Кира Стрельникова - Дикая и опасная

Кажется, я закричала, заживо горя, захлебываясь уже своей кровью, не чувствуя тела вообще. Чужая, горькая энергия пожирала меня со скоростью голодных термитов, и я не могла остановить ее… Не могла. Господи, надеюсь только, на кладбище нет больше никого, хотя… какая мне уже разница. Я умирала вместе с Тимом, вместе с Пирсом и воплощенным в нем Караманом, не чувствуя боли, ничего не чувствуя. Я сделала все, что могла, отдала все, что у меня было, и жизнь в том числе. И не жалею, ни капли.

Да будет так. Последний проблеск того, что оставалось от разорванного в клочья сознания, сжался в точку, мигнул и погас. Я перестала существовать.

Передо мной лежал тест. С двумя полосками. Третий по счету. В голове пронеслось короткое емкое слово, выражавшее степень моего офигения. Я гипнотизировала тест взглядом и медленно наливалась нездоровой злостью на кое-кого, слишком предприимчивого. Так, значит, да? Подарочек на Новый год, называется? Ну я сейчас устрою веселую жизнь одному зарвавшемуся гаду красноглазому… Просила же не торопить!!!

В дверь раздался стук, и очень знакомый голос вежливо поинтересовался:

— Со-о-онь, ты там полчаса сидишь. Все нормально?

Я перевела прищуренный взгляд на дверь.

— Нормально?! — процедила сквозь зубы, схватила злополучные тесты и рывком открыла, столкнувшись нос к носу с Верденом. — Нормально, говоришь?! Мать твою, это что такое, а?! — возопила, потрясая перед невозмутимой физией альбиноса веером с красноречивыми полосочками.

— Если ничего не путаю, это тесты, — спокойно ответил Тим, аккуратно изъяв у меня бумажки.

Я заметила в глубине красных глаз веселые огоньки и рассвирепела еще больше.

— Я про вот это спрашиваю! — заорала, ткнув пальцем в нужное место. — Какого хрена?!

— Ну, две полоски, и что? — Светлые брови поднялись. — Выдохни, малыш, тебе нельзя нервничать, — ехидно добавил он, сграбастав упирающуюся и матерящуюся меня в объятия.

— Да чтоб тебя, каким раком?! — вопила я, пока меня несли в гостиную. — Таблетки подменил, гад?!

— Ну зачем так грубо, Сонь? — Тим тихо рассмеялся мне на ухо, плюхнувшись на диван и усадив на колени, и сжал запястья, чтобы руками не размахивала. — Биохимию мы все сдавали, а за экраном ты не удосужилась следить внимательно. Я просто аккуратненько выводил из твоего организма все ненужное, — его голос стал вкрадчивым, — иначе кое-кто еще три года бы собирался с духом исполнить свое обещание, мм? Давай-ка успокаивайся, ничего ужасного не произошло. — Тим прислонился к моему виску щекой, и я затихла, недовольно сопя, остатки раздражения еще бродили где-то на периферии сознания.

Из кабинета выглянул Гарик, окинул нас взглядом, наткнулся на мою рассерженную физию и закатил глаза. Потом нырнул обратно, и оттуда послышался его веселый голос:

— Мариш? Привет, солнце. Слушай, можно я у тебя пару дней перекантуюсь, у меня тут очередные семейные войны назревают. Заодно помогу к зачетам подготовиться… О, отлично, жди, через часик буду!

Скрестив руки на груди, я покосилась на Вердена. Он ответил внимательным взглядом.

— Все? Не будешь плеваться огнем? — Он улыбнулся, и я окончательно растаяла.

— Блин, ну что ж ты за человек, а?! — выдохнула, уткнувшись лбом в его плечо.

Он хмыкнул, запустив пальцы в мои волосы.

— А с тобой по-другому нельзя, малыш, — весело отозвался Тим. — Ты у меня временами такая трусиха, что караул.

Я длинно вздохнула и попыталась осмыслить резкие изменения в своей жизни. У меня будет ребенок. Кошмар. Нет, хорошо, конечно, но… Блин. Я последние три месяца очень осторожно думала на эту тему, морально себя подготавливая, при мысли о ребенке в животе образовывалась пугающая пустота и в душе поселялась неуверенность и тревога. И в то же время, замечая на улице беременных или с колясками, ловила себя на том, что задумчиво размышляю, а как бы сама выглядела с пузиком… Мысль пошла дальше, в прошлое, и воспоминания нахлынули, отрезав на какое-то время от реальности.

…Тим выжил, как и я. База до сих пор пыталась разобраться, что же я тогда сотворила, ведь после удара сирен живых не оставалось, как и сохранивших рассудок. Сутки провалявшись в коме, первым делом, придя в себя, я озаботилась судьбой Вердена — он лежал в соседней палате, в реанимации. Того, чего он хапнул через меня от окончательно сошедшего с ума Пирса, с лихвой хватило, чтобы срастить легкие и ребра, да еще и поднять его потенциал до С-класса. Едва поднявшись с койки, еще сама слабая как котенок, я категорически отказалась покидать палату Вердена, грубо вмешавшись в мозги главврача отделения, или кто он там был, и меня оставили в покое, просто поставив еще одну койку рядом с Тимом. Он пришел в сознание днем позже, безмерно удивленный тем, что жив и даже вполне здоров. Увидев, что он открыл глаза, я разревелась как дура, и меня пришлось отпаивать успокоительным.

Через неделю нас выписали, и мы вернулись домой. Гарик сначала долго ругался, потом обнимал нас по очереди, потом мы устроили попойку, празднуя окончание трудного дела и заодно наше с альбиносом второе рождение. База отправила нас в отпуск на месяц, категорически запретив пользоваться способностями, пока не восстановились, и отвалив нехилую сумму денег. Пирс получил постоянную прописку в Кащенко, став тихим, безобидным идиотом, пускающим слюни над детской мозаикой. К концу октября мы вернулись к работе — несмотря на случившееся, охота дальше заниматься делом не пропала, а учитывая подскочивший класс Тима, мы стали практически самой сильной ячейкой в Питере. Недавно вот завершили очередное дело по изъятию контрабандной партии амулетов, усиливавших эмоции, и поиску мага, затеявшего это. Было забавно, однако, да, когда Гарик случайно попался на один из этих амулетов, воспылав ко мне нездоровой страстью, и начал приставать, невзирая на присутствие Тима… Едва угомонили, повеселившись от души. Верден, к счастью, сразу все понял и не стал бить морду другу.

Еще мне вдруг стало интересно, что же все-таки с Ольгой дальше случилось, жива она осталась или нет. Уговорила Тима послать запрос на Базу, и удивительно, но мне ответили. В общем, в ее мозгах основательно покопались и выяснили, что Грановская по большому счету ни в чем не виновата — просто неудачно встретила Пирса, а тот воспользовался ее слабостью и плохим настроением. После этого нашего бывшего командира отпустили на все четыре стороны. Естественно, предварительно настоятельно порекомендовав зарегистрироваться. Грановская отказываться не стала. Где она жила сейчас, я не уточняла — пока не имею желания с ней встречаться, мало ли что. До сих пор от воспоминаний, как она с катушек слетела, вздрагиваю иногда.