Владимир Сухинин - Вторая жизнь майора

— Точно к нам идет, — согласился ректор со словами своего друга. — Удивительный молодой человек, я даже боюсь представить, что он нам скажет.

Гронд почесал плохо выбритый подбородок. — Я тоже.

— Сообщите мессиру ректору, что я хочу с ним поговорить, — услышали они голос Абаи в приемной.

— Господин ректор сейчас занят, — секретарь как стена стоял на страже покоя своего босса. Запишитесь на прием. Он не успел договорить, как дверь отворилась и мессир Архимаг стоявший в проеме, сказал: — Заходите тан Аббаи.

Нехеец зашел в кабинет ректора и увидел там вездесущего старого безопасника, который с прищуром как-то подозрительно смотрел на юношу.

— Добрый день господин ректор. Добрый день мастер. — Поздоровался студент, исполнив легкий поклон.

— Чем обязаны? — ректор вопросительно поднял левую бровь.

— Господин ректор я вынужден покинуть академию и вернуться на родину. У нас предстоит война. — Ответил Ирридар.

— С кем? — одновременно спросили ректор и Гронд.

— С Лесным княжеством господа.

— А кто объявил войну?

— Я объявлю войну. За нападение и попытку убийства нехейского аристократа. На меня напала личная стража Князя леса. Вот доказательства, — студент выложил из сумки приказ командиру пятерки личной стражи: — Ознакомитесь.

Сначала пергамент прочитал ректор, потом Гронд. В нем было указано, кого захватить и как с ним поступить и речь шла обо мне.

— Сколько? — быстро сообразил ушлый дед.

— Десять тысяч золотых корон, ни дила меньше. — Повернулся к нему нехеец. Гены дедов застонали — недоумок сто, сто тысяч надо было просить.

— Совсем что ли Края потеряли? Им проще убить меня, чем дать сто тысяч, отмахнулся я.

— Согласны, не раздумывая, — ответили оба. — Через седмицу. Приказ я заберу.

— Я буду ждать, кивнул юноша, — позволите уйти?

— Идите Аббаи, — с тяжелым вздохом ответил ректор. Нехеец еще раз поклонился и вышел.

— Хорошо, что у нас учиться только один нехеец. — Сказал ректор, доставая заветную бутылку.

— А я вот думаю, хорош, что мы с ним не враги. — Ответил Гронд, подвигая поближе к Архимагу свой стакан.

Где-то в Подземельях.

— Проверку закончил мне пора, — я решил удрать по быстрее.

— Так, — я постучал пальцами по стазикапсуле, где лежал в полном покое Музар Рахаман, а мне так и хотелось добавить — ибн Хатаб.

— Что не так? — обратился я к молчаливо стоящему народу подземных кочевников.

— Господин, — обратился ко мне Ко Буру, — Выбор старейшины это великое таинство. После выборов будет большой праздник, неужели ты откажешься присутствовать на нем и почтить память своего и нашего Великого учителя?

«И вождя пролетариата», — мысленно добавил я. Меня немного отпустило.

— Конечно, я почту память нашего великого Вождя и учителя, всех времен и народов, непревзойденного в своей мудрости, явившего нам благодать знаний о магическом искусстве, принесенной нам из глубин космоса, что бы мы… — Я запнулся, потеряв нить мысли, нагородив кучу слов и пытаясь выбраться из своей ловушки.

— Чтобы мы всегда помнили и верили что наша путеводная звезда — Великий Музар Рахаман однажды снова явит нам свою живую ипостась — Стала подсказывать мне Шиза — при этом угорая сама от смеха.

— Чтобы мы всегда помнили и верили что наша путеводная звезда — Великий Музар Рахаман однажды снова явит нам свою живую ипостась, повторил я за ней.

Мой спич поразил слушателей в самое сердце. Сначала присутствующие замерли, благоговейно переваривая хвалу их кумиру, потом в едином порыве заревели, как стадо пещерных медведей и стали кидать вверх свои ужасные серпы, ловко подхватывая их, когда те падали обратно.

Чувствовалось, что ребята соскучились по праздникам и теперь готовы были восполнить этот пробел в их жизни.

Накричавшись, толпа разошлась, а со мной остался один Ко Буру.

— Пойдем, покажу, где ты сможешь отдохнуть и поесть, обратился ко мне он.

— А ты почему не пошел на выборы, спросил я.

— Так я еще молодой, какой из меня старейшина? Засмеялся во весь рот гоблин, показав мелкие и острые зубы. Отправив на испытание, прошлого старейшину, ты многим оказал большую услугу.

— Надоел он. Мы уже подумывали его съесть и избрать нового старейшину.

— Так вы что старейшин съедаете потом? — я был поражен.

— А что сними еще делать? Пожал плечами гоблин, — не кормить же дармоеда.

— Их логика видимо проста, — пояснила Шиза, — когда, кто-то становиться бесполезным от него избавляются, а чтобы добро не пропадало его съедают, наверное так…

Я еще раз глянул на зубы проводника и поежился.

— Ко, меня что гоблядиной кормить будут? спросил я.

— А что это? — в ответ переспросил он. — Ну какой-нибудь не нужный соплеменник, — с подозрением глядя на него ответил я.

— У нас нет не нужных соплеменников, — удивился Ко Буру. А едим мы свиней, рыбу, грибы, да много чего, тебе понравиться, уверенно ответил он.

— А что ел Великий Музар Рахаман? решил уточнить я.

— Не знаю, пожал тот плечами, — не видел.

Я почесал затылок: — Вот и весь ответ, понимай, как хочешь.

Мы шли по хорошо обработанным коридорам и по ним, гулял легкий ветерок вентиляции. Внутри был полноценный город с домами площадями и улицами, везде сновали малорослики, которые на нас не обращали внимания. У меня складывалось впечатление, что они вообще лишены какого либо любопытства. Наконец мы пришли к большому дому.

— Гостевая хижина, — показал мой провожатый. — Проходи.

— А у вас бывают гости? — еще больше удивился я.

— А как же! — в ответ удивился моему вопросу малорослик. — К нам приходят торговать дворфы и другие дикие племена подземников.

— А что они у вас покупают? — меня разбирало любопытство.

— В основном амулеты для работы под землей. Ответил малый, заходя со мной в дом.

Скоро из его рассказа я понял, что «Великий учитель» имел большие знания по преобразованию почвы и был специалистом по терафированию. Откуда он летел и куда, осталось тайной. Но попав на эту планету, вступил в конфликт с местными магами, проиграл и спрятался под землю, там нашел подземных гоблинов и сделал из них себе слуг. Научил работе с камнем, боевым искусствам своей цивилизации и когда пришло время помирать, залез в спасательную капсулу. Назначив племя Уру Буру, что переводится примерно, как «иди, копай».

(Я бы сказал — бери больше, кидай дальше) хранителями своего покоя.

Гоблинки в таких же широких балахонах внесли деревянные блюда с вареным мясом, какие-то соусы, грибы и что меня поразило — блины. Настоящие русские блины.

Я, не церемонясь, достал из заначки свои бокалы, вино, пироги, конфеты, фрукты и спросил: — Разделишь со мной трапезу?