Дэвид Зинделл - Камень Света

Безумие боя неожиданно покинуло меня.

– Кейн! Кодекс воина!

– К черту кодекс! – прогрохотал он. – Будь он проклят!

– Кейн!

– Лопни его глаза! Будь проклята его душа!

Меч Кейна поднялся выше, а рыцарь смотрел на меня темными, как у затравленного оленя, глазами. Его сжигали великая боль и та же горькая мука, что поселились и в моем сердце. Он жаждал жизни, и все мы тоже. В таких обстоятельствах как мог я позволить, чтобы ее у него отняли?

Я поднял меч так, что силюстрия поймала солнечные лучи, и отразила их в глаза Кейну. Мгновение он стоял, ослепленный золотым светом. Меч его заколебался. Мы посмотрели друг на друга. Наши глаза, глаза валари, встретились: черные, сверкающие, бездонные, как звездные глубины. В них сияли звезды, звучала последняя песнь Альфандерри, все повторяясь и стремясь навстречу вечности. Я слышал ее бесконечно длящуюся мелодию внутри себя, и то же услышал и Кейн. Открыв свое сердце, он начал вспоминать, кем на самом деле был и кем должен стать. Яркое, благословленное существо, радостное и сочувствующее – а не убийца перепуганных людей, сложивших оружие и молящих о пощаде. Но он боялся этого сияния больше, чем любого врага. Я напомнил, что он достаточно велик сердцем и душой и не должен страшиться ничего в мире – и даже того, что скрывается вовне.

– Так.

Кейн вдруг вбросил меч в ножны, темные глаза наполнились слезами. Он отступил от коленопреклоненного рыцаря и подошел ко мне, тронув мой меч, руку и яростно стиснув пальцами предплечье. Яркая, сияющая тайна, скрытая до сегодняшнего времени, появилась меж нами.

– Так, Вэль, так.

Он повернулся к рыцарю спиной, не желая смотреть на него. Казалось, что он не может смотреть и на меня. Пришли библиотекари, чтобы забрать рыцаря туда, где держали пленников. И все это время Кейн вглядывался в небо, словно ища себя в свете яркого полуденного солнца.

Еще трижды в тот день армии герцога Юлану штурмовали стены. И трижды мы отбрасывали их назад, каждый раз все с большим трудом и отчаянием. Новообретенное сострадание Кейна не мешало ему сражаться, подобно ангелу смерти, и сам я сеял ужас мечом, данным мне леди Нимайю. Но все наши достижения – и Мэрэма, и Атары, и библиотекарей – оказались недостаточны, чтобы победить превосходившие силы противника. Ближе к концу третьего штурма, когда большая часть армии герцога Юлану отступила от стен, мы потерпели величайший урон, ибо один из Синих, пробивавший себе путь по той части стены, где стоял лорд Грэйам, с мечом в руках пытавшийся отбить очередное нападение, поверг того ударом топора. Сам он погиб мгновением позже, но дело было сделано. Библиотекари снесли лорда Грэйама вниз с крепостной стены. Тут он позвал меня и моих спутников. Пока гонец бегал за мастером Йувейном и Лильяной, я преклонил колени рядом вместе с Кейном, Атарой и Мэрэмом.

– Я умираю, – выдохнул Лорд-Библиотекарь, откинувшись на запятнанные кровью камни.

Я старался не смотреть на кровавую рану, которую нанес ему Синий, разрубив кольчугу и живот. Я знал, что эту рану не исцелить даже мастеру Йувейну.

Джонатам и Брахам приказали принести носилки, чтобы отправить лорда Грэйама в лечебницу, но тот яростно покачал головой.

– Нет времени! Никогда не хватает времени! Теперь прошу, оставьте меня одного с сэром Вэлашей и его спутниками. Я должен поговорить с ними, пока не стало слишком поздно.

Этот приказ огорчил и Джонатама, и Брахама. Однако они не привыкли перечить своему лорду, так что сделали так, как он сказал: спустились со стены и оставили нас с ним наедине.

– Следующая атака будет последней. Они подождут, пока солнце зайдет, так что принц Мэрэм не сможет использовать огнекамень и потом… конец.

– Нет, – сказал я, прислушиваясь к бульканью крови в распоротом животе. – Всегда остается надежда.

– Храбрый валари. – Он покачал головой.

Правду сказать, если не произойдет какое-нибудь чудо, следующий штурм мог стать последним. Это лишь вопрос количества библиотекарей, все еще остававшихся на ногах, и серьезности их ран. Предчувствие поражения было в их погасших глазах и опустошенности, с которой они держали зазубренное и запачканное кровью оружие – а снаряды врага серьезно разрушили стены. Люди знают, когда битва почти проиграна. И теперь враги начали перестраиваться в отряды и батальоны перед сияющим городом. Библиотекари вглядывались в подступавшую судьбу так храбро, как могли: без страха, но и без надежды.

Потом один из библиотекарей на башне слева указал на запад.

– Они идут! Я вижу знамена Сарада. Мы спасены!

Похоже, что мы наконец получили свое чудо. Я стоял, выглядывая в амбразуру, глядя за армии герцога Юлану и городские дома, на запад, через разрушенную внешнюю стену. И там, примерно в миле от пастбища, поднявшись на холм и сияя под заходящим солнцем, к Кайшэму маршировала огромная масса людей. Красное солнце освещало доспехи, но знамена на фоне этого пылающего шара были трудно различимы. Я твердил себе, что могу разглядеть золотых львов Сарада на хлопающем синем знамени. Однако потом один из библиотекарей, с башни справа, посмотрел в подзорную трубу.

– Нет, знамена черные! И на них золотые драконы Брахамдура!

Потом он повел трубой с севера на восток.

– Армии Сагарама и Ханша идут с ними! Все кончено!

Челюсти судьбы сомкнулись на всех, кто стоял здесь, еще плотнее, чем раньше. Герцог Юлану послал за подмогой, чтобы завершить свое завоевание, и со всей неизбежностью смерти та пришла.

– Сэр Вэлаша! Подойди – не заставляй меня кричать.

Я опустился на колени, и мои друзья тоже слушали, что скажет Лорд-Библиотекарь. Тот с трудом улыбнулся, увидев, что Лильяна и мастер Йувейн поднимаются по ступеням стены, и поманил их.

– Вы должны спасти себя. Бегите из города, пока это возможно.

Я печально покачал головой. Кайшэм окружало стальное кольцо, слишком плотное, чтобы даже Элькэлэдар смог прорубить дорогу сквозь него.

– Слушай меня! Это не ваша битва, вы и так храбро сражались и сделали все, что могли.

Я посмотрел на Атару и Кейна, потом на Мэрэма, кусавшего губу и безуспешно пытавшегося сдержать панику. Мастер Йувейн и Лильяна так устали, что с трудом держали головы Они видели за последние дни достаточно смертей, чтобы знать, что вскоре она падет и на них, словно приход ночи.

– Я должен был просить вас покинуть Кайшэм ещё до того, – словно извиняясь, произнес лорд Грэйам – Но я думал, что битву ещё можно выиграть. С вашими мечами, с огнекамнем принца Мэрэма…

Голос его прервался из-за конвульсий, прошедших по телу и исказивших лицо.

– Но теперь вы должны идти.

– Куда идти? – пробормотал Мэрэм.

– В Белые горы. В Аргатту.

Имя этого ужасного юрода было приятно нашему слуху примерно так же, как грохот боевых барабанов герцога Юлану, стучавших за стенами.