Инна Живетьева - Орлиная гора

Верных оказалось четверо. Не похоронили, просто сбросили в холодный погреб. Кого застрелили, кому по горлу полоснули ножом. Митька каждому заглянул в лицо, шепотом повторил все четыре имени.

– Распорядитесь насчет похорон, – повернулся он к Александеру. – Пусть из деревни священника позовут.

Капитан не выдержал, бросил яростно:

– Надо было тогда задержаться! Его счастье, шакалье, что на дороге мне не попался. Я бы его на дуэль!..

– Нет! Много чести для него на дуэли биться. Вы тоже так думаете. Потому и не вернулись после.

Александер коротко кивнул.

Темка перекатывал во рту каждую ягодку, прежде чем прижать языком к небу. Прохладная, круглая, нажать посильнее – и брызнет спелой мякотью. Смородину беженцы привезли, Александер сторговал у них целую чашу. Можно горстями есть, но так – вкуснее.

Лисена довольно захихикала. Девчонка зажала в перемазанных соком пальцах смородинку и дурачилась: стоило княжичу вытянуть губы, как отдергивала ягоду.

– Митька, дай ей по шее, а? – сорванный несколько дней назад голос еще хрипловат, и смешок вышел больше похожим на кряхтение.

Княжич Дин, сидящий на подоконнике, дипломатично хмыкнул, но не вмешался.

– Вредины, – пробурчал Темка. Блюдо стояло у него на коленях, но разве зацепишь ягодку замотанными чуть ли не до локтей руками? Да и, честно говоря, страшно шевельнуть пальцами: вдруг снова вернется боль. – И ты, Александер, тоже!

Капитан глянул с любопытством: за что такая немилость?

– Ага! Зачем ты Дарике ленту отдал? Она же ее сожгла! Не могли на память оставить.

– Дурак! – высказалась Лисена. Чем-чем, а почтительностью девчонка не отличалась.

– Элинка! – нахмурился капитан.

– А что? Траурную ленту хранить – совсем спятить нужно! Мама так плакала, когда ты штандарт перетягивал.

– Все равно нельзя так с княжичем, – Александер рассердился всерьез.

Лисена виновато шмыгнула носом и с еще большим усердием принялась скармливать Темке ягоды.

– Сама тоже ешь, – он мотнул головой, отодвигаясь от ладошки, полной смородины. Элинку уговаривать не надо, тут же засунула в рот целую горсть, довольно зажмурилась.

– Завтра вернусь в Южный, – сказал с подоконника Митька, как о твердо решенном. Темка повел плечами, касаясь ножен: с одной стороны кресла висит родовой меч Динов, с другой – Торнов.

Александер скрипнул стулом:

– Солдат возьмешь?

Митька замялся. Темка хотел сказать: что там делать в замке одному? Но в коридоре послышался шум: кто-то шел, твердо ступая по каменным плитам. Стук – и, не дожидаясь ответа, дверь распахнулась. Чуть пригнувшись под притолокой, в комнату шагнул высоченный незнакомец в мундире королевских цветов: белое с пурпуром. Из-за его локтя выглянул любопытный Шурка.

– Капитан Павел Герок, – имя лязгнуло, словно королевский посланец щелкнул железными челюстями.

Лисена метнулась к отцу, спряталась за спинку стула. Темка сел ровнее, бросил тревожный взгляд на Александера. Митька спрыгнул с подоконника, встал рядом с креслом.

– Вы с приказом короля? – усмехнулся Александер. – Но Пески уже ушли.

Губы посланца на мгновение сложились в горькой усмешке:

– Пески… В королевстве мятеж, господа. Князь Крох собирает войска на северо-восточной границе.

У Темки словно песок на зубах скрипнул. В витражном окне вспыхнули стеклышки: золотые, серебряные, бронзовые. Создатель! Отец Марика пошел против короля!

– Вы Эмитрий Дин из рода Орла? – воспаленные глаза посланца остановились на Митьке.

– Золотого Орла! – княжич положил руку на оголовье своего меча.

– Уже нет. Ваш род лишен геральдической ленты, князь Дин выступил на стороне мятежников. Мало того – он правая рука князя Кроха. Эмитрий Дин, сдайте оружие. Мне приказано доставить вас к королю.

– За что? Он-то не мятежник! – Темка вскочил – впервые за эти дни. Покатилось с колен блюдо, брызнуло ягодным соком.

– Приказ короля. Кстати, я был в Южном Зубе и не нашел там гарнизон. Где ваши солдаты, княжич Эмитрий?

Смородина рассыпалась по полу, потекла темно-фиолетовая вода. Посланец переступил, давя попавшие под ноги ягоды. Митька растерянно потянул меч из ножен.

– Александер, я тоже должен ехать! – повернулся к капитану Темка.

– Все поедут, – пообещал Герок. – Сейчас не то время, чтобы держать тут солдат. Они нужны королю. Эмитрий, надеюсь, вы не заставите меня прибегнуть к силе?

Митька достал меч, поймал клинком отблеск заходящего солнца, высветив Орла.

– Возьмите, капитан. Темка, а ты сядь. Тебе еще как-то ехать.

Темка не сел – рухнул обратно в кресло.

– Что хочет от меня король? – Митька отлепил пальцы от рукояти меча, оружие перешло к Героку. – Отречение от отца?

Капитан кивнул, аккуратно снял с кресла ножны.

– Когда ехать?

– Как можно скорее.

Митька отошел к окну. Пески отсюда не видны, Темка знает точно, но ему почему-то показалось, что друга слепят три цвета: золотой, серебряный и бронзовый.

Дарика заканчивала перевязку, когда вошел Митька. Княжич бережно нес зеленый мундир с золотыми галунами и аксельбантами. Темка тихонько зашипел сквозь зубы и глянул сердито: подождал бы, чего тут смотреть. Но Митька, точно слепой, шагнул в комнату, чуть не натолкнулся на стол.

– Капитан Герок сказал, что не уполномочен срывать с меня нашивки, – ровным голосом сказал княжич Дин. – Но я не имею право носить их. Дарика, вы не могли бы спороть?

Женщина ушла, напоследок жалостливо глянув на мальчика. Митька опустился на стул рядом с кроватью, сгорбился, свесил руки между колен.

– Но ты же – не мятежник, – после перевязки было больно шевелиться, но Темка все-таки приподнялся на локте.

– А отец? – Митька поднял глаза, обведенные бессонницей темными кругами. – Может, его оболгали, а? Или он специально, узнает все про мятежников и передаст королю. И Эдвин не может по-другому, чтобы не выдать.

– Александер говорит, что князь Дин всегда был за войну в Миллреде, – Темке казалось, что начни он поддакивать, выйдет фальшиво.

У Митьки еще сильнее опустились плечи:

– Да. Я сам слышал. Но, может, он знал, и заранее, специально! Чтобы войти в доверие к заговорщикам!

Темка промолчал. Он мог бы спросить: а Герман? Ясно же, что Дин-старший специально отправил его подальше, да еще снабдил оружием в таком количестве. Но Митька и так все понимает. И почти не верит в то, что говорит. А разве Темка не придумывал бы оправдания, окажись его отец по ту сторону? Впрочем, представить такое невозможно: князь Торн верен короне.

– Капитан Герок забрал у меня пистолет и шпагу.

Шакал раздери! Так поступают только с пленниками.

– Очень учтиво извинялся, – криво усмехнулся Митька. – И даже оставил пару ножей. Мол, в дороге пригодятся.