Роман Титов - Ремесло Теней: Игла Дживана

Стук в дверь отвлек от разглядывания дождевых ручейков на стекле, в одном из которых на секунду привиделся оскаленный лик Аверре, и я недовольно отвернулся.

Едва возвратившись в отель, я тут же попросил Литу предоставить мне личный канал связи, используя который, применив все необходимые защитные кодировки, отправил сообщение в Цитадель с просьбой по возможности откликнуться на вызов, однако пока никаких намеков на ответный сигнал замечено не было. Делал я все это на автомате, словно машина, подчиняясь программе. Ничто уже и нигде больше не могло меня затронуть или взволновать.

Визитеров я не ожидал вовсе и потому, когда настойчивый стук в дверь повторился опять, скосил взгляд на стол, не появилась ли на панели передатчика яркая красная точка. И, поскольку, таковой там так и не обнаружилось, устало проговорил:

— Войдите.

Дверь тихонько открылась, и на пороге появился, кто бы мог подумать, капитан Гетт собственной персоной. Вид у него при этом был не очень дружелюбный, что было неудивительно, в свете последних событий. Да и от его былой чванливой и самоуверенной наглости не осталось и следа.

— Мне сказали, что вы здесь, Эпине, — проговорил он, без приглашения ступая мокрыми ботинками на ковер.

— Еще бы, — фыркнул я, сложив руки на груди и уставившись на него исподлобья. — Вы ведь запретили кому-нибудь входить в мой собственный номер. Даже вещи мои не пожелали отдать.

— Таков порядок, — ответил он, ничуть не смутившись. — Это место преступления и оно останется опечатанным до тех пор, пока дело не будет закрыто.

По-прежнему поглядывая на панель в ожидании сигнала, я вовсе не испытывал какого бы то ни было желания болтать с этим несносным представителем сил правопорядка, и потому надеялся разобраться во всем быстро и без задержек.

— Зачем явились?

Прежде, чем ответить, капитан ехидно хмыкнул и проговорил:

— Вы не очень-то любезны, Эпине.

Его слова заставили меня искренне изумиться.

— А вы ожидаете любезности? — Я еще раз фыркнул. — Неужто забыли, как заставили меня сигануть из этого самого окна прямо на мостовую?

— Вы оказали сопротивление при попытке задержать вас, — парировал Гетт. — Вы нарушили закон. Ваше счастье, что я теперь явился сюда не затем, чтоб увести вас под охраной. А ведь мог бы.

— Кто бы сомневался. — И я снова обернулся к окну. — Так зачем вы пришли, капитан?

Гетт молчал, будто собираясь с мыслями или будучи не в силах заставить себя что-либо произнести. Так или иначе, ему потребовалось несколько секунд, перед тем, как он, наконец, сказал:

— С меня требуют закрыть ваше дело.

— Кто? — Хотя интереса в моем голосе было ничуть не больше, чем в том дробном стуке капель, что били сейчас снаружи по откосам.

Он помолчал зачем-то, потом ответил:

— Я только что был на аудиенции у его светлости, и он настаивал, чтобы я прекратил следствие и, как он изволил выразиться, «всяческие нападки против вас».

— Он объяснил, почему? — спросил я, встав в пол-оборота.

— Должен сказать, весьма витиевато, — откликнулся капитан. — Он сказал мне, что убийство госпожи Бабор уже раскрыто и тот, кто его совершил наказан. Граф намекнул, что в смерти хозяйки отеля виновата ведьма Аманра и что она сама погибла при несчастном случае, произошедшем в джунглях аборигенов. То же касается и смерти в Архиве. Хотя, насколько я понял, совершены эти два убийства были разными личностями.

При упоминании об этих событиях мое сердце жалобно екнуло. Но и только. Я поднял глаза на капитана и выдержал его очень пристальный взгляд.

— И что же вы хотите услышать от меня?

— Подробности, — сказал он. — Я, знаете ли, не привык закрывать глаза и уши, когда от меня этого требует начальство, и всегда стремлюсь разобраться во всем самостоятельно.

— Надеюсь, это не от скуки?

Но Гетт точно не слышал:

— Аборигены атаковали город без предупреждения, но причина-то у них определенно была. Я хочу знать, в чем она заключалась.

— Я понимаю ваше желание докопаться до истины, капитан, однако ничем не могу помочь. Если сам граф не пожелал делиться с вами подробностями, то у меня тем более нет на это права. Вы зря считаете, будто во всех ваших бедах виноваты исключительно лейры. Иногда было бы неплохо присмотреться к тем, кому вы служите и с кем живете. Мало ли какие скелеты скрываются в шкафах наших близких.

С минуту примерно капитан молчал, продолжая сверлить меня глазами, потом он сказал:

— Эпине, по-моему, Батул Аверре — хреновый учитель. Вы совершенно не тех знаний от него нахватались.

— Вы правы, капитан, — ответил я и снова отвернулся. — Всего хорошего.

— Что ж, и вам того же, — проговорил он мне в спину. — Выражаю искреннюю надежду на то, что больше никогда вас в Мероэ не увижу.

Я не видел, как капитан ушел, лишь услышал звук закрывающейся двери. Чудовищных усилий мне стоило не разрыдаться, когда он заговорил об Аманре…

Мысли тотчас перенесли меня обратно в мрачное логово аборигенов, где в предсмертной вспышке Иглы сгорели мастер Аверре и моя мать, к тому моменту, когда я остался один посреди гнетущего мрака, опустошенный и еле живой.

Когда прибывшие люди Занди вытащили меня из Святилища, никто не мог добиться от меня и слова. Даже Эйтн. Казалось, я попросту забыл, что все еще жив, поскольку мысленно находился далеко за границами этого мира. Я помнил, как Занди что-то говорил насчет того, что тело Сай» и, предположительно убитой Аверре, так и не нашли, но для меня это было не больше, чем фоновый шум, проступавший сквозь дрему. Прийти в себя, насколько, разумеется, это теперь вообще было возможно, я смог только тогда, когда доктор Оорза беспомощно всплеснул руками и бросил все попытки мне помочь. А Эйтн я больше так и не видел…

Сигнал о входящем сообщении привлек мое внимание истошным писком. Не двигаясь с места, я активировал прием, по привычке коснувшись его через Тени, и вот долгожданное изображение старой Бавкиды обрисовало свои контуры над мастерским столом.

— Где тебя носило? — сходу рявкнула она, не успел ее светящийся лик набрать необходимую для контакта резкость. — Почему ты не выходил на связь?

— Я… я не мог, — начал я запинающимся голосом, то ли от растерянности, то ли от того, что забыл, как отчитываться. — Мой передатчик вышел из строя.

— Отчего? — спросила старуха ледяным тоном.

Я ответил ей. Настолько подробно, насколько только мог, поведав все, о чем она еще не знала, коснувшись каждой детали, мало-мальски относящейся к причине моего путешествия на Боиджию. Бавкида слушала, не перебивая, по обыкновению скрыв лицо в тени своего глубокого капюшона, ни единым жестом или словом не давая понять, что мои слова для нее хоть что-то значат. Когда рассказ коснулся мамы, она лишь невнятно кивнула, как будто все время о чем-то подобном подозревала, и даже не спросила, как именно Аверре убрал ее с дороги в первый раз. Словно для нее самой это был давно известный и к тому же решенный вопрос.