Эльвира Осетина - Наложница императора демонов

Ей не было больно, когда он вошел в нее, если только чуть-чуть? Кина и не поняла, разве что уже после, по тихому успокаивающему шепоту Тривиана, да по мокрым от слез щекам?

Даже сейчас вспоминая о том, как его плоть заполнила все её лоно, как он медленно начал двигаться, Кина опять ощутила разгорающийся пожар внизу её живота. А её лицо и даже шея нещадно покраснели. Она никак не могла совладать с реакцией её новой кожи на возбуждение.

Но Кина училась это делать. К тому же и Тривиан просил об этом постоянно.

— Ты должна вести себя, так как это делала всегда. Никогда не выходи из того образа, что ты создала себе в гареме. И не вздумай попадаться на глаза императору. Иначе я не смогу тебя защитить.

Вспоминала она слова Тривиана, когда утомленные ласками они лежали в постели, и Тривиан с такой силой прижимал её к себе, словно она пыталась вырываться. Хотя Кина в тот момент и сама бы, пожалуй, зубами вцепилась в эльфа, если бы тот вздумал её гнать.

Она горько хмыкнула. «Зубами вцепилась…» — глупая мысль…. Если бы Тривиан вздумал её выгнать, она бы ничего не смогла поделать. Она бы, наверное, даже жить больше не смогла.

Кина закрыла лицо ладонями. Ей не хотелось больше смотреть на свое отражение. Ведь там она видела свою мать. Свою глупую влюбленную мать, которая умерла от тоски… Ведь она так же улыбалась, когда они жили в доме отца, она буквально летала по дому, считая себя в нем хозяйкой, а Кина даже удостаивалась от отца легким поглаживаниям по голове, а в праздничные дни, он даже садил её к себе на колени и рассказывал какие-то сказки из своего мира. Тогда Кина думала, что она и её мама самые счастливые на свете. Вот и сейчас Кина смотрела на себя в зеркало и наблюдала ту же картину.

И понимала, что пропадает, она погибает в ласковых руках Тривиана. Кто она для него? Игрушка? Всего лишь игрушка…

Она не знала, куда её везут, Тривиан не говорил, а она боялась спрашивать. Лишь только заглядывала в его глаза и тонула там. Так же как когда-то её мать тонула в глазах её отца. А потом он просто выставил её из дома и сказал ей возвращаться к своим. Он женился, а жена не потерпит в доме любовницу, да еще и бастарда. Кина тогда не поняла, что это за слово такое, единственное, о чем она тогда подумала, что из-за этого слова отец их больше не любит.

Конечно, это потом уже позже её родственники подробно объяснили ей, что это означает. Там же она узнала, что если бы она была мальчиком, её бы еще оставили, потому как мальчик — это будущий мужчина, преданный вассал, воин, но дочь? Зачем она нужна? Выгодно замуж все равно не выдать…

Вот и она стала не нужна родному отцу…

Неужели её ждет судьба матери? А может что и по хуже? Ведь не зря же её взяли с собой? Но зачем тогда Тривиан так жестоко играет с ней. Зачем так нежно целует и смотрит так… так… проникновенно?

Зачем все это?…

Кина не выдержала и всхлипнула. Но через мгновение тут же ощутила крепкие объятия и нежные поцелуи в шею.

— Не надо рыжик, не плач… — Тривиан подхватил её на руки и сев в кресло усадил её на колени.

— Что случилось? Кто тебя обидел?

Кина уткнулась ему в грудь, обняв за шею, не в силах сказать и слова.

Маг зарылся в её волосы пальцами и начал осторожно массировать её кожу на голове.

— Все будет хорошо… не надо плакать рыжик… — прошептал он ей в волосы, вдыхая аромат её волос.

Она пахла травами. Тривиан сам мыл ей голову этим составом. Ему хотелось, чтобы его рыжая бестия была еще красивее.

Кина жалась к нему, уткнувшись в место между его шеей и плечом.

Она вдруг отчетливо поняла, что уже поздно, что уже пропала, она полностью его. И если он скажет ей сейчас спрыгнуть с этого проклятого дирижабля, то она, не задумываясь, сделает это.

«Это конец», — поняла лиса, — «конец её жизни». Ее разум, её тело, её душа — все принадлежит ему.

Она еще сильнее сжала свои руки, на его шее зарываясь в его серебристые волосы пальцами. И словно бросившись в омут с головой, прошептала:

— Я люблю тебя, я твоя…

Тривиан замер от её шепота. Он не ослышался? Он… ведь даже не мечтал об этих словах, он ведь даже не надеялся, что услышит их вообще от нее когда-нибудь, и даже смирился и не думал об этом.

Не без труда он оттянул за волосы её голову от своей груди, пытаясь поймать ускользающий от него взгляд.

Зачем? Зачем он хотел услышать это снова? Он не знал, но ему так хотелось…

— Это правда, повтори, пожалуйста?

Кина вдруг резко вскинула свой подбородок и с отчаянным вызовом в глазах еще раз, но уже вслух повторила:

— Это правда, я люблю тебя, и я твоя.

Тривиан моргнул несколько раз, а затем, высвободив свои пальцы из её волос, взял её лицо в свои ладони, и, смотря в глаза так же уверенно и вслух сказал.

— И я люблю тебя, я твой.

И увидев удивление в глазах своего рыжика, не давая ей опомниться, притянул её лицо и с отчаянной нежностью захватил её губы своими.

Я лежала на дне морском и наблюдала за тенью от, все еще стоящего на одном месте, вампирском судне.

Два дня… два дня, я уже тут прохлаждаюсь…. И не знаю, живы ли еще пчелы…. И вообще какое мне до них дело? Почему я обязана ради них пойти на то, что предложил мне вампир?

Я бесконечно прокручивала наш разговор у себя в голове. Но все равно, чувствовала один огромный, просто громадный подвох в его словах.

Наблюдая за обитателями моря, занимающимися своими делами, я все никак не могла решиться. И вроде предложение было вполне невинным… Я должна, всего лишь поучаствовать, в каких-то экспериментах.

«Мой» вампир, оказался ученым и если я помогу ему, то он поможет мне. Во-первых отдаст пчел, во-вторых поможет добраться до острова. Сам отвезет на своем судне. Этот корабль принадлежит ему.

Вот так-то, вроде все просто и в то же время…

Что за эксперименты, он мне так и не сказал, это вампирская тайна, принадлежащая всему народу вампиров, он не имеет права её говорить, пока ему совет старейшин не позволит. А для этого он должен меня им показать.

И главное, никаких гарантий. Этот вампирский совет старейшин может вообще моих пчелок приговорить к смерти, как впрочем, и меня…. Но на счет меня, это я уже сама додумала, мне же вампир клялся, что меня никто не тронет, без его позволения, так как он является моим покровителем. Пока, только на словах, но если я соглашусь, опять же на тайный ритуал, то он уже станет моим покровителем сто-процентным, точнее сказать официальным, и уже никто не будет иметь права даже говорить со мной, без его разрешения.

Что за ритуал? Опять тайна, покрытая мраком, соглашусь, узнаю,… нет, значит, нет.… Никаких ответов. Либо соглашаюсь, либо мы прощаемся, я улетаю восвояси, а пчелы…, а пчел он просто уничтожит.

Я даже не поверила, что он меня с судна просто так выпустит. Думала, что опять кто-нибудь из вампиров нападать начнет.