Макс Кравчик - Беглец между мирами (СИ)

Не раздумывая ни секундой больше, Славик помчался навстречу к девушке, и когда он влетел в комнату находящуюся за этой открытой дверью, его изумлению не было предела. Это была электро-щитовая. Комната где находились трансформаторы и распределительный щит, и являлась распределительным пунктом подачи электроэнергии на этом заводе. Других дверей здесь не было. Очередной тупик. Он, сменив быстро улетучившееся недоумение на яростный гнев, повернулся к девушке, которая старательно баррикадировала дверь всем, что попадалось под руку. Он смотрел на нее словно завороженный, потому что ему, наконец, удалось ее рассмотреть вблизи. Он понял, что она одета как эльф или еще какой-нибудь сказочный персонаж из мира фэнтэзи. Он слышал, что существует множество молодежных субкультур, в которых молодые люди и девушки наряжаясь в сказочные одежды, реконструируют и воплощают в жизнь эпизоды, описанные в фантастических книжках. Хотя в данный момент ему, вообще все вокруг происходящее казалось именно таким вот эпизодом. Ролевой игрой. Он хотел было наорать на девушку, которая взялась, столь неудачно ему помогать, но она, забаррикадировав дверь легким движение руки сжимающий лук, оттолкнула его со своего пути и направилась к дальней стене комнаты, где находился распределительный щит. Опешив от такой наглости и от силы хрупкой девчушки, он просто смотрел на нее, не в состоянии даже пошевелится, позабыв о том, что она заманила его в ловушку. Незнакомка, воздев руки вверх, начала делать ими непонятные движения, выписывая изящными кистями рук, плавные узоры, словно чертя какой-то рисунок в воздухе. Голова ее была опущена на грудь, которая так и ходила ходуном, от ее учащенного дыхания. Кожу покрыло серебряными капельками пота, а от всего тела повеяло жаром и мощью. Она словно сгусток энергии, который пытается найти выход и прорвать некую оболочку или невидимый барьер. Вячеслав стоял не дыша. Ему никогда прежде не приходилось видеть ничего подобного, даже учитывая предшествующие события сегодняшнего дня. Зрелище завораживало и привлекало, одновременно внушая подлинный страх и благоговейный восторг. Он тонул во всем происходящем. Девушка же, продолжала выписывать невидимые узоры, на пыльном холсте заброшенной комнаты, а все это время в дверь нещадно ломились ужасные монстры, не давая надежды на спасение в случаи их прорыва через заваленную хламом дверь.

В одночасье звук исчез из окружающего мира, словно сознание Славика вначале погрузилось под воду, а затем попало в вакуум. Он перестал слышать удары в дверь злых мелких чудищ, и перестал слышать стук своего сердца. Как будто все звуки вокруг выкачали огромным насосом. В глазах на миг потемнело и когда зрение к нему вернулось, он понял что стена, где находился распределительный щит, потеряла свою плотность и замерцала. Она словно истончалась, превращаясь в некое подобие кальки, на которой ее всего на всего нарисовали. Этот огромный полупрозрачный ватман начал рваться, вначале в одном месте, а затем и по всему периметру этого новоявленного холста. Сквозь эти рваные ранки, начал проступать яркий белесый свет, постепенно наполняя собой электро-щитовую. С мерцающими лучами этого света, прорывающимися, словно в средину его сознания, вернулся и звук. Он был скорее не слышен, а осязаем. Каждая клеточка тела, каждый его волосок слышал-чувствовал, словно ультразвуковой писк, перерастающий в оглушительный рокот, несущейся на него невидимой лавины. В этот момент вернулись и звуки ударов в дверь, которая уже на половину была разбита, а сквозь дыры в ней виднелись морды и клацающие пасти монстров. Вскоре, они разрушат ненадежную преграду, и уже ничего их не остановит от расправы над своими будущими жертвами.

К Вячеславу вернулась способность мыслить, которая напрочь исчезла из его сознания от дикого животного ужаса и искреннего детского восторга, заполнивших весь его организм, во время всего происходящего. И он подумал, что еще пару секунд пройдет и его жизнь закончится, после того как сюда ворвутся кровожадные бестии. Но к его радости он ошибался, потому что незнакомка повернула к нему свое прекрасное молодое личико, и крикнула ему какое-то незнакомое слово:

— Баргелум!(Бежим).

Славик ничего не понял, но когда он перевел взгляд на стену, то обнаружил, что ее больше нет. Вместо нее был огромный, размытый тоннель, заполненный, словно вязким едва прозрачным воздухом. Реальность вокруг дрожала, а девушку трясло от перенапряжения, но она собрала силы в кулак и вскочила в направлении спасительного тоннеля. Ему ничего не оставалось, как последовать ее примеру и едва он вскочил в эту вязкую субстанцию, заполнившую таинственный тоннель, мир вокруг него побежал калейдоскопом.

Он двигался в непонятном направлении, почти не видя ничего перед собой. Тишина, царившая вокруг, напевала ему какие-то незнакомые мотивы, а в ушах свистел ветер, хотя Вячеслав мог поклясться, что вокруг нет ни единого звука. Его тело продиралось через вязкую жижу, похожую по своей консистенции на гель или желе. Субстанция сопротивлялась прорыву, пытаясь исторгнуть его из себя, и ему казалось, что своим вторжением, он, причиняет ей боль. Из-за чего на душе у него стало невыносимо тоскливо, а сердце словно сжали в тиски. Он начал плакать. От этой невыносимой пытки, которую он причинял этому месту, ему хотелось завыть и в отчаянном припадке забить кулаками по земле, но сил хватало лишь на то, чтобы двигаться вперед. Боль все нарастала и нарастала, и уже грудь его, словно жгло напалмом. Он попытался закричать, но субстанция набилась ему в рот, затрудняя возможность даже дышать. А боль только усиливалась по экспоненте. Он попытался нащупать руками область, где бушевал пожар и уже почти схватился за изящный белый кулон с красной искрой внутри, который ему подарили родители, как обнаружил, что его нет. Он обшарил ладонью грудь, превозмогая боль, но кулона не нашел и тут его грудь обдало таким жаром огня, а в мозг ударила такая страшная и острая боль, что он потерял сознание и упал, выпав на той стороне этого дьявольского прохода.

Огромное кроваво-красное поле, как живой организм переливалось, как будто двигаясь в пространстве. Это яркое покрывало стелилось частыми волнами, закрывая своим рубиновым сиянием другое такое же одеяло изумрудного цвета. Волны накатывали друг на друга, сменяя расцветку, и вновь возвращались в исходное положение. Это поле было прекрасно, но добрых эмоций оно не вызывало. Оно завораживало бескрайностью и пугало, неизмеримым охватом пространства, вселяя опасность. Это огненное море достигало до самого горизонта, окрашивая небо, граничащее с ним, в полу прозрачные гранатовые оттенки.