мисочек со специями. — Это, наверное? — я протянул это к ее носу.

Она пожала плечами после вдоха и насыпала немного на сковороду.

— Что плохого? Никто не захочет на мне жениться, и я смогу делать, что захочу.

Я прижался к прохладной стороне стола, глядя, как она готовит рис.

— И что же Кили хочет делать?

Она поставила рис под огонь.

— Не знаю. Думаешь, этот мир сработает?

Я глубоко вдохнул и склонил голову.

— Надеюсь.

Она склонила голову.

— Я хочу остаться в городе Асим. Я привыкла к летаран, мне там нравилось.

Я смотрел на ее огненные волосы. Я не знал, что с моим сердцем. Она мне нравилась. Сильно. Она была моим первым другом в Небесном городе. Если бы не она, я бы мог стать игрушкой Никс. Я был в долгу перед ней, но она… была не из тех, кто использует это против меня. Я сглотнул.

— А если ты…

— Господа, вы только посмотрите.

Я выпрямился и закрыл глаза, призывая терпение.

— Эль-Асим готовит на кухне, как женщина, — сказал кто-то, постукивая по столу.

Я не поднимал голову, а дал Кили очищенный корешок, чтобы она его нарезала и добавила на сковороду. Может, он уйдет, если я помолчу.

Мужчина фыркнул.

— Слышал, воздушные игры завтра пройдут снова.

Я посмотрел на него и улыбка исчезла. Исзак. Я стиснул зубы. Его ухмылка стала шире.

— Боишься проиграть мне?

Я медленно подошел к столу.

— Мне не нужно соревноваться. Я уже завершил задания. Может, ты не слышал.

Его губы скривились от отвращения.

— Не понимаю мир, где ты будешь лидером.

Я сжал кулаки.

— Я не понимаю мир, где человек думает, что победить можно, только разрушив дома и жизни сотен других.

Он вздрогнул со странной улыбкой.

— Что ты хотел получить? Уважение мира?

Он отпрянул, вскинув брови и разведя руки.

— Но я получил. Все теперь меня боятся.

Я не боялся его. Я хотел его убить.

Он пожал плечами.

— Этого я и хотел, — и он исчез в толпе.

Я стиснул зубы. Я заставлю его заплатить за содеянное.

Я посмотрел на Кили и расслабился. Не сегодня.

Я помогал остальным убирать палатки. Мы весело смеялись, подшучивая друг над другом.

Но за весельем скрывалась печаль. Людям не хватало тех, кто должен был быть здесь. Этого не говорили вслух, но я заметил.

Три раза ударили в большой барабан.

Смеясь, мы повернулись к помосту, где стояла моя мама в бирюзовом шелковом одеянии с широким сапфировым поясом, завязанным сзади в большой бант. Она вскинула руки для тишины.

Она взяла микрофон и заговорила в него. Звука не было. Она посмотрела влево. Люди засуетились, исправляя недочет.

Мы ждали, подшучивая. Треск заполнил воздух.

Мама закрыла глаза и снова поднесла микрофон ко рту.

— Начнем дегустацию.

Ради этого?.. Я покачал головой и пошел к столам.

Были очевидные фавориты. Красивые и изящные женщины. Я проходил мимо. У них хватало мужчин, пробующих их еду и говорящих пустые слова.

Столы занимали почти всю арену. Наконец, я нашел женщин, за которыми пришел. Кили, Оки и Зара были вместе. Зара и Кили болтали, мужчины почти не подходили к ним.

У Оки была длинная очередь у маленького стола.

Она с отчаянием посмотрела на меня. Я посмеялся и пошел дальше.

Зара прислонилась к столу.

— Скажи, что хоть ты на это не купишься.

Я понюхал рулет на тарелке Зары и отодвинул его.

— Ты кого-то найдешь, Зар. Того, кто поймет, что есть плюсы и в жене, что не готовит.

Она бросила в меня кусочком рулета.

Я рассмеялся и отпрянул.

К нам подошла группа мужчин. Они с уважением говорили на ломанном адалическом. А на ханди говорили хорошо. Они попробовали еду Кили и заговорили с ней.

Зара склонилась и сказала:

— Брат, если хочешь ее, то лучше скажи ей.

Я раскрыл рот, но не смог подобрать слова. Она оттолкнула меня и подозвала мужчин.

Я не хотел ее. Она мне нравилась. Как друг. Я не хотел женщин после Никс. Небеса, она от меня отстанет? Я ненавидел ее.

Кили посмотрела на меня, когда они ушли.

— Ты слишком хорошо приготовил.

Я улыбнулся и взял тарелку.

— Просто показал тебе, как. Остальное сделала ты.

Она ткнула меня и огляделась.

— Мне не нравится быть здесь среди мужчин, что не знают, кто я и зачем им жениться на мне.

Я протянул руку.

— Я тоже. Так давай пройдемся и подумаем, кому и за кого стоит выйти.

У нее была такая же улыбка, как у меня. Она пролезла под столом и взяла меня за руку.

— Зачем твоя мама затеяла это?

Я оглянулся на очередь к Оки.

— Игры были для того, чтобы найти Заре мужа. А я добавил в них другие функции. А так были бы приглашены только важные сыновья и воины Великих семей.

— Это… — она пожала плечами. — Хорошо, что ты изменил.

Много мужчин толпилось вокруг нескольких женщин, хлопая и вопя. Я не знал, что там.

— Надеюсь.

Она потащила нас к центру, где обещали музыкантов и огни.

— И кого ты заметил? Великий Эль-Асим явно кого-то увидел.

Я подтолкнул ее и потащил обратно к столам. Музыканты еще не заиграли, огни не разожгли, а я хотел есть.

— Я просто Синн, и я никого не заметил.

— Почему?

— Я нашел брошенный стол. Но там была еда.

— Не знаю. Я… не думал об этом.

— Совсем? — она отпустила мою руку и попробовала еду. Просияв, она взяла блюдце и положила себе немного. Я последовал ее примеру.

— Нет. Я был занят. Все планировал. А потом игры в воздухе. Откуда у меня время?

— А раньше?

Я фыркнул.

— До или после поимки Руками?

Она кивнула и принялась за лапшу.

— И эфо йе швяжано… — она прожевала, — с Никс.

Я посмеялся над ней, едва поняв ее слова. Прядь волос прилипла к уголку ее рта. Я убрал эту прядь за ухо.

— Нет, но… — я поджал губы, глядя на Кили. Я не хотел говорить сейчас о Никс. — Думаю, дело во времени.

Она жевала уже медленнее, поднимая взгляд.

Мои руки гудели нервной энергией. Я такого еще не чувствовал. Я вдохнул и сказал, пока была смелость:

— Ты не думала жить на корабле?

Она проглотила лапшу и облизнула губы.

— Нет… то есть, я думала об этом…

Она покраснела, а у меня внутри все пылало.

— Но я не знаю. Моя Метка исцеляет. Думаю, я больше подхожу летаран, да?

Я смотрел в эти зеленые глаза, на ее веснушки в лучах угасающего солнца.

— Тем, с кем будешь ты, повезет, Кил. Каким бы ни был город, — я положил ладонь на ее щеку и приблизился. Сердце колотилось, мозг вопил: «Что ты делаешь?». Но я сказал. — Ты потрясающая.

Она не говорила, но и не отстранилась.

Мы были близки так долго. Она была со мной в худшие моменты моей жизни, но у нас еще не было таких моментов.