Кира Стрельникова - Дикая и опасная

Сначала ничего не происходило. В шаре клубился туман, но картинка не появлялась. Я чуть усилила поток энергии, при этом контролируя ситуацию. Тима рядом нет в качестве донора, а руны и карты не бесконечны по резерву. Туман в глубине завертелся быстрее, и я потянулась через шар к стопке под ним. Пирс, тварь психованная, все равно ведь найду! У меня упрямства в разы больше, чем у тебя! Злость оказалась верным выходом, туман словно в испуге отпрянул в сторону, явив очертания темной комнаты. Отлично, есть контакт! Я невольно затаила дыхание, осторожно двигая картинку. Судя но всему, не центр, потолки стандартные для домов в спальных районах, и окна тоже обычные, с узкими подоконниками. Отлично, этот лох педальный даже не подумал защиту на хату поставить! Считает нас совсем сосунками, да? Я чуть прищурилась, картинка скакнула, и появилась вторая комната, где на диване кто-то спал. Едва удержалась от порыва потереть ладони: ну ща я тебе такую колыбельную спою, Красавица ты моя Спящая… Чем париться, заставляя шар показывать внешние ориентиры, я напрягусь и полазаю в голове у Пирса. Спросонья, да еще от неожиданности, на первый вопрос он ответит не задумываясь, на автомате, а большего мне и не надо. Да, через шар можно общаться мысленно, но сил это забирает в разы больше, чем просто управление картинкой. Но у меня тимовская татушка и «Луна» под сферой — справлюсь. Итак… Снова задержала дыхание и осторожно потянулась к сознанию спящего, чувствуя, как легонько начало покалывать запястье — ага, резервы заработали. Видимо, на хате все-таки какая-то слабенькая защита стоит и потому шар тянет чуть быстрее, чем обычно.

Сознание спящего Пирса было закрыто блоком, похожим на радужную пленку, да еще и с зеркальным блеском. Типа, чтобы не за что зацепиться, да? Так я и не буду деликатничать, больно надо. Перед глазами встал туз Мечей, я почувствовала, как тату стало уже припекать, а голова чуть закружилась. Фигня война, главное маневры! Сжала зубы и шарахнула мечом прямо по блоку Пирса, вложив в удар всю накопившуюся злость и раздражение. До меня донесся глухой вскрик, мелькнула его донельзя удивленная и бледная морда — я успела отлично ее рассмотреть! — а потом вспышка боли обожгла аж до локтя, и тут же пошел прохладный поток энергии от «Луны». Он, надо поторопиться, а то свалюсь тут в обморок от истощения, и тогда Верден точно отберет ключи от квартиры и запрет в спальне, лишив до кучи еще и шара с картами, чтоб не рыпалась лишний раз.

Я активировала «Мага», чтобы Пирс быстро в себя не пришел, и мысленно рявкнула, буквально каждой клеточкой тела ощущая, как с ужасающей быстротой утекает в шар энергия — татушка жгла просто нещадно. «Где?!» В глазах Пирса мелькнуло странное выражение, он прищурился, и тут меня словно сильно пихнули в грудь. Картинка начала стремительно уменьшаться, и я едва не застонала от разочарования. Ну нет, нет же, где эта гнида прячется?! А сил брать уже и неоткуда… Я до скрежета стиснула зубы, титаническими усилиями сделав последний рывок, и направила в шар импульс из остатков энергии — в воздухе слегка запахло паленым, а рука уже до локтя онемела. Но… в сфере мелькнула схема метро, и в сознании четко отпечаталось название станции: «Парнас».

— Бинго!.. — прошептала я и хлюпнула носом, обессиленно обмякнув и довольно улыбнувшись.

Ой, от перенапряжения насморк, что ли? Что-то потекло из носа, я стерла — фонарь, однако, кровь. Дверь на склад распахнулась, и меня едва не оглушил сдвоенный яростный вопль:

— Сонька!!!

Я воззрилась на перекошенные физии Игоря и Тима и не сдержала хихиканья: оба встрепанные, сонные, но вместе с тем очень злые, и оба в одних трусах. Хм, а у Бродина, оказывается, фигурка-то тоже ничего себе!

— Ты что тут творишь, Александровская?! — Гарик уставился на откатившийся в сторону шар, рассыпавшиеся карты — кстати, «Луна» оказалась слегка обугленной по краям, фига ж себе… — и снова перевел ошалелый взгляд на меня. — Духов, что ли, вызываешь?!

— Гарик, я разберусь, — отрывисто произнес Тим, не сводя с меня прищуренных глаз, и показалось, они аж светятся в темноте. Бродин почесал в затылке, пожал плечами, бросил на меня еще один косой взгляд и вышел со склада. — А кое-кому я сейчас за самодеятельность так задницу надеру, месяц сидеть не сможешь! — пригрозил Верден, и в какой-то момент мелькнуло опасение, что ведь так и сделает.

Я мимолетно умилилась: он так забавно злится, хотя чувствую, как от Вердена исходят волны тревоги. Несмотря на слабость, не хотевшую покидать тело, и хлюпавшую в носу кровь, меня обуяло нездоровое желание похулиганить, видимо, как всегда, на волне эйфории. Я усмехнулась, осторожно поднялась, порадовавшись, что ноги худо-бедно держат, склонила голову набок и выдала слегка охрипшим голосом:

— Значит, только лежать смогу, получается, да? Целый месяц? А силенок-то хватит на такой марафон, Верден?

Он на мгновение прикрыл глаза, с шумом втянул воздух и в два шага оказался рядом, схватив меня в охапку.

— Я тут ее ругать пытаюсь, а она в пошлостях упражняется, совсем страх потеряла, да? — Раздражение прорывалось в каждом его слове, а взгляд все еще горел злостью.

Надо успокоить… За меня ведь беспокоится, знаю, потому и кипятится, что не сказала о задумке. Потенциально опасно было, наверняка Тим переволновался, как откатом задело. Я обняла его за пояс и поцеловала, куда достала — получилось, в ключицу. Верден-то меня на целую голову выше, я макушкой ему в подбородок упираюсь, если без каблуков. Потом прижалась щекой к груди, слушая быстрый стук сердца.

— А давай ты меня утром ругать будешь, хорошо? — кротко предложила, тихонько шмыгнув носом — кровь вроде уже перестала щекотать ноздри.

— Ты хоть скажешь, зачем в шар без страховки полезла? — буркнул Верден, но не торопился отпускать, его ладонь словно бы в рассеянности провела по моей спине. — И чего там нашаманила, что отдачу даже через склад и Гарик почувствовал?

— Мм… — Я порадовалась, что он не может видеть хитрой ухмылки на моем лице. Начала медленно выписывать пальцем узоры на теплой коже, слабость и головокружение почти прошли, уступив место совершенно другим желаниям. — Ти-и-им, а попросишь как следует?.. — Я подняла голову и встретилась с ним взглядом.

Ну вот, совсем другое дело, злости как не бывало.

— Что? — тихо переспросил он, и мое дыхание моментально участилось, потому что, когда Верден говорил таким голосом, мои инстинкты с ревом начинали бить копытом и раздувать ноздри.

Я откинулась назад, держась за его пояс, и тряхнула головой, довольно улыбнувшись. Все, вопрос моего плохого поведения однозначно перенесен на утро. А там, как я уже говорила, победителей не судят.