Джульет Марильер - Тенепад (ЛП)

- Ешь, - сказал он, сев на стул рядом с кроватью и зачерпнув кашу ложкой.

- Я поем сама. Хоть на это и уйдет время.

Флинт безмолвно сунул ложку в мою руку. Прося себя быть сильной, я осторожно проглотила кашу. Он много раз кормил меня. И я часто отворачивала голову, ведь не могла и крохи проглотить. Он готовил суп или кашу, но меня тошнило. Я должна хотя бы съесть это сама, даже если это убьет меня. Я съела еще ложку. Флинт держал миску, глядя на свои руки.

- Хорошо, - сказал он, когда я закончила и легла на подушки, устав. – Завтра приготовлю зайца и сварю суп. У нас еще есть запасы, и я пополняю их, оставляя капканы. А зерно было здесь, когда мы прибыли.

И он все-таки ответил на мой вопрос. Это удивляло.

- Ты бы съел свою кашу. Остынет, - сказала я.

- Это меня беспокоит меньше всего, - сказал Флинт. Он забрал мою миску на стол и взял свою, но смотрел на меня и не спешил есть.

- Где мы?

- Сколько ты помнишь? – спросил Флинт.

Я заставила себя посмотреть ему в глаза.

- Память медленно возвращается. Я спала в амбаре, меня нашли люди. Они позвали тебя, ты заплатил им и забрал меня. Мы спали на другой ферме. Мы очень долго ехали. Мне было плохо. Я видела странные сны. Непонятные. Больше ничего не помню.

- Путь был долгим, да. Мы прошли Раш, а теперь спустились к месту, что близко к сгоревшему поселению.

Сердцу вдруг стало больно. Я не могла больше удерживать меня. Я смогла только закрыть глаза.

- Отдохни, - сказал Флинт. – Ты еще слаба.

Я вдохнула и сказала:

- Я в порядке. Продолжай, пожалуйста, - Лес воронов. Где-то здесь лежали кости моего брата, убитого копьем врага. Здесь лежала бабушка в могиле, что мы в спешке вырыли для нее. Мы с отцом убежали из дому с землей под ногтями.

- Хижина на ферме, - сказал Флинт. – Она высоко на холме, с главной дороги не видно. Место занимают летом, когда здесь пасут овец. В другое время года используют иначе. Например, для укрытия людей. Ты уже не могла идти, и я подумал…

Он потерял нить повествования. Я открыла глаза, и он тут же отвел взгляд. Я ждала.

- Я подумал, что ты можешь не выжить, - тон Флинта был сдержанным.

Это было странно. Он поймал меня. Заплатил за меня. До Летнего форта было меньше дня пути, но он повез меня в другую сторону. Он мог доставить меня в крепость короля, пока я не заболела так, что чуть не умерла. А теперь мы были где-то возле Леса воронов.

- За рекой, - прошептала я. – Так далеко, - я очень хотела пройти по обломкам своей родной деревни. Постоять у могил. Попрощаться и успокоить, сказать то, что тогда не успела. Пропеть утерянным старую песню. В груди от этого болело. Я подумала о заботе Флинта. Без него я умерла бы. Правда трепетала на языке. Я прикусила его. Он был добр, да. Но нельзя забывать, что он - Силовик. Мог он спасти меня не из-за чувства ответственности или жалости, а для другой цели?

Флинт пристально смотрел на свою кашу.

- Зима близко, - сказал он. – Риск был продуман. Если бы я ждал, пока ты выздоровеешь, на первой ферме, то было бы слишком поздно переходить реку, выпал бы снег. И были дополнительные причины двигаться, - он взял ложку и начал есть, словно разговор был обычным.

Я вдохнула, призывая свою смелость.

- Что ты сделаешь со мной? – спросила я.

- Моя очередь спрашивать, - холодно сказал Флинт. – Когда ты шла в долину Раш, ты направлялась все в то же место, о котором говорила в ту ночь в Темноводье? Укрытие, где вокруг будут камни и деревья?

Боги, он все помнил. Но, наверное, это было частью его работы. Я часто врала, чтобы избежать таких ситуаций. Но с Флинтом ложь не пройдет. Он видит меня насквозь. Я решила сказать часть правды.

- Сгоревшая деревня в Лесу воронов, - сказала я. – Я жила там когда-то. Все погибли, дома разрушили, но… там могли остаться пещеры или старые хижины… Туда я хотела уйти, - я слышала, как жалко это звучало. Флинт решит, что у меня нет мозгов. Но на меня свалились простуда и плохая погода, иначе я бы выжила сама. За годы пути отец меня многому научил. Теперь я была слабой, приближалась зима, и мои намерения казались смешными. Пока я не позволила друзьям помочь мне. Пока не использовала дар, который едва понимала. Я ярко помнила, как прижималась к камню и шептала стишок камнемону, камень обнял меня и защитил. Силовики уехали в Летний форт. Все, кроме одного, и вот он был передо мной.

- Ты не смогла бы, - ответил Флинт. – Даже без этой простуды ты не пережила бы здесь зиму. Где твои ловушки? Где твой лук и стрелы, нож и гарпун? Какая пещера или хижина может защитить ото льда на каждом пруду и замерзшей земли под ногами?

Я кашлянула, но ничего не сказала. Не таких слов я ожидала от Силовика.

- Ты спросила о моих намерениях, - сказал он. – Ты уже задавала похожий вопрос, и ответ не изменился.

Я устала. Хорошая еда, тепло, возможность дышать клонили меня в сон. Я уже это спрашивала? И что он сказал? Я вспоминала ночь и странный разговор, когда я была разбита потерей отца, боялась будущего. Что-то о выборе. Что он дает мне выбор.

- Не понимаю, - прошептала я, борясь с желанием закрыть глаза и уснуть. – Какой у меня может быть выбор?

Флинт молчал. Он снял с огня чайник и поставил на стол. И вдруг сказал:

- Поспи. Отнести тебя в уборную?

- Нет, - я посмотрела на свои руки на одеяле. Они были бледными, бело-серыми, с выпирающими костями. Руки трупа. Я спрятала их под одеяло. – Спасибо, что присматривал за мной, - выдавила я. – Знаю, что если бы не ты, я бы умерла.

Долгое молчание, глаза слипались.

- Понимаю, что тебе сложно довериться мне, - тихо сказал он. – Но ты не одна.

Я открыла глаза, повернула голову и увидела его у огня. Он смотрел на меня с серьезным видом.

- Выбор есть. Но ты устала, и мы поговорим в другой раз, - через миг он добавил. – Тебе еще далеко до момента, когда ты будешь готова отправляться в путь, даже если пойдешь не одна. Тебе не нравится, что я нужен тебе, чтобы отгонять волков от двери, а они точно придут. Но у тебя есть только я. И когда-то нам обоим придется рискнуть и рассказать правду.

Глава девятая:

Шли дни, и с каждым из них я становилась немного сильнее. По безмолвному соглашению мы с Флинтом больше не говорили ни о будущем, ни о причинах. Мы вместе нацелились на мое восстановление. В бурю он не выпускал меня на улицу, не считая походов в туалет, но в таких случаях он заставлял меня под присмотром выполнять придуманные им упражнения несколько раз в день. Десять раз сходить до двери и обратно. Десять раз наклониться. Покрутить руками и плечами. Отдых, а потом все повторить. Я становилась сильнее, и он добавлял элементы сложнее.

Я подумывала, что, как Силовик, он тренировал новобранцев. Теперь я могла везде ходить сама, даже приносила маленькую охапку хвороста из горы за хижиной. А в тот день, когда тучи рассеялись, и солнце осмелилось пробиться, я прошла к холму, решив увидеть Лес воронов или то, что от него осталось. Но нас окружали камни, и они же закрывали вид. Мне нужно было забраться выше по холму, к деревьям. В воспоминаниях о доме не было этой хижины; наверное, она была дальше, чем я думала. Не было видно коня, который так долго нес нас с Флинтом. Не было видно добрый народец, даже незнакомый, хотя я вглядывалась в трещины между камнями и заглядывала под низкие кусты, надеясь и отчасти боясь, что они здесь.