Владимир Сухинин - Вторая жизнь майора

— Должен Вам заметить господин следователь, что я оплатил учебу в королевской академии на три года. И на эти три года на меня распространяются привилегии дворянства Вангора. Эдикт его Величества Меехира седьмого, от третьего года его правления.

Мужик уже смотрел на меня с интересом.

— Отведите арестованного в общую камеру, — приказал он конвойным.

— А как же допрос? я не хотел идти в общую камеру.

— После, все после арестованный. — Будем изучать эдикт Его Величества, а его еще нужно найти, — он с усмешкой смотрел на меня.

В общей камере сидело около десятка оборванцев. Даа, «следак» знал, что делал. Скотина решил «промариновать» меня, что бы я не умничал.

— Кто старший в хате? — стоя на пороге, поинтересовался я.

— Иди сюда, я старший — послышалось из дальнего угла. Где сидели на чистой соломе двое.

Спокойно пройдя к ним, уселся, подоткнув под зад соломки.

— Какая прописка в хате?

Один тасовал колоду карт и с большим интересом рассматривал меня.

— Ты откуда такой? Перебирая карты, спросил он.

— Из академии Азанара. не стал врать я.

— Студент значит. — За что тебя? спросил другой.

— Да не за что. Дело мне шьют волки позорные. Хотят, что бы я на себя убийство тринадцати горожан взял, — понесло меня по кочкам. — Увидели меня рядом с убитым демоном, говорят — ты ему помогал. — А мне было просто интересно, что за дядька странный лежит. Вроде человек, а на голове рога. Потом мусора подошли, скрутили без разговоров и на кичу бросили.

— Кто подошел? спросил картежник.

— Стража городская мы их «мусора» зовем, — ответил я.

— Это где их так кличут? — откликнулся один из слушателей.

— У нас, на юге, — придумал я.

— А ведь точно парень подметил. Подходит им погоняло. Что скажешь Туз?

— А ты, значит, не убивал горожан? — спросил тот кого назвали Тузом.

— Нет, я еще маленький, — шмыгнул я носом.

— А порядки наши, откуда знаешь? — он склонил голову набок, с усмешкой на меня посматривая.

— Пришлось познакомиться, — я опустил глаза в пол.

— Кого знаешь? допрос продолжался.

— Да немногих. Ни чего серьезного. Безухого знаю, — стал я вспоминать мелких бандитов в порту. О ком мне поведали мои знакомые грузчики. Свона еще. Бороду трактирщика (он был скупщиком краденного) только этих.

Сидящие двое рядом со мной переглянулись. Сиди студент рядом, не бойся, не обидим. Прописку прошел. В карты играешь?

— Научите, буду, — согласился я. Сидеть мне было скучно.

— Игра простая. В колоде четыре масти: Черные, красные, зеленые и желтые. Один раздает всем по четыре карты. Выигрывает тот, кто набрал больше карт одной масти. Две карты можно сбросить и взять из колоды.

— А если у всех одинаково? — поинтересовался я.

— А на картах цифири. У кого в суме больше тот и выиграл. И еще. Если кто-то говорит: в темную, банк удваивают, а карты не смотрят при раздаче. На интерес не играем. Понял?

— А если у всех цифири одинаковые? — Не успокаивался я.

— Тогда тоже банк удваивается, и раздаем заново.

— Понял, могу заложить кандалы, — весело сказал я.

Старший стал смеяться.

— Ну, студент насмешил. Такого добра тут много и его в ставки не принимают. Штаны у тебя хорошие, вот их поставить можешь.

— Я штаны, а вы что ставить будете? — мне было интересно.

— Я дил поставлю, — сказал Туз.

— Штаны серебряк стоят! — возмутился я.

— Пусть будет серебряк, — согласился второй. Я тоже играю. Он положил серебряную коронку на пол между нами. Второй пожал плечами и выложил две монеты по пятьдесят дил.

— Сдавать будешь? — подал он мне карты.

— Буду, — не стал я отказываться.

Включилось ускорение, разложил карты как надо и стал сдавать. Неумело и неловко. Глядя на мою сдачу, Туз только кривился. Он сбросил две карты. Опять включилось ускоренное восприятие. В широких рукавах его рубашки была еще колода, Из нее он взял довольно ловко и не заметно две карты. Второй играл на него. Сбросил карты и сказал: — я пас.

Я поменял Тузу карты, которые он положил перед собой и выпал в нормальное состояние.

— Ну что там у тебя? спросил Туз.

— Вот три черных, — с гордостью выложил я свой расклад.

Картежник с ухмылкой стал открывать свои карты по одной. По мере открывания выражение лица его менялось. Он открыл четыре разномастные карты. Казалось его, сейчас хватит удар. Он не веряще смотрел на карты, щупая и потирая их. Потом уставился на меня.

— О, я выиграл, — обрадовано сообщил я, и забрал прикуп.

— Еще играем?

Играли мы долго, я проигрывался до штанов и опять выигрывал. Сокамерники столпились вокруг нас. Они старались поймать меня на жульничестве. Туз сам шулер, во всю подозревал меня, но поймать не мог.

— Вот не пойму, студент как у тебя получается выигрывать? — он злился, остервенело тасовал карты и поражался через раз результатам. Я же развлекался, как хотел. Время бежало, срок шел.

В конце Туз не выдержал и предложил, глядя на мой банк.

— Давай так, — его трясло от азарта и злости. — Последний раз сыграем. Я выигрываю — забираю банк. Проигрываю — надеваю твои кандалы.

— Я почесал голову. — А ты их открыть сможешь?

— Без проблем. Он в ожидании смотрел на меня.

Через пять ридок я сказал: — давай снимай цепи.

— Суука, — взвыл Туз и попытался ударить меня заточкой в лицо. Но я был этому готов. Не стал шуметь и привлекать внимание стражников. Выйдя на ускорение, уложил всех рядком, повыбивав у них сознание и дурь.

Только Туза оставил.

— Туз я в порту расскажу, что ты не отдал карточный долг. Ты представляешь, что с тобой сделают. — Я сидел на его груди и вел с ним беседу.

— Не надо, прохрипел полузадушенный шулер. — Я все сделаю.

Скоро шулер красовался в кандалах, забившись в угол.

— Теперь я верю студент, что ты забил насмерть тринадцать горожан, он затравленно посмотрел на меня.

Не верь Туз, врут. Я еще маленький.

В это время открылась дверь камеры и раздалось: — Арестованный тан Аббаи на выход.

Меня провели в тоже помещение, где проводили допрос. Кроме следователя там находился мессир Гронд. Он посмотрел на меня и выдал.

— Красавец.

— А где его кандалы, — показывая пальцем на мои ноги, вскричал наблюдательный дознаватель.

— В общей камере отобрали, невинно ответил я.

— Как отобрали, следователь был поражен.

— Просто. Сказали у них такая прописка в камере, и если я не подчинюсь, будут бить. Мне страшно стало я, и отдал цепи.

— И где теперь кандалы, — с большим интересом спросил Дед.

— Их старший камеры надел, — я развел руками.

— Я забираю студента, верните ему его вещи. Вот приказ из канцелярии Тайной стражи, — качая головой, как будто порицая. Гронд протянул листок дознавателю.