Ирмата Арьяр - Белое пламя

— Маг не станет брать подозрительные амулеты, особенно если неизвестна сила, — возразил я.

— Вещь можно подкинуть или подарить. И обычный человек будет спокойно носить безделушку, пока что-нибудь ее не активирует. Например, другой амулет. Или смерть.

— Или кто-нибудь. Например, Наэриль. Мне показалось, или ты не веришь в его вину?

— Знаешь, что меня смущает, Диго? — Яррен сощурился на пик горы, но небо над ним было чистым. — Наэриль — слишком явная фигура. Все эти темные истории семейки Раэн… его причастность к моему переводу в Адову Пасть, да еще его частые встречи с синтами, точнее, синтками — делают его первым подозреваемым.

— Вот именно! Но откуда тебе известно о синтках? Он же к себе никого не допускает.

— Никого, кроме слуг. И у каждого слуги есть родня. — Яррен прутиком поправил верхний камушек в пирамидке. — Потому вейриэнам кое-что известно о неприступном замке Раэн и его белобрысом хозяине. Все его наложницы — синтки. Женщин дальегов или равнинных девиц он презирает. Так вот, с какой бы антипатией я не относился к этому хлыщу, но вынужден признать: он не дурак, чтобы так подставиться с оживлением трупа.

— Ну, мало ли, самообладание потерял. Вчера он был явно не в себе: сначала моральная пощечина от тебя, потом Лэйрин ему натурально морду расквасил. А что говорит твой наставник?

— Отмахнулся под обычным предлогом: мол, вейриэны не вмешиваются в дела лордов, — с досадой ответил полукровка. — Но вообще-то Рагару было не до этих мелких, как он сказал, проблем. А сегодня на рассвете он улетел. Далеко и надолго.

— Ничего себе мелочи — темная магия в Белых горах! Неужели в мире что-то случилось еще круче? — спросил я, зная, что высшие мастера не покидают горы без очень острой нужды. Последний раз Рагар уезжал на несколько месяцев вместе с Лэйрином ко двору короля в НайреОс, и было это пять с половиной лет назад.

— Не знаю, он улетел с его высочеством.

— Как это? — подскочил я, вне себя от разочарования и обиды. — Игинир собирался уезжать в полдень!

— С Лэйрином, — поправился полукровка.

Мне стало грустно: так и не поговорил с другом детства по-человечески.

— Жаль. Я хотел с ним повидаться. Вчера мы поссорились из-за какого-то пустяка. Он сильно злится на меня?

— Это ты меня спрашиваешь? — удивился Яррен.

— Ну да. Вы же оба — ученики Рагара.

Парень зло хохотнул:

— И что с того? Лэйрин даже не знает о моем существовании.

Настала моя очередь изумляться. Обычно ученики одного мастера держатся вместе, они и наставник становятся одним целым, как его правая и левая руки. И это боевое единство куда ценнее кровного братства и прочнее обычной дружбы — в нем невозможно предательство, они способны прийти на помощь друг другу в любой точке мира, без всяких духов. Столько легенд у горцев воспевает высшее братство! Оно — соль и ость халайры. И я завидовал Яррену, что он получил то, о чем я мог только мечтать и никогда уже не получу.

— Но почему, Яррен?

Он пожал плечами и опять помрачнел.

— Запрет мастера. Он всегда говорил — не время. Но я видел принца пару раз — издалека, тайком от Рагара. Мне было любопытно. Потом долго думал, но так ничего толкового и не придумал. Остается верить, что наставник никогда не станет бессмысленно что-то запрещать. Может быть, потому, что в будущем наши силы будут враждебны. Моя вторая стихия — вода, а Лэйрина готовят к принятию «огненной крови», на нем уже есть огненная защита Роберта. И моя сила может невольно помешать этой подготовке.

— Ты так силен, что способен свести на нет влияние Роберта только своим присутствием?

Вместо ответа Яррен перевел взгляд на долину. Разноцветные гейзеры уже набирали силу и поднимались выше человеческого роста, выстраиваясь арками и рассыпаясь дивными цветами. И вдруг они резко потеряли высоту и начали бессильно стлаться и растекаться по земле — словно огромная невидимая плита опустилась на долину и придавила.

Губы и напряженно стиснутые кулаки Яррена побелели, жилы на руках вздулись, а глаза потемнели до густой синевы.

Я присвистнул от избытка чувств: он действительно силен, если смог остановить долину гейзеров, всю и разом! Полукровка разжал кулаки, и освобожденные гейзеры с шумом выстрелили ввысь. Тяжело дыша, он с сожалением сказал:

— Пока не могу долго держать.

— Ты потому всегда играючи проходил полигон? — поинтересовался я.

Яррен гневно фыркнул:

— Я всегда проходил честно! Не пользовался властью над водой. И, если ты помнишь, на моих испытаниях всегда присутствовал Рагар. Доверяй, но проверяй. — Презрительная складка легла у его губ, и полукровка резко сменил тему разговора: — Скажи, вчерашняя стычка принца Лэйрина с лордом Наэрилем была тут, у валуна? Кроме белобрысого, кого-нибудь ранили?

— Тут, но больше никто не пострадал.

— Отлично. Значит, я не ошибся. Нашел, что искал.

— А что ты искал?

— Следы его крови.

— Зачем? Ты же не собираешься заниматься запретной магией крови?

— Не смеши меня, Диго. Ты говоришь о каком-то запрете, а сам весь увешан амулетами с каплями крови твоей матери.

— Это другое… — Я опять стушевался, демоны загрызи этого полукровку.

Яррен поднял камушек с бурым пятном и спрятал в кошель, висевший на его поясе. И засмеялся, заметив мою брезгливую гримасу:

— Ты такой чистый и правильный, Дигеро, что мне за тебя страшно.

После кошмарной ночи я чувствовал себя отвратительно грязным, и хотя успел ополоснуться, но ощущение не проходило.

— Ты за себя бойся, Яррен, — огрызнулся я. — Если кто-то так разозлился на тебя, что не побоялся обратиться к темной магии, то он еще что-нибудь предпримет, пока дэриэны и лорды ищут темный источник. А у тебя и духа-хранителя нет, и наставник уехал.

— Спасибо за напоминание. Пожалуй, надо быть осторожнее, — безмятежно улыбнулся парень. И совсем неожиданно, в своей обычной манере резко менять тему, спросил: — Ты хорошо знаком с легендами синтов?

— Совсем не знаком. Зачем? Все их верования и легенды — перевранная история наших кланов.

— Высокомерие риэнов нас когда-нибудь погубит, — с досадой поморщился полукровка. — У синтов есть легенда о наследниках айров. Ну, ты помнишь эту историю с раздачей магии?

— Издеваешься?

Легенду не знал только младенец. Перед тем как покинуть мир, айры избрали наследников магии от каждого человеческого рода по одному племени и наделили их разной властью над разными явлениями мира. Так появились риэны, ласхи, аринты, шауны и инсеи. И белая магия риэнов — самая сильная в мире.

— Так вот, — Яррен не заметил вопроса, — по поверьям синтов, их племя было избрано первым, и синты готовили драгоценную чашу для магического цветка белого пламени. Но когда божественные айры пришли с дарами, в чаше не хватало сущей мелочи. Айры так торопились, что белопламенный цветок, предназначенный хранителям горных недр, оставили в долине перед входом в подземный храм.