Ирина Михайлюк - Заповеди Леси

— Как её зовут?

— Злата, — богиня поцеловала свою дочь. Девочка открыла глаза, и в них можно было прочесть какое-то необыкновенное понимание происходящего. — А теперь уходите. Они уже близко.

Эрик не стал перечить. И не стал спрашивать кто такие они. В воздухе по-висла тревога, птицы прервали свою песню.

Они уже были далеко от того места, когда воздух разрезал пронзительный женский крик.

Златы не было в доме. Её вообще нигде не было. Он попытался ухватиться за нить, связывающую их, но наткнулся на барьер. Словно Злата неожиданно ис-чезла из этого мира, растворилась в царстве теней. Но если бы она умерла, он бы почувствовал, так ведь?

Эрик был в отчаянии. Казалось, он побывал в каждом уголке этой прокля-той деревни, но его Златы нигде не было.

А потом его вдруг пронзила догадка. Он подумал о том, что Ярослав мо-жет знать, где сейчас Злата. И, возможно, догадка Эрика правдива. Тогда всё на-много сложнее, чем казалось в начале. Если они расскажут всю правду до конца, она никогда его не простит.

Как ни странно Ярослав думал о том же. Ему казалось, что Злата должна почувствовать к нему отвращение, увидев, каким он был. О, как он низко падёт в её глазах.

Туман развеялся. Он уже видел силуэт сестры и приготовился к холодному презрению, но вместо этого произошло совсем другое.

Злата посмотрела на Ярослава чистым и любящим взглядом. А потом по-дошла и обняла его. Он растерялся, не сразу ответил на объятия. Он стал уязви-мым, ощутив чужое тепло.

Ярослав почувствовал себя нужным. С самого своего первого дня он стал-кивался с презрением, и лишь несколько раз столкнулся с любовью. И тогда это принесли боль. Но любовь сестры была другой. Он знал, что она не принесёт ему боли, ведь Злату он сумеет защитить.

В это время Елизара, прислонившись к стене, думала о том, насколько глу-бока привязанность её детей друг к другу. Расставание в ближайшем будущем принесёт сильную боль и разрушение.

Хотя им полезно кого-то любить. Нужно знать, что это за чувство. Нужно испытать его, чтобы, когда мир погрузится во тьму, было о чём вспомнить.

Тень стала сильнее. Тьма вокруг сгущалась. Скоро всё погрузится во мрак.

План уже был готов, осталось только добыть последний элемент.

Лине всё же не удалось добраться до безопасного места целой и невреди-мой. Её настиг волк. Он был молодым и глупым, но зато быстрым и сильным, на-верняка, он желал отомстить ей за убитых. И ему это удалось, хотя он и попла-тился жизнью. Но волк укусил Лину, и этот укус медленно убивал вампиршу. Она чувствовала, что слабеет. Каждый шаг давался ей с большим трудом.

В этом богом забытом месте был лишь один человек, способный ей по-мочь. Но эта помощь будет стоить дорого. Никогда не угадаешь, что потребует Елизара в обмен на услугу.

Так странно устроен мир: укус молодого оборотня способен убить древ-него вампира, а укус молодого вампира может убить древнего оборотня.

Лина прислонилась спиной к дереву. Плевать на Ярослава нужно увести Рому. А оборотни и демоны как-нибудь сами разберутся друг с другом. В конце концов, главное выжить и спасти тех, кого любишь.

Она уже почти добралась до деревни. Ещё немного…

Она и не заметила, как подошла к дому Ромы. Но силы покинули её, и она устало опустилась на землю.

Лина не знала, сколько времени провалялась в беспамятстве. Но когда она открыла глаза, то находилась уже в комнате Ромы.

Рома лежал на кровати рядом. Он наблюдал за Линой. В его взгляде можно было уловить беспокойство и страх.

— Что с тобой произошло? Как мне тебе помочь?

— Мне нужна кровь. Это должно немного помочь.

Рома протянул ей руку и отвернулся. Ему нравилось, когда Лина пила его кровь, но именно этой части их взаимоотношений он стыдился больше всего.

Как знакомо — лёгкая боль, а потом блаженство. Наслаждение. Сладкая боль. Жизнь медленно покидала тело.

Но всё закончилось слишком быстро.

Лина выглядела значительно лучше. Рома улыбнулся, наблюдая, как Лина стирает с лица кровь. Его кровь. Раньше он не мог даже представить себе такой ситуации, но теперь это стало повседневностью.

— Что с тобой случилось?

— Меня укусил оборотень, — Лина замолчала, она не знала, как Рома отне-сётся к её предложению. Но знала одно — она должна увести его любой ценой. — Мы должны бежать, Рома. Оборотней целая стая. Ярослав может и удержит свою территорию, но прежде чем это случится, погибнет много людей. А я не хочу твоей гибели. Пожалуйста, идём со мной.

Рома поднялся с кровати. Он выглядел задумчивым и усталым.

— Я не могу. Здесь Злата, я обещал защищать её.

— Злату защитят. Уж поверь стая демонов в этой роли лучше, чем ты.

Лина разозлилась. Она вдруг ощутила вторичность своей роли для Ромы. На первом месте всегда была Злата.

— Ты всё ещё её любишь, да? — она пыталась скрыть ревность, злость, обиду. Но выходило у неё это крайне не умело.

— И да, и нет, — произнёс он, — Злата моё прошлое, а ты будущее. Я должен предупредить её, а после мы с тобой уйдём. Ты обратишь меня. Мы с тобой обой-дём всю эту планету, ты научишь меня всяким вампирским штучкам, — Рома ус-мехнулся, — я ведь на самом деле люблю тебя, Лина.

Лина молча смотрела на него, пытаясь подобрать слова. Но в итоге сказала лишь:

— Я тоже тебя люблю, — она улыбнулась. Хотя где-то в глубине души по-нимала, что Рома всё равно не уйдёт без Златы. Его слова лишь способ успокоить злившуюся подружку-вампиршу. И всё же Лина надеялась, что хотя бы часть этих слов правда.

Ведь она была искренней с ним. Она лучше позволит оборотням убить себя, чем допустит смерть Ромы.

Пусть они сломают ей хребет, пусть перегрызут ей глотку или разорвут на части, если это спасёт Рому, она не будет сопротивляться.

Каждый из нас столкнётся с задачей, решить которую можно будет только в одиночку. Это будет страшно и захватывающе, и именно в этот мо-мент Вы разберётесь в том, кто Вы есть.

Картина исчезла, но туман по-прежнему окутывал нас. Елизара застыла в нерешительности, словно собиралась ещё что-то сказать, но никак не решалась. Магия истощила её силы. На лице залегли тени, а в зелёных глазах появился на-мек на слёзы. Елизара провела ладонью по лицу. Она боролась сама с собой в своём нежелании показывать слабость.

Я протянула к ней руку, но Елизара отпрянула. Я не была её дочерью, а она не была моей матерью. И ей не было нужно утешение. Родство требовало что-то большее, нежели общую кровь.

Я вглядывалась в туман, окружавший нас, и стала замечать, как в нём про-носятся картины. Прошлое или будущее. Чьи-то желания и мечты. Несбывшиеся надежды. В этом водовороте чужих воспоминаний и желаний я ощутила собст-венную беспомощность, но была не в силах отвернуться.