Ариса Вайа - Лепрозорий (СИ)

— Меня зовут Ясинэ. Я — настоятельница одиннадцатого храма Самсавеила, и одна из тридцати трех шисаи, охраняющих его тайны. Тренировки ты начнешь на рассвете. Хайме сказал, где ты спишь? — переобувшись в несуразные гэта, шисаи засеменила к парадным дверям.

Хайме, его зовут Хайме.

— Да, — Химари тут же кивнула и попятилась, пропуская тигрицу.

Все внутри кошки трепетало. Это снится ей! А если не снится — она станет шисаи, чего бы ей это не стоило. Она превзойдет свою госпожу.

***

Руки Химари были изуродованы бесконечными тренировками, ноги тряслись от боли, тело горело. А сколько раз она ломала белый, с кисточкой, хвост. Сколько раз сама Ясинэ таскала ее за него, осыпая проклятьями. Но кошка знала — все было не зря. Она жила в своих мечтах стать лучшей шисаи. Она дышала своей фантазией, опьяненная боями и изяществом своей госпожи. Ей больше не о чем было мечтать.

Лук был тяжел, тетива, впиваясь в израненные пальцы, дарила нестерпимую боль, руки дрожали от перенапряжения. Но кошка стояла перед мишенью и одну за другой тянула стрелы. Звон спускаемой тетивы отдавался, казалось, даже не в куполе тренировочного храма, а в самой голове, отчего становилось дурно. Пока не кончатся стрелы — она будет стрелять! Упадет — продолжит на коленях.

— Моя сольпуга, — мурлыкающий, с нотками издевки, голос послышался над головой.

Химари подняла глаза на балкон. Госпожа Ясинэ стояла, опершись о перила, и разглядывала ее. Кошка, мгновенно среагировав, сложила лук и поклонилась в пояс.

— Ночь на дворе, а ты шумишь, — вкрадчиво, свысока бросила настоятельница.

— Простите, госпожа. Днем я не смогла выполнить норму, но я выполню ее.

— Ты уже ее выполнила, иди спать, — тигрица фыркнула и похлопала рукой по балкону.

— Да, моя госпожа. Но я останусь, моя госпожа. У меня еще тренировка с бо, моя госпожа, — кошка поклонилась еще ниже.

— Я проверю завтра.

— Я не подведу, моя госпожа!

Ясинэ ушла. Химари глянула ей вслед и заметила такую редкую улыбку на губах госпожи. О, она стоит этих мук!

Химари прошла через настоящий ад тренировок, и все ради одного единственного дня, самого важного выбора в ее жизни. Госпожа Ясинэ должна была отобрать из пару сотни конэко всего десять, достойных стать куно, защитницами тайн Самсавеила и слугами трех шисаи храма.

Кошка стояла, вытянувшись по струнке, и силилась унять дрожь. Все казалось чужеродным. Кимоно в несколько слоев было душным, оби слишком туго стягивал живот, от прически тянуло виски, а под косметикой невыносимо чесались щеки и лоб, от туши щипало глаза. Но она терпела. Смотрела в никуда, в то же время с ужасом отмечая, что госпожа Ясинэ, шедшая вдоль ряда из сотни кошек, придирчиво разглядывала каждую и выбирала. Кого выберет, станут куно, а всем остальным дадут время до рассвета, чтобы либо сбежать, либо убить соперниц. Последняя выжившая тоже станет куно. Тигрица была совсем рядом, и ее беспокойный паук на ходу сочинял новую прическу. Хайме, следовавший за ней, отмечал имена в блокноте по велению госпожи. Химари сглотнула. Ясинэ прошла мимо нее, и кошка явственно услышала шепот «Химари — нет». Надежда разбилась как хрустальный шар. Как хотелось плакать! Но ни один мускул не дрогнул на кошкином лице. И Ясинэ остановилась, заметив это, и усмехнулась.

— Сольпугу записывай. Она подходит.

***

Кошка грезила, что ей не будет равных среди куно, ведь она так старалась. Но реальность была такова, что бесчисленные тренировки выматывали, колоссальный объем знаний отказывался усваиваться, а нервы не выдерживали. Постоянная конкуренция сводила с ума. Химари больше не училась драться, она училась быть орудием убийства. Танцевала, пела, играла на флейте, перебирала струны арфы. Упражнялась со скрытым оружием и тем, что, хоть и не является им, может убить.

Единственной отдушиной были тренировки по маскировке, Химари охотно наряжалась в разномастные костюмы и с огромной самоотдачей играла роли служанок, помощниц, крестьянок, охотниц кошачьего рода. Самым излюбленным образом были гейши, Химари была готова притворяться ею всегда.

Но какая гейша не может окружить гостей заботой? И Химари устраивала чайные церемонии для других куно и шисаи. Какая гейша не умеет играть на самых изысканных и сложных музыкальных инструментах? И с разрешения настоятельницы куно соревновались на желание. Какая гейша не сможет танцем довести до умопомрачения? И Химари танцевала всегда, стараясь даже в бою не потерять лица и не сбиться с мелодии, что мурлыкала под нос. Какая гейша не сможет соблазнить мужчину?

- Не окажешь мне услугу? – тихо прошептала она, потянув Хайме на широкий рукав кимоно.

Он обернулся и, неприветливо изогнув бровь, уставился на нее сверху вниз.

- Чего тебе?

- Я репетирую танец, но все куно не такие высокие, как ты. А вдруг мне попадется высокий мужчина? – тихо бормотала она, опустив глаза. Вслушивалась в его дыхание, которое он не умел скрывать, и ждала.

- Гэта повыше попросите, - огрызнулся он, отступая. Химари тут же, как будто из страха, схватила его на рукав, не отпуская.

- Пожалуйста, - произнесла одними губами, подняв на него глаза. Расстроенно закусила губу и взяла его руку в ладони. – Хотя бы один раз. Клянусь, я больше никогда не попрошу! Ну? Потанцуй со мной. Или не умеешь?

Он хотел было вырвать руку, но она все напирала.

- Там не сложно, честно. Я же не убью тебя. Ну?

И Хайме нехотя согласился.

Одна из кошек села играть на сямисэне, остальные куно расступились, пропуская Химари и ее добычу в центр, и замкнули круг.

- Постой вот здесь, хорошо? – она оставила его посередине и, отойдя на пару шагов, застыла. Пряднула ушами, вслушиваясь в незнакомый ритм, облизнула губы и замурчала, помогая себе. Осторожно шагнула, качнулась на гэта. Краем глаза заметила, как Хайме инстинктивно дернул руками, готовый подхватить, если она упадет, и улыбнулась.

Куно на сямисэне неторопливо перебирала струны и мурлыкала, закрыв глаза. А Химари вторила ей и голосом, и телом. Медленно кружилась, обходила Хайме и тянулась, качаясь гибкой ивой. Ловила на себе его недовольный взгляд и про себя усмехалась – мог бы и не смотреть, раз так зол.

Был ли он зол?

Химари переступала на деревянных гэта в ритм музыке, а темп все нарастал. Она сделала один оборот вокруг Хайме, второй, третий, мурча под нос. И споткнулась за его спиной. Боясь потерять равновесие, нечаянно схватилась за кимоно кота. Ногти царапнули кожу под тонким шелком.

- Извини, - прошептала Химари, плавно перетекая в танце уже перед его лицом. Заметила, как шея его покрылась мурашками. Нравится?

Мурлыча, снова его обошла, на сей раз специально проведя рукой по его пояснице. Он вздрогнул, инстинктивно выгибая спину.