Ск Св - Наследник рода Ривас

Ну конечно же! Химеры! Только вот графу Ашениаси везло и он никогда не сталкивался с чудаками, способными выкидывать громадные средства на подобных монстров. Если и были подобные нерациональные траты, то они достигали несколько меньших... габаритов.

Заметив, что монстры заинтересовали и других детей, я предложил организовать на весенних каникулах экскурсию в этот самый парк и на ферму. Моё предложение вызвало неподдельный энтузиазм всех, без исключения.

После окончания праздника вся "моя" команда собралась в моих покоях. Первым слово взял я:

- Прежде всего, нам надо договориться о том, как вы будете и будете ли вообще продолжать занятия по, так сказать, внешкольным предметам. Кто как решил?

- Прежде всего, - в разговор вступила Грета, мы должны выяснить, почему ты упорно избегаешь возможности нашей службы тебе в будущем. Не пора ли выяснить этот вопрос, сюзерен?

Я был несколько ошарашен, увидев, что на слова Греты все, кроме Кристи, закивали головами.

- То, что около меня ты навсегда останешься на вторых ролях, тебя не пугает?

- Нисколько. Даже если не принимать в расчёт то, что мне попросту нравится быть подле те... Вас, то я и так по своему происхождению и возможностям не тяну на первые роли. А за тобой - это гораздо выше, чем впереди многих и многих.

- А то, что ты даже не знаешь мои цели?

- И что? За мечом ухаживают не для того, чтобы он выбирал цель, а для того, чтобы он разил цель, выбранную для него.

Я перевёл взгляд на Генриха. Тот вскочил:

- Я...

- Сиди уж, - махнул я на него рукой. И, в качестве мести добавил, - подкаблучник.

Все, в том числе и сам Генрих, рассмеялись. Тут в разговор вступил Франц.

- Первородный, - все удивились, услышав столь формальное обращение, - Вы знаете, что я уже принёс Вам клятву. - В меня вперилось, по меньшей мере, три возмущенных взгляда. - Но если Вы позволите мне обменять эту клятву на вассальный договор, я буду очень счастливым человеком.

Я глубоко задумался. В комнате установилась тишина. Наконец, я принял решение:

- Так у вас есть год. Если за год эти мысли о принесении мне вассальной присяги не выветрятся из ваших голов, я приму эту присягу у всех, кто не может рассчитывать на высокое положение по происхождению.

- А мы?! - Понятно, кто.

- А про вас разговор отдельный. С вами, исходя из вашего секрета, - близнецы потупились, - я в принципе не могу расстаться хотя бы до вашего шестнадцатилетия. Вот будет вам по шестнадцать, тогда посмотрим.

- Ну раз самый главный вопрос обсудили, предлагаю прокрасться на кухню и отметить наше скорое расставание, - внесла вполне разумное предложение Аликс.

Я ухмыльнулся:

- Как сказано древними - "Всё учтено могучим ураганом". Накрытый стол нас ожидает в соседней комнате.

Дети зашумели и побежали к месту назначения. Войдя последним, я обнаружил, что уже все расселись и Франц демонстрирует ловкость в управлении помощником, наполняя бокалы не прикасаясь к кувшину. Закончив, он с достоинством поклонился. Все, я в том числе, аплодировали ему.

Посидев некоторое время за столом я вспомнил, что забыл раздать детям небольшие подарки, а выпускникам - ещё и описания тех упражнений, которые они должны будут делать вне замка Тодт. Поэтому я вернулся в кабинет, подошёл к столу... и в следующую секунду просто-напросто захохотал. Услышав мой смех, дети прибежали и встали со мной рядом, не в силах также удержаться от смеха. Все, кроме Терезы, которая смотрела на открывшуюся её глазам картину с ужасом, прижав ладони к щекам. Наконец, она почти прокричала:

- Даниэль!

Хомяк, чей раздувшийся живот мешал ему двигаться, с укором посмотрел на неё из довольно-таки приличных размеров вазы, ещё час назад с горкой заполненной миндальным печеньем.

***

И вновь учёба, тренировки, учёба. Правда в этот раз полностью уйти в "одиночное плавание" мне не давали дети, особенно Аликс и Кристи. Каждый из них старалась расшевелить меня со своей стороны. Кристи больше сосредоточилась на "отдыхе" от "умствований", каждый раз волоча меня на физические упражнения, а Аликс больше упирала на моё чувство ответственности "за тех, кого приручил". Близнецы были готовы, образно говоря: "хоть к пчёлам в улей, лишь бы только в коллектив", Тереза воспринимала Аликс скорее как старшую сестру и сама не отходила от неё ни на шаг, а Ричард всегда был готов подключиться, хотя больше внимания он уделял тому проекту, который мы с ним вели совместно - расчёт магии для более лёгкого и удобного револьвера, чем тот, с которым я не расставался со дня памятной охоты на упырей.

Для локализации того потока деструктивной энергии, который исходил от детей, я предложил следующий порядок. Дети единолично, или в компании (да хоть все вместе) всю неделю разрабатывают план - что мы будем делать на выходных. В пятницу вечером все собираются у меня и защищают свои планы. План - победитель претворяется в жизнь. Идея была принята с насторожившим меня энтузиазмом.

В разработке планов выявились черты характера каждого из детей. Задумки Терезы были оригинальны, но очень злы. Она попросту не чувствовала грани между шуткой и оскорблением. Екатерина оказалась прекрасным планировщиком, уступавшим в этом компоненте только Ричарду. Но если задумки Ричарда были безупречно выверенные и... скучные, то Екатерина могла поддерживать баланс между дисциплиной и импровизацией. Мария оказалась полной противоположностью Ричарду. Она вообще не могла ничего планировать, её задумки сводились к: "А я как выпрыгну, как заору дурным голосом, чтобы горничная весь суп на себя вылила". Но, надо отдать ей должное, она особо в разработчики и не лезла, в отличии от Аликс. Вообще-то Аликс всегда выступала этаким голосом разума. Но вот её личные идеи не воспринимались никем - всё, что приходило ей в голову, было настолько сложным и запутанным, что мы - её слушатели теряли нить повествования уже к середине объяснения, а Аликс обижалась на это. Однажды мне это надоело:

- Так, Аликс. Сядь и распиши весь свой план по пунктам.

Она просияла, выхватила у меня из рук карандаш и бумагу и увлечённо начала что-то писать и чертить. Первые полчаса мы все смотрели на неё с интересом, но затем это зрелище стало надоедать. Увидев, что выданный мною листок уже весь исчирикан с обеих сторон, я придвинул к Аликс стопку бумаги и предложил не стесняться. Мы же ушли играть в мяч. Вернувшись через часа два, я застал пол, усыпанный скомканной и разорванной в припадке гнева бумагой и Аликс, тихо плачущую за столом. Я подошёл к ней:

- Ну как, поняла свою ошибку?

- Я дура, да?

- Значит, не поняла. Думай ещё. - Я развернулся и было уже направился к выходу из кабинета, когда меня нагнал дрожащий от волнения голос Аликс.