Ирмата Арьяр - Белое пламя

Я не выдержал и встрял:

— Но как он мог утаить свои делишки перед духами в святилище или на церемонии благословения?

— Смотря когда он стал перевертышем. Если речь о нескольких месяцах, то он мог избегать семейных церемоний. Слышал я, Гайир уже давно в крупной ссоре с отцом. Если дольше — значит, появился способ обмануть. И что-то мне подсказывает: чем хуже наши предположения, тем они будут вернее.

— Уж не тот ли факт подсказывает, что начальнику каземата кто-то внушил измененный облик визитера с фальшивым приказом? — поднял бровь Наэриль.

— Да, этот факт очень тревожит. Брать Гайира надо немедля, и на допрос голубчика. Ну, надо же, какое позорное упущение! Этак и Темная страна явится — не заметим… — Таррэ с досадой дернул себя за белую прядь на виске. Вздохнул: — Что ж, Яррен, реабилитировал ты себя за последние выкрутасы. И почему Рагару всегда достается все самое лучшее, где справедливость? Только непонятно мне, почему ты не обратился к наставнику или ко мне с этим отпечатком, а к лорду Наэрилю отправился за истиной?

Полукровка смутился:

— Учитель сказал, чтобы я учился думать и действовать сам, без его помощи.

Таррэ округлил глаза:

— Так и сказал? Это к чему же он готовится, зараза северная? Отпускать тебя? Так рано, не вырос еще!

Яррен прикусил губу, на его лице промелькнуло на удивление беспомощное выражение. Никогда не видел его таким. Но справился он с собой быстро. Вскинув голову, встретился взглядом с напряженно слушавшим белобрысым лордом.

— Это не все, что на что я наткнулся в штольне. Не успел передать тебе, Наэриль..

Красавчик оскалился:

— Второй раз не поведусь! Еще какую-нибудь мерзость на меня нацепишь!

— Кстати, отдай-ка мне заглушки, ученик Рагара, в твоих руках их оставлять опасно… — Вейриэн изъял требуемое у полукровки. — Так какой гнилой зуб ты еще успел поковырять в Адовой Пасти?

— Не знаю. Но труп Саэтхиль, похоже, приходил ко мне ночью именно за этим. — Яррен вытащил, на этот раз из кармана, какой-то обломок из черного металла и протянул Наэрилю. — Тут виден фрагмент герба рода Раэн. Это я и хотел тебе передать.

Лорд изумленно охнул, а через миг его глаза остекленели, лоб вспотел, жилы резко набухли и выпятились веревками на руках. Трапезная стремительно наполнялась гулом — низким, вибрирующим, словно перед землетрясением.

Взгляд Таррэ стал как у удава, ладони метнулись к рукоятям мечей — особых, способных поражать и невидимую цель.

— Осторожнее, мальчик, — прошептал он одними губами. — Не двигайся. Наэриль сейчас справится с ними.

Я почувствовал ледяное прикосновение Рогнуса — дух был близко, готовый в один миг выдернуть меня из реальности.

Гул начал распадаться на гневные голоса и рыдающий вой:

— Э-э-э-га-а-ан!

— Эган! — прокатился рев духа Баэра, от которого сотряслись стены.

Наэриль с усилием протянул руку и забрал обломок у Яррена. Сразу все стихло.

— Они даже меня едва не разорвали! Где ты это взял? — прохрипел блондин, держась одной рукой за горло.

— Там, в штольне. На пятидесятом ярусе. Что это?

Таррэ оставил мечи в ножнах и, пока Наэриль раздумывал, опередил с ответом:

— Это, удачливый ты наш следопыт, черная тайна рода Раэн. Обломок расколотой печати пр о клятого лорда. Считалось, что обломок сгинул в жерле остановленного вулкана вместе с лордом Эганом фьерр Разном. А он, оказывается, валялся себе в шахте под ногами, и, надо же, за все эти годы никто на него не наступил, кроме тебя! И ты думаешь, я поверю, что ты его нашел случайно?

— Наступил. Почти. А второй осколок где?

— Второй хранится здесь, Яррен. В замке, — тихо сказал Наэриль. — Потому и защита тут такая, какой даже в Совете нет.

Вейриэн бросил на него грозный взгляд.

— Вообще-то мы с тебя брали клятву не болтать об этом. Сам понимаешь, оставшееся в печати эхо сущности одного из нынешних князей Азархарта — страшная вещь в Белых горах, обоюдоострая. Как мы можем воздействовать на него через осколок, так и он.

— Вот и забирай, не жалко! — огрызнулся лорд.

— Не горячись, Наэриль. Не можем мы избавить тебя от этого бремени. Королева смогла бы, но ее нет. Родовая вещь. Ненависть к ней духов Раэн — лучшая охрана.

Тут и дурак бы догадался, но я все-таки уточнил:

— Так Гайир рвался взять другую половину печати после того, как Яррен унес эту?

— А что ему оставалось делать, бедняге? — с сарказмом вопросил мастер. — Он же не знал, что запускает в Адову Пасть не жертву, а сущее вейриэнское наказание! Вот и лишился связи с темными, да еще и соучастницы — главной жрицы. А без связи все быстро всплывет. Скорей всего, темный князь через печать как-то и прикрывал его память от духов. Но носить ее с собой Гайир не мог. Проверим, след его соприкосновения должен остаться. Не томи, Яррен. Докладывай, где нашел, а уж мы постараемся понять, почему столько лет проходили мимо, почему обломок перстня не почуяли даже духи Раэн, обшаривавшие Адову Пасть после исчезновения лорда Эгана.

— В гнезде ушайд. Потому и не могли почуять духи. Их отпугивает слизь. Да еще это пекло…

— И как тебя занесло именно в это гнездо?

Яррен опустил изменчивые инсейские глаза.

— Почувствовал поблизости живую человеческую кровь. В гнездо я, честно говоря, провалился — ловушка сработала и плита перевернулась. Но там не было человека. Я снял этот обломок с какого-то непонятного существа. Впервые такое увидел. Оно было полностью замотано в сброшенную змеиную кожу, змеи на него не реагировали. Я сначала подумал, что это их кокон с яйцекладкой, пропитанный кровью их жертв, как обычно делают эти твари. Но для кокона он маловат: всего с половину роста человека.

— И змеи на яйцекладке тебя не тронули? — скептически ухмыльнулся мастер.

— К тому моменту, как я добрался до кокона, они уже кончились. Две особи всего было. Повезло: стая на охоту ушла или жрицам понадобились. Судя по количеству светящейся слизи, в гнезде не меньше десятка обитало, а у меня лишь цепь была из подходящего оружия.

— Удушил, значит?

— Сил не хватило бы. — Яррен отрицательно качнул головой. — Замотал их вместе. Они погрызли друг друга, когда пытались освободиться. Вот к тому кокону и был прикреплен этот осколок. Цепочка порвалась, я там ее оставил. Когда ее снимал, убедился, что под шкурами все-таки живое существо.

— Опиши.

— Попробую, хотя особо не рассматривал — торопился убраться. Под слоями змеиной кожи и слизи прощупывалась голова человеческой формы, но без носа и ушей, и на месте глаз — провалы. Кожа чешуйчатая, либо это пересаженная змеиная приросла так, что не отодрать. Слышал я о таких масках. Их синты приживляют самым низшим париям, кормящим ушайд. На горле был ошейник, похожий на запирающие браслеты по характеру металла и магии. Но у меня уже сознание меркло, могло показаться… До сегодняшнего утра я думал: то существо — либо эксперимент синтов над ушайдами, либо все-таки человек, наказанный раб-кормилец. В том виде, какой мне обещала безумная Саэтхиль — изувеченный, безногий и безрукий. Обрубок. Еще живой. У него очень сильно изменилась кровь из-за обилия вокруг змеиной слизи, но… — Яррен судорожно перевел дыхание, поднял ставшие жутковатыми от сдержанного гнева глаза на хозяина замка. — Ты ведь понял, кто это, Наэриль?