Кира Стрельникова - Дикая и опасная

И только я расслабилась немного, увлекшись занятием, как ушлый красноглазый, крепко обхватив меня за талию, быстро перевернулся, и я снова оказалась на спине! Спасибо хоть руки не стал держать. Сердце скакнуло к горлу, я уперлась ладонями в его плечи, попытавшись сдвинуть наглеца, — ага, мечты, мечты. Пока хватала ртом воздух, выцарапывая хоть какие-то слова из съежившегося сознания и опять, опять сражаясь с разраставшимся страхом, Верден посмотрел на меня долгим взглядом и медленно улыбнулся.

— Я же сказал, предупреждать не буду, — тихо произнес он.

Выразить мое отношение к происходящему он не дал, заткнув рот очередным поцелуем. Вот черт. И что расстраивало больше всего, телу было наплевать на эмоции, пока я гоняла тараканов в голове, оно уже самостоятельно приняло решение, что требует продолжения банкета, и плевать, в какой позе это будет происходить. Твою мать, вокруг одни предатели!

После завтрака я позвонила Николаичу и очень обрадовалась, когда он все-таки взял трубку.

— Александровская? Что, уже проблемы? — добродушно отозвался он.

— Да, — не поддержала его веселого тона. — Семен Николаевич, не телефонный разговор, мы можем где-нибудь встретиться?

— Конечно, — он резко стал серьезным, — давай. Я через двадцать минут подъеду, там около метро есть скверик, ждите где-нибудь на скамейке.

Вот за что люблю иметь с ним дело, так это за то, что лишних вопросов не задает. Знает, раз звоню — значит надо, остальное выясним на месте. Мы с Тимом быстро собрались и пошли, решив прогуляться пешком, благо погода стояла хорошая. Николаич, как всегда, оказался пунктуален.

— Ну, что у вас? — Он опустился на скамейку, скользнув по окружающим вроде как равнодушным взглядом, но я откуда-то поняла: проверяет.

Хотя тут гуляли вполне себе безобидные мамаши с детьми и тусовались студенты с пивом. Вряд ли враги какие затесались.

— Вот, вчера пришло. — Верден протянул злополучное назначение с фамилией Ольги.

Николаич пробежал глазами листок и нахмурился.

— Что за фигня? — раздраженно произнес он. — Я лично ваши дела отправлял, не может такого быть!

— А как вы их отправляете? За ними кто-то приезжает или, наоборот, отвозите куда-то? — поинтересовалась я.

— Нет, — Николаич помрачнел и покачал головой, — тоже через пентаграмму. База вообще своими людьми не светит, я могу на улице пройти мимо человека, который там работает, и никогда этого не узнать. Слишком серьезная организация, хранящая слишком много нехороших и опасных тайн, чтобы так рисковать.

— Капец. — Я нервно взъерошила волосы. — И что теперь делать? Мы запрос только вечером сможем отправить!

— Я тоже попробую. — Николаич прищурился. — Что-то моя интуиция не на месте. А что сама Грановская?

— Вела себя так, будто все шло по плану, — ответил Верден. — Особо не удивилась. В ауре ничего подозрительного нет, но на сознании стоит весьма мудреный блок, сомневаюсь, что ей по силам самой такой поставить.

— Во-о-от даже как, — протянул куратор, в его взгляде мелькнул опасный огонек. — Так, ребята. Где Грановская сейчас? — отрывисто спросил он.

— На юга умотала, — мрачно ответила я. — Дней на десять.

— Хорошо. — Николаич кивнул. — Вы запрос отправьте, я тоже сделаю. Как получите ответ, звоните. У нас пентаграмма ко времени не привязана, работает в свободном режиме, если раньше получу ответ, звякну тебе, Тим. Пока особо не дергайтесь, панику не поднимайте. Может, действительно ошибка, с кем не бывает.

Отчего-то внутри шевелилась гаденькая уверенность, что нет, не ошибка. Что-то пошло не так, и надо срочно выяснить, что и где. Мы распрощались с Николаичем и вернулись домой. Плюхнувшись на диван в гостиной, я посмотрела на Вердена.

— Что твои руны говорят?

— Хорошая идея, о том же подумал, — согласился Тим и принес из спальни мешочек. — Если Грановская не могла сама такой блок поставить, значит, за ней кто-то стоит. Более того, сильно подозреваю, что ауру она маскирует, а поскольку, опять же, сама себе не может, это снова указывает на кого-то еще за ее спиной. Значит, этот кто-то как минимум хороший сенс. — Он сел рядом, перемешал в мешочке руны и выложил одну на стол. Нахмурился — вышла Дагаз перевернутая. — Ну, радует то, что у нас не паранойя, — хмыкнул он. — Опасность есть, и серьезная. — Рядом легла еще одна, на сей раз пустая. — Да чтоб тебя! — выругался Верден, помрачнев.

Потом сжал губы и вытащил третью руну. Вышла Тейваз, тоже перевернутая. Моих познаний в рунах хватило, чтобы понять общий смысл: указание на того, кто за спиной Ольги. Сильный, умный и достаточно хитрый, чтобы умело скрываться в тени.

— Куда эта дура встряла?! — сквозь зубы процедил Тим, красные глаза опасно сузились. — Звездец просто какой-то! Она же не совсем идиотка, на самом-то деле, из-за ерунды загоняться? Да еще по прошествии стольких лет.

Я хмыкнула, а потом, не удержавшись, хихикнула, откинувшись на спинку дивана.

— Не фиг было соблазняться тогда, — ехидно заметила. — Проблем было бы меньше.

— Думаешь? — Тим невесело усмехнулся. — Боюсь, тогда бы она обиделась, что не уступил. Из двух зол я выбрал меньшее. Что-то подсказывает, она просто встретила кого не надо в не самый удачный момент своей жизни, и этот кто-то решил воспользоваться Ольгой. — Альбинос задумчиво прищурился. — Ее мимолетной обидой, которая, возможно, прошла бы через пару месяцев. Слушай, Сонь, глянь-ка в карты, а? — попросил вдруг Тим. — Чтоб уж до конца быть уверенным. А я вечерком настрочу письмецо на Базу.

Пожала плечами, сходила за мешочком с картами. Сосредоточилась, спросив, кто стоит за Ольгой, и вытащила одну. Дьявол, прямой. Намек толще каната. Вдоль позвоночника совершенно неожиданно прокатилась ледяная дрожь.

— Тим, что происходит? — тихо спросила я, не в силах отвести взгляда от красноречивой картинки. — На кого напоролась Грановская, и главное, кому опасность грозит: конкретно нам, ей или кому-то еще?

— Мм… — Он задумался. — Пока рано делать выводы. Дождемся ответа с Базы.

До вечера мы занимались своими делами — Тим сидел в кабинете, шарясь по Инету, я развалилась на диване, запустив на ноуте любимую игрушку-РПГ и с упоением гоняя монстров. А что, отдыхать тоже надо. В одиннадцать Верден отправил сложенный листок, распечатанный, как и просили, мы поужинали, еще посидели в гостиной и отправились спать. Я демонстративно пошла к своей спальне, а перед тем как зайти, не удержалась, обернулась и показала Вердену язык. Хорошенького понемножку, а то привыкнет еще. Засранец только хмыкнул насмешливо, блеснув глазами, и лениво ответил:

— Так уж и быть, отдыхай сегодня, Сонька. Заслужила.

Я аж задохнулась от возмущения. А экран он качественный научился ставить, обидно, да.