Джордж Смит - Король и ведьма

Когда «Андраста» с утренним приливом выходила из Педриванской гавани, мы с Эннис разглядывали крошечную каюту, в которой нам предстояло жить в течение ближайших двух недель.

— Я видел бельевые шкафы побольше этого, — пошутил я, в то же время пытаясь себе представить, как я протащу Головоруб через эту низкую дверь.

— Главное, мы в пути, — ответила Эннис. — Если все пойдет нормально, мы попадем в Лохлэнн всего на несколько дней позже, чем лорд Сион и Морриган, и задолго до Бельтене.

Бросив взгляд на единственную койку в каюте, я обрадовался тому, что мы с Эннис в первую же встречу установили достаточно интимный стиль отношений. Иначе нам было бы трудно избежать некоторой неловкости.

— Да, бедной койке придется тяжеловато, — усмехнулся я.

Эннис холодно посмотрела на меня.

— Я не такая уж тяжелая, так что о койке не беспокойся.

— Ты… хочешь сказать… — я обвел взглядом жесткий пол площадью в четыре фута, пытаясь представить себе, как, во имя самых святых частей тела Бранвен, я втисну сюда свои шесть футов пять дюймов.

— Уж не рассчитывал ли ты в самом деле разделить ложе с будущей королевой Лохлэнна? — спросила Эннис.

— Ну, знаешь ли, после того, что между нами было в храме, я считал вполне естественным…

Эннис расправила плечи и встала во весь свой пятифутовый рост. В Педриване она купила себе кое-какую одежду, и сейчас на ней была пестрая желто-сине-красная туника, красиво облегавшая ее стройное тело. Поверх туники она надела пурпурную мантию, по краям вышитую золотом. Ее тонкую шею охватывало массивное золотое ожерелье, на запястьях сверкали браслеты. Выглядела она, ничего не скажешь, на все сто процентов принцессой варварского королевства.

— Выбрось эти глупости из головы, Дженьери. Тогда, в храме, состоялась религиозная церемония, в которой не было ничего личного. Понятно тебе?!

— А мне это показалось до ужаса личным, — ответил я. — И я надеялся на многократное повторение этой церемонии в течение двух недель плавания.

— Ничего подобного больше не будет, — отрезала она.

Вот так. По-моему, ведьма-королева должна бы вести себя иначе, хотя, по правде сказать, я не был знаком с достаточным количеством ведьм-королев, чтобы однозначно судить об этом.

Я протиснулся сквозь узкий люк и, сняв Головоруб с перевязи, втащил его в каюту, но конец меча не поместился и остался торчать снаружи.

— Как же мы, по-твоему, будем закрывать дверь? — спросила Эннис.

— Не знаю. Но не могу же я оставить свой меч снаружи в такой сырости. Он заржавеет, а воин со ржавым мечом выглядит смешно и нелепо, тебе не кажется?

— Может, лучше поставить его наискось? — предложила она.

— А я подумал, что ты предложишь положить мой волшебный меч между нами как гарант твоей неприкосновенности. Так, во всяком случае, делали герои старинных романов, чтобы уберечь себя от искушения.

— Так ты мнишь себя героем? — усмехнулась она. — По-моему, здесь своим поведением ты больше напоминаешь комедийный персонаж.

Может, я и заслужил этот упрек своим хвастовством о том, каким великим воином собираюсь стать, но все же не следовало оставлять эту колкость без ответа.

— Зато между мирами, когда на нас напал Хранитель-бандит, я совсем не казался тебе смешным. Почему бы это?

Девушка смутилась. При воспоминании о пережитом ужасе по ее лицу скользнула тень.

— Из меня тогда как будто вынули душу. Я даже не могла колдовать, так испугалась. Если бы не ты и не Головоруб, я бы погибла.

— Может быть, ты тогда не могла колдовать, потому что не верила в себя, в свои силы. Наверное, по этой же причине и мои заклинания не действовали на Земле.

— Так по-твоему, колдовские способности — это результат самовнушения?

— Во всяком случае, я всегда считал, что злые чары ведьм — это результат концентрации отрицательных эмоций или импульсов. Значит, противостоять этим чарам можно усилием воли, концентрацией положительных эмоций.

— Глупости! Магия — это дар богов. Ею могут владеть только те, кто посвящен богам.

— Посмотрим, — ответил я, с трудом втаскивая в каюту меч, так что он уперся рукояткой в пол, а острием в потолок и пересек помещение по диагонали, — может, из меня здесь получится не только великий воин, но и знаменитый колдун.

— Ах, Дженьери, тебе бы только спорить, — зевая, пробормотала Эннис. — Похоже, это у вас, землян, вообще любимое занятие.

Сняв шлем и кольчугу, я повесил их на крюк, она сложила свою новую одежду в ящик под койкой. В Педриване я тоже сделал несколько покупок, обнаружив, к своему немалому удивлению, что там к оплате принимали наши чеки. Интересно, как отреагирует на это расчетный отдел банка, когда они вернутся на Землю? Однако здесь, на острове, это, похоже, никого не беспокоило. В некоторых вопросах его жители усвоили лучшие черты обоих миров. Я купил себе изящного покроя тунику и меховой плащ. А кроме этого — двадцатичетырехдюймовый кинжал отличного качества и стеганый зипун, из тех, что надевают под кольчугу.

«Андраста», как и положено непригодной к плаванию плоскодонке, стала зарываться носом. Началась боковая и килевая качка, и Эннис, как я заметил, слегка позеленела.

— Что это с тобой? Ты съела за завтраком что-то несвежее? Мне и самому показалось, что копченая селедка была немного с душком.

Эннис сглотнула и опустилась на койку.

— Нечего паясничать! Ты прекрасно понимаешь, в чем дело.

— Неужели морская болезнь? И это у дочери морского короля?

— Я пятнадцать лет провела в ссылке на Земле. На таких кораблях, как этот, я не плавала с детства.

— Когда-то я знал великолепное контрзаклинание против морской болезни, но однажды на краю пирса в Санта-Монике одолжил его юной русалке, и она так мне его и не вернула.

— Будь ты проклят, Дженьери! Уферн побрал бы твою черную душу!

— Не знаю, кто такой или что такое этот Уферн, дорогая, — ответил я, — но уверяю тебя, что лучше не бросаться проклятиями направо и налево, потому что они ведь могут вернуться рикошетом. Знаешь, что я сейчас сделаю? Поднимусь на палубу подышать свежим воздухом. Может быть, по закону симпатической магии, это поможет и тебе.

Она снова сглотнула, борясь с тошнотой, и я подал ей миску, взяв ее со стола посреди каюты. Это было все, в чем она сейчас нуждалась. Поднимаясь на палубу, я усмехнулся про себя. Надо же, оказывается, морская болезнь способна свалить с ног даже ведьму-королеву.

Выйдя из каюты, я посмотрел на мачту. Она описывала странные круги в бледно-голубом небе. Один из матросов сидел наверху в маленьком «вороньем гнезде», в такой позе, как будто ехал на гидровелосипеде.

Оглядевшись вокруг, я обнаружил, что остальные члены экипажа бегают взад-вперед, крича и размахивая руками. Капитан с помощником, стоя на полуюте, изо всех сил пытались повернуть рулевое весло. Что-то было не. так. Корабль не только качало, но еще и крутило.