Дэвид Зинделл - Камень Света

Если верить рассказу Мэрэма, то он вовсе не испугался первого убийцы, но получил свою рану, храбро защищая мою жизнь. Когда мой друг заметил, что я улыбаюсь, слушая эту, мягко говоря, приукрашенную историю – не хотелось думать о его хвастовстве как об обычной лжи, – то стрельнул в меня коротким умоляющим взглядом, как бы говоря: «Любовь – сложная штука, друг, и для того чтобы завоевать женщину, годится любое оружие».

Может, и так, но я не хотел смотреть на то, как он гонит очередную добычу. В то время как Мэрэм принялся рассказывать о роскошных дворцах отца и о собственных обширных владениях в далеком Дэли, я послал Эльтару вперед, желая принять участие в других разговорах.

– Вэль, – обратился ко мне Азару, заметив, что я нагнал его. – Лорд Харша согласен с тем, что никто не должен знать о случившемся до тех пор, пока мы не поговорим с королем.

Я промолчал, глядя на проплывавшие мимо поля соседей старого лорда.

– А мастер Йувейн?

– Да, поговори с ним, когда он будет осматривать твою рану, но больше ни с кем. Хорошо?

– Хорошо.

Затем мы вернулись к вопросам, на которые у нас не было ответов: кто эти странные люди, стрелявшие в нас отравленными стрелами? Убийцы, подосланные ишканами, каким-нибудь недружественным герцогом или королем? Как им удалось миновать тщательно охраняемые проходы в Меш? Как они умудрились так ловко подстеречь нас в лесу и подобраться незамеченными?

Кроме того, оставалось неясным еще одно: почему они хотели убить именно меня?

Да, покушались именно на меня, а не на Азару. Я снова почуял зло, преследовавшее меня весь день в лесу. Это ощущение не исходило из какой-то определенной точки, но наполняло собой воздух, словно некий отвратительный запах. Вокруг лежали привычные и родные пейзажи Меша: белые каменные дома фермеров, зелень полей, густо поросших овсом, рожью и ячменем, фиолетовые пики гор, парящие в темно-синем небе… И все, куда бы я ни обращал взгляд – даже яркие красные птички-огневки, порхавшие меж деревьев, – казалось выцветшим, будто бы отравивший меня яд подействовал и на окружающий мир.

Казалось, отрава будет терзать меня вечно: тело горело в огне, холод леденил душу. В то время как мы проезжали через прекрасные земли отца, мне все время хотелось остановиться, слезть с лошади и заснуть. Или зарыться в черную, намокшую от дождя землю и в голос кричать от той муки, что взрастала внутри.

Я, верно, так бы и поступил, если бы не Эльтару. Он как-то чувствовал боль раны и еще более страшное ощущение чужой смерти, что не покинуло меня до сих пор, и двигался медленным мягким аллюром, облегчая мои мучения. Движение могучих мышц и мерное биение его сердца придавали мне сил. Привычный запах конского пота, поднимавшийся от разгоряченного тела жеребца, возвращал к жизни. Мне не нужно было управлять конем или даже брать в руки поводья – Эльтару отлично знал, куда мы едем: к дому, над которым, словно полная света золотая чаша, сияло заходящее солнце.

В конце концов мы добрались до замка. Огромная каменная постройка стояла на вершине одной из тех скал, что образовывали подножие Тельшара. Правый приток реки Кураш огибал скалу, отделяя замок от остальных зданий и улиц Сильвашу. Русло реки, в особенности весной, служило природным рвом, наполненным бурлящей и мутной ледяной водой. Оборонительные возможности этого места сразу приглянулись моим предкам, пришедшим в Лебяжью долину многие века назад.

Завидев высокие белые башни замка, я вспомнил историю о первом из Шэвэшеров, внуке самого Элахада. Это он привел народ валари в Утренние горы в самом начале Затерянных эпох, после Столетних странствий, когда мои немногочисленные предки скитались по всему Эа в тщетных поисках золотой чаши, украденной Эрйи. Шэвэшер заложил основание замка Элахадов и дал начало воинской традиции валари. Надо сказать, что первые валари, пришедшие в Эа – как и Звездный народ, – были исключительно воинами духа. Это Шэвэшер сделал их воинами меча. Он предсказал, что однажды валари придется сражаться с целыми армиями и всеми демонами ада для того, чтобы вернуть камень Света.

Так и случилось. Тысячи лет спустя, в 2292 году эры Меча – каждый ребенок старше пяти знает эту дату, – валари объединились под знаменем Эрамеша и разгромили войска Морйина в битве при Сарбэрне. Эрамеш вырвал камень Света прямо из рук Морйина и возвратил бесценную чашу в наш фамильный замок. Долгое время она хранилась здесь, словно маяк привлекая паломников со всего Эа. Это были годы величия Меша, на протяжении которых Сильвашу превратился в огромный город.

Поддавшись воспоминаниям, откуда-то издалека я услышал голос Азару:

– Почему ты остановился?

На самом деле мне и в голову не приходило останавливаться. Это Эльтару, чувствуя мое настроение, свернул к обочине дороги, в то время как я был занят созерцанием прошлого. Перед нами лежала дорога, полого ведущая вверх к замку; по обеим ее сторонам волновались ячменные поля, освещенные косыми лучами заходящего солнца. Дед рассказывал мне и о второй великой трагедии моего народа: во времена Годэвэни Славного Морйин вновь похитил камень Света, и Утренние горы навеки утратили его сияние. С течением времени Сильвашу превратился всего лишь в маленький городок в забытом королевстве. Камни его улиц и домов пошли на оборонительную стену, окружавшую замок, ибо золотой век Эа миновал и началась эра Дракона.

– Смотри, – сказал я брату, указывая вперед. На верхушках сторожевых башен развевались по ветру зеленые вымпелы. Это означало, что в замок прибыли гости и готовится пир.

– Уже поздно, – заметил Азару. – Мы должны были быть Дома час назад. Поспешим?

Величественное здание замка господствовало над всей Лебяжьей долиной. Крепостная стена в сто футов высотой бежала по периметру скалы, почти прижимаясь к крутым откосам. Казалось, что она вырастает из камня, словно бы сама земля устремила свои крепкие кости к небу. Еще выше, чем эта мощная стена, были сам замок и его многочисленные башни: Башня Лебедя, Башня Эрамеша, сложенная из древнего выветрившегося камня, Звездная башня. С массивным кубом из бережно обтесанных камней соседствовала огромная пиршественная зала. И все это – сторожевые и надвратные башни, башенки, привратницкие и стены – было сделано из белого гранита. Замок сиял в лучах заходящего солнца, поражая своей грозной красотой. Но я слишком хорошо знал те опасности, что скрыты внутри: катапульты и пучки стрел, связанные, словно снопы; горшки с песком, который раскаляют докрасна и высыпают на головы врагам, буде те решатся штурмовать неприступные стены. Эту крепость строили для того, чтобы противостоять целым армиям захватчиков и самим демонам ада. Но не против ишканов. Мой отец пригласил их преломить с ним хлеб в самом сердце замка. И может быть, в огромной пиршественной зале я отыщу человека, который пытался убить меня.