Su.мрак - Награда для Героя

— Честер, это я, Гарольд, — старший аврор на мгновение ощутил прикосновение искусно наложенных Определяющих чар. Не будь он опытным в подобных делах человеком, ни за что не сумел бы засечь применение высших чар к своей персоне. Старик был слишком опытным чародеем для простого архивариуса. Поттер уже давно это заметил, но старший друг очень ловко уходил от ответов на те вопросы, на которые не хотел отвечать.

— Дядя Честер, это мы с Хьюго! — в звонком голосе Лили всё ещё слышался отголосок недавно пролитых слёз. — Здравствуйте. Да будут Мерлин и Моргана благосклонны к вашему дому, — старинное магическое приветствие в исполнении детей звучало со всеми положенными этикетом интонациями. Дети и племянники Гарри просто обожали знавшего множество интересных историй старичка.

— Иду, иду! Сейчас открою! — щёлкнули замки, и на пороге распахнувшейся им навстречу двери застыл подсвечиваемый огнём камина и плавающими в воздухе свечами невысокий седой человек с словно выдубленным ветрами времени лицом. — Какие гости! Вот уж не ожидал вас тут увидеть на ночь глядя. Здравствуйте. Проходите, проходите! А у меня как раз есть кое-что, что вам, молодые люди, очень понравится…

— Торт-мороженое от Флориана Фортескью???!!! — два рыжих смерча, позабыв про страхи и обиды, с радостным визгом повисли на старом волшебнике.

— Идите мыть руки и за стол, — седой старик с неожиданно молодым взглядом пронзительно синих глаз повернулся к Поттеру, и с его лица медленно сползла улыбка. — Тебе тоже чаю или чего покрепче?

— Покрепче и побольше, — Гарри взмахом палочки высушил свою мантию, которой досталось, пока он прикрывал от дождя детей.

— Замёрз, или… опять с женой поругался?

— Ай… И говорить не хочется… Можно, мы переночуем у вас сегодня?

— Мерлина ради. Места хватит, да и поужинать чем найдётся.

Поттер повесил приведённую в порядок выходную мантию на старинную кованую вешалку у входа и прошёл в гостиную, устраиваясь в кресле у камина:

— Так, где обещанное согревающее? А то мои рыжики уже полторта уничтожили…

— Боюсь, тебе придётся пройтись за ним до сейфа в моём кабинете. Здесь я столетний французский коньяк не храню, слишком много желающих полакомиться. Только ты там за палочку не хватайся. Я твоих дежурных в кабинет пустил. Ваше-то крыло на отшибе, и пока сменщики до фойе доберутся — час проходит. Что-то они у тебя повадились с аврорами из других подразделений на дежурстве подменяться. Денег, что ли, не хватает? Это уже пятое их внеурочное дежурство за месяц.

— Спасибо, Честер, за моих ребят. Я скоро вернусь… — Гарри выскользнул в тёмный коридор, ведущий к архиву, и, не зажигая «Люмоса», быстрым шагом направился к кабинету. Он любил ночные дежурства, тишину гулких переходов и едва слышные шорохи во тьме, пляску огня в камине и запах старых пергаментов. Ещё во время первого своего дела, сопливым стажёром, Поттер впервые посетил эту обитель старинных секретов и тайн под бессменным руководством вечно старого, седого Честера и с тех пор возвращался сюда всякий раз, как выдавалась свободная минутка или случались жизненные катаклизмы. Эту любовь к старинным документам, в которых порой можно было найти ответ на любой вопрос и кучу новых вопросов в качестве бонуса, разделяли и его дети, очень часто посещавшие вместе с отцом квартиру старого архивариуса, ставшего для сироты-волчонка, выращенного, чтобы убить врага, кем-то вроде деда, которого он никогда не знал. Честер выслушивал его обиды и проблемы, когда всего этого гов… добра становилось столько, что переполнялась даже чаша терпения такого выносливого человека, как Поттер. Выслушивал, давал дельные советы и молчал, никогда не пытаясь манипулировать своим юным другом. Именно от старого чистокровного мага Гарри и перенял свой стиль поведения, манеры и многое-многое другое. Порой ему казалось, что память Честера — бездонный колодец, настолько много тот знал. Старинные чары и заклинания, светлые, те, что при нынешней власти причислялись к тёмномагическим, и по-настоящему тёмные, анимагию, высшую трансфигурацию, редкие боевые проклятия — старый архивариус знал всё, но никогда не кичился этим знанием, выдавая информацию чётко, связно, доходчиво, но… только по мере необходимости. Желающих же приобрести в его лице бесплатного лектора и ходячую энциклопедию Честер вежливо, но твёрдо, отправлял на поиски первоисточников, не желая потакать лености ума вечно занятых авроров. И теперь Поттер часто с благодарностью вспоминал уроки старика.

За размышлениями и воспоминаниями запутанный путь между стеллажами и шкафами до вожделенного кабинета пролетел незаметно, и Гарри мысленно поблагодарил Честера за предупреждение. Если бы не оно, то, увидев свет, пробивавшийся из-под двери, он непременно бы ворвался в кабинет с палочкой наизготовку.

Из-за двери доносился уверенно уговаривавший кого-то тенор Доусона: «Да, мэм. Неприменно, мэм. Лучшие следователи Аврората непременно прибудут по вашему сигналу. Конечно… Совершенно согласен с вами, заколдовывать унитазы — это непростительно. Да-да… Лучшие люди, не сомневайтесь».

Поттер возвёл очи к небу. Старую страдающую бредом ущерба кошатницу миссис Дерринг знало всё управление. С точностью до нескольких часов каждое полнолуние её посещало очередное обострение, заставлявшее ведьму обрывать магические линии почему-то именно Отдела Быстрого Реагирования. Видимо, другие подразделения, в том числе отдел в Министерстве, занимавшийся шутниками, её чем-то не устраивали. Но ничего, Доусон со своим наставником Фейрфаксом, с которым они обычно на пару дежурили, могли разобраться со старой кошелкой, не обижая выжившую из ума колдунью. Он уверенно распахнул двери, делая шаг в освещённый только пламенем камина кабинет, уже открыв рот, чтобы поздороваться со своими подчинёнными, когда открывшееся ему зрелище заставило тридцативосьмилетнего аврора замереть на пороге.

Так корректно и уверенно отвечавший ведьме через заговорённую модификацию удлинителей ушей, в последнее десятилетие заменивших магам маггловские телефоны, Доусон… без мантии, в распахнутой и почти сползшей с плеч рубашке и расстёгнутых брюках восседал верхом на коленях откинувшегося в кресле Фейрфакса. А вышеозначенный опытный, обычно невозмутимый, как индейский вождь на совете, мужчина, нежно гладил и ласкал его спину, запустив руки под рубашку… Пламя в камине подсвечивало всю эту сцену, делая белую ткань, свисавшую с плеч юноши, почти прозрачной, а черты лиц и изгибы тел — словно изображёнными на гравюре, выполненной искусным мастером, безумно притягательными. Даже шокированный открывшимся зрелищем Поттер, никогда не замечавший за своими подчинёнными ни единого намёка на подобные отношения, невольно залюбовался полной эротизма сценой и на мгновение испытал жгучую зависть к этой парочке. Удивительно, но в том, что открывалось его взгляду, не было ничего пошлого, или… неправильного. Наоборот, эта пара казалась единым, завершённым организмом. Алан всё разговаривал по магическому артефакту, уговаривая успокоиться бившуюся в истерике старушку, а его руки, зарывшись в короткие волосы любовника, нежно массировали тому затылок. На суровом, обычно невозмутимо-отстранённом лице Фейрфакса, полуприкрывшего глаза от удовольствия, блуждала улыбка, преображавшая его черты до неузнаваемости. Казалось, он вот-вот был готов замурлыкать от удовольствия. Не открывая глаз, мужчина бесшумно переместился, поглубже усаживаясь в кресле и подтянув к себе парня, накрыл губами его напрягшийся словно от холода сосок, вырывая изо рта Доусона едва сдерживаемый стон.