Анна Мичи - Шагни в Огонь. Искры (СИ)

– Мать твою, Облако! – раззявив рот от изумления, Тенки уставился на картинку.

Точно, это была Облако. В обычном платье, с причёской взрослой женщины, забыты причудливые нарийские узоры, улыбка искренняя, без смущения открывающая ровные зубки.

И, мать вашу ещё раз, Тенки наконец понял значение наряда и причёски – она замужем?!

– Вы что, поженились?! – никакая интонация не могла бы передать сейчас его изумление. Тенки пялился на щингейца, словно перед ним было какое-нибудь восставшее из Нижнего мира чудовище, а то и сам Йерх, пугало нинъеских детей, пришёл за его душой. Облако и Тардис поженились?!

– Ага, – кивнул с готовностью Тардис, задрал рукав, показывая свадебный браслет. – Она – её, кстати, зовут по-настоящему Миневея, Мине. Так вот, она же из купеческой семьи. На нарию учиться её отец отдал. И мы вовсе не дворяне – никто и словом не возразил.

– Слушай, но тебе же всего двадцать пять! – нинъе никак не мог прийти в себя.

Тардис пожал плечами:

– Может, пойдём хоть в столовую? Надоело стоять на месте.

– А, ну да, конечно, – спохватился Тенки. Торчать посреди холла и впрямь не было смысла.

– Мне-то двадцать пять, – объяснял Тардис, поднимаясь по ступеням, – но Мине же меня старше, ей и так уже пора было замуж. Ещё чуть-чуть, и кумушки начали бы судачить, мол, в девках засиделась. Вот мы и решили.

– А я ведь думал, вы так и расстались, – поделился Тенки воспоминаниями, – вы же вроде хорошо поссорились на третьем курсе.

– «Хорошо», говоришь, поссорились, – криво усмехнулся щингеец. – Ну да, я тогда уже думал, что всё, навсегда.

Тенки, собственно, думал так же: увлечение нариями у Тардиса временное, погулял, и хватит.

Ан нет, вон оно как.

– И что, ты так и собираешься жить в Щинге? – когда практиканты устроились за столиком, поинтересовался Тенки.

Тардис кивнул. Восхищённо просмотрел меню:

– Два года прошло, а у них ничего не изменилось! А что тут так пусто?

– Так лекции идут. Что, и расписание позабыл уже за ненадобностью?

– А вы с Ацу так тут и живёте? Кто из наших ещё остался?

– Эвисто снимает квартиру в центре, редко появляется, – Тенки откинулся на стуле, начиная доклад. – Иногда, как понадобится что, присылает мысль. Впрочем, довольно редко.

– У Эвисто напарник-то появился? – Тардис подозвал официанта, назвал пункты заказа. – Будешь что-нибудь?

– Мне курицу. Ага, взял кого-то из младших. Ну, про Намари ты знаешь, ушёл в науку.

– Вот Намари мне жаль, зря он адептом стал, – Тардис подпёр рукой голову. – По мне, так из него отличный светлый получился бы.

– А вот скажи-ка мне, – Тенки не смог подавить досаду, – чем вам так светлые мёдом намазаны? Не напрягает ли, постоянно быть словно по рукам, по ногам связанным?

– Кто же связывает? – поднял брови щингеец. – Сам решаешь. И стоит решить правильно, как такая энергия приливает, всё можно с дороги смести.

– А обязательное повиновение законам?

– Слушай, ну так на то они и законы? Если им не повиноваться, все устои рухнут.

– Но ведь даже законам свойственно порой ошибаться? Мне вот не по вкусу отдавать свободу, менять её на чужое навязанное мнение, – Тенки принял из рук официанта тарелки, помог расставить.

Тардис помолчал, ожидая, пока посторонний отойдёт.

– Но ведь эта твоя «свобода» – просто эгоизм, нет? – нагнулся наконец над едой. – Светлые тоже вполне свободны, да и...

– И? Чего, договаривай.

– Ты же знаешь, светлым больше доверяют. Они лояльней. Если два одиночки претендуют на государственную службу, предпочтение отдадут светлому, почти наверняка.

Тардис говорил правду. Тенки поморщился:

– Кому нужна ваша государственная служба, в мире полно других способов заработать на жизнь.

– Да и обычные люди тоже больше доверяют светлым, – напомнил собеседник. – А в конкретно моём случае – мне просто хотелось иметь крепкий тыл.

– Ну, мне-то он ни к чему, – усмехнулся нинъе. – Была бы возможность поразвлечься.

– Но ведь и ты когда-нибудь заведёшь семью? – прозвучало это философски.

– Семью? – Тенки рассмеялся. – Я? Может, ещё и детей с пяток? Сомнительно чего-то. А симпатичная покладистая девочка всегда найдётся.

– Эх, вот ваша беззаботность вас, тёмных, и погубит, – пошутил щингеец.

– Кстати, как твой напарник-то? После защиты с тобой в Щинге поедет? У тебя вроде кто-то из старших был в напарниках?

– Сейчас он одиночкой, – кивнул Тардис. – Думаю вот, придётся нам разбежаться. Да не беда, поищу кого в Умане.

– А чего так?

– Да этот тёмный даже «Щинге» выговорить не может! – вскинулся собеседник. – Идиотский лисский акцент! «Шы-ынге», – изобразил он. – Мы уже не требуем, чтобы нашу страну называли «Щинги-эй», как раньше. Но, Огонь, пусть научатся уже выговаривать хотя бы первый слог!

Тенки хохотнул в ладонь. Тардис на удивление горячо защищал правильное произношение. Захотелось подшутить над его страстностью.

– Не страна ведь, провинция.

В ответ нинъе получил гневный взор.

– Для меня Щинги-эй – всегда страна! Независимая и прекрасная, как прежде!

– Ну ладно, так что там с твоим напарником?

– А-а, – Тардис безнадёжно махнул рукой, – разве лиссец по доброй воле поедет в Щинге? Да и вообще, это с самого начала была дурацкая идея: боевая пара из лиссца и щингейца.

– Мы с Ацу тоже не слишком обычная пара, – пожал плечами Тенки. – Самодовольный высокомерный сорэнарэский дворянин и изворотливый валиссийский плебей-нинъе.

– Да не, вы с самого начала... ну сразу было ясно, что вы того.

– Что «того»? – нинъе недоуменно глянул на говорящего. – Когда это «сразу»?

– Ну-у, – протянул тот. – Вроде предназначения?

– Какое ещё предназначение, не пори чушь.

– Ну-у, короче, было видно, – завертелся собеседник. – Нить судьбы, что-то такое. Все видели.

– Сейчас по уху дам.

– Да ладно, чего ты.

– А вот настроение такое, игривое.

***

– Сделай магию! – голосок Юна-тиэ звучал требовательно и одновременно просительно, словно девочка очень боялась отказа.

Внутренний двор между двумя крыльями общежитий: по правую руку корпус младших, по левую – старших, был пуст. Девочка привела сюда Ацу сама, по коридорам шла уверенно, а увидев зелёную траву под ярким весенним солнцем, немедля выскочила наружу.

– Какую магию ты хочешь?

– Красивую! – ответ звучал весьма решительно.

Красивую. Ацу задумался. Потом присел, поднял ладонь вверх. Затанцевали разноцветные язычки пламени.

Девочка взвизгнула, восторженно уставилась на пламя.

Удивительно, что Юнави до сих пор Ацу помнит. Последний раз элхе видел сестрёнку Тардиса два года назад – девочке в её возрасте подобный срок должен был показаться вечностью. Тогда, после длительного экзамена – сдача всех теоретических предметов – в школе вновь состоялся выпускной. Шумная толпа гостей, младших, старших, практикантов волновалась в зале, а адепты вытянулись перед вручающим свидетельства директором. Закончился пятый курс обучения.