Орлова - Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт

«А как же Волосатая Мэг?!» – я всерьез заволновалась, зная, что домашний дух ни за что не позволит кому-либо посягнуть на хозяйский скарб.

Присмотревшись, я успокоилась – имущество не выносили, а наоборот. Похоже, у дома наконец появился новый хозяин.

– Чего надо? Проходи уже! – грубо окликнул меня дюжий мужик в спецовке и вытер рукавом катящийся градом пот.

Майское солнце совсем раздухарилось, а по такой жаре таскать тяжеленные коробки удовольствия мало.

– Домовой Стравински! – представилась я, привычно махнув удостоверением. – Кто у вас старший?

– Ну я старший, – приязни в его взгляде не прибавилось. – Только вам того, к хозяину надо.

– А где он? – я не стала спорить.

– Да там, во дворе, – махнул рукой он.

Кто-то из грузчиков едва не уронил зеркало, и старший обрушил на его голову такой поток брани, что я только уважительно покачала головой.

Может и стоило бы оштрафовать его за сквернословие, но это было бы кощунством…

Улыбаясь, я прошла в знакомый двор, где на качелях под старым абрикосом сидел мужчина, который при моем появлении поднял голову.

И, встретившись с ним глазами, я едва не помянула вслух Неназываемого.

Только бы бабуля не узнала!..

– Здравствуйте, – вежливо произнес он, растянув в улыбке тонкие яркие губы, словно перепачканные вишневым соком. – Чему обязан вашим визитом?

Если не присматриваться, то за исключением странного цвета губ выглядел он вполне обычно: высокий, темноволосый, плечистый, в темно-синей футболке и почти такого же оттенка джинсах. Поэтому манеры, больше уместные на каком-нибудь приеме, казались изощренной насмешкой.

«Еще один, – с досадой подумала я. – Их что, на курсах каких-нибудь учат изъясняться таким слогом?!»

Вслух, конечно, я произнесла иное:

– Доброго дня. Я местный домовой. А вы, насколько понимаю, новый хозяин дома?

Сбить себя с толку он не дал – поднялся, шагнул вперед и переспросил по-прежнему вежливо:

– Домовой? Госпожа?..

– Домовой Стравински, – обреченно назвалась я, вынимая удостоверение.

Надеюсь, Волосатая Мэг с ним уживется, и мне не придется больше сюда ходить.

– Очень приятно, – он безупречно светски поклонился и представился: – Моя фамилия Ярый. А вы… Стравински? Это от «Остров»?

Я подавила вздох. Глупо было надеяться, что он не поймет.

– Именно, – сдержанно ответила я и добавила с нажимом: – Но здесь и сейчас – домовой Стравински!

– Как хотите, – пожал плечами он, беззастенчиво меня разглядывая. – Простите, у меня еще масса дел.

– Конечно, – с облегчением ответила я. – Не буду отвлекать. И поздравляю с новосельем.

Он только кивнул в ответ и скрылся в доме…

На этом обход я посчитала законченным и решила пройтись домой пешком.

Слишком много событий: Кукольник, посылка, этот господин Ярый…

Общая картина не складывалась, распадалась на отдельные фрагменты, и я оставила это глупое занятие.

В конце концов, какое мне дело? Пусть Мердок сам расследует дело Кукольника, а господин Ярый вообще пока никаких неприятностей не доставил.

Будем решать проблемы по мере их поступления!..

Все частные дома индивидуальны, зато все казенные помещения похожи друг на друга.

Эта сентенция крутилась в моей голове следующим утром.

Несмотря на все попытки начальника РОВД придать своему кабинету лоск, он выглядел безнадежно унылым, безликим и неуютным. Хотя сложно ожидать иного от обстановки, в которой сочетались оттенки серого и коричневого.

Оперативка выдалась бурной. Обычно домовых и следствие инструктировали отдельно (а нас еще и далеко не каждый день), но в этот раз собрали всех вместе.

Вскоре стало ясно, почему.

Начальник райотдела, полковник Чандлер, негодовал и стучал кулаком по столу: накануне вечером Кукольник совершил очередное дерзкое преступление.

На этот раз ограблению подвергся ювелирный магазин, который лишился десятка ожерелий и почти сотни колец. Стоимость похищенного заставляла Чандлера биться в эпилептическом припадке. Еще бы, снова пострадал наш район!

Городской отдел не горел желанием взваливать на себя такое ярмо. На таких историях можно либо получить внеочередные погоны, либо лишиться своих, и пока все указывало на последний вариант…

Так что на нас тут же радостно спихнули расследование всех краж Кукольника. Еще бы, второй кряду эпизод в нашем районе! А раньше Кукольник объявлялся раз в неделю.

Меня пока начальственный гнев не коснулся. Сначала шеф песочил Мердока, который воспринял выволочку с поистине нордическим хладнокровием.

– Может, у вас есть план, Мердок? – вопрошал полковник, рыжеволосый краснолицый оборотень с квадратной фигурой и манерой орать так, что стекла дрожали. Кажется, по второму облику он питбуль (хватка уж точно та же!) Он многозначительно обвел взглядом подчиненных, но все отводили глаза – никто не хотел высовываться. – Подвижки? Свидетели?

– Сожалею, пока нет, господин полковник, – с видом человека, смирившегося со своей участью, отвечал тот. – Однако мы работаем.

– Пока нет? Работаете?! – повторил полковник и зловеще понизил голос: – Вы понимаете, что это значит? Мэр в ярости, городской совет требует найти и наказать, а начальник полиции может вот-вот уйти в отставку… Как хотите, но чтоб поймали мне этого Кукольника!

Все закивали, однако энтузиазма не выказали.

Я же рисовала в блокноте бабочек, глаза и молнии.

Мердок тоже помалкивал, зная, что лучше не соваться начальству под горячую руку. В этом обшарпанном кабинете он выглядел, как принц крови на помойке: безупречно белая рубашка, галстук стоимостью с подержанный автомобиль, костюм под стать и обманчиво скромные часы – непритязательные, если не знать, какое клеймо таится под крышкой. А странно, кстати, – не на зарплату же Мердок так одевается! Хотя я вообще знала о нем немного, он совсем недавно к нам перевелся.

Полковник уступал франтоватому следователю по всем статьям, знал об этом, но явно воспринимал философски. Зато все знали, что он очень переживает из-за ширящейся с годами лысины. Оборотни стареют быстро, и его «под пятьдесят» – это уже довольно солидный возраст, вот-вот на пенсию пора.

– Ладно, – тяжко вздохнул Чандлер и саданул ладонью по столу. – На сегодня свободны!

Все с облегчением зашевелились и начали расходиться. Я сидела в дальнем углу, поэтому сбежать не успела: в открытую дверь формально постучали, и в кабинет заглянул дежурный.

– Ну? Чего тебе еще? – недовольно спросил Чандлер.

– Господин полковник! – вытянулся во фрунт тот, даже пузо поджал. – Тут передали посылку для домового Стравински.

И показал аккуратный пакет размером чуть больше моей ладони.