Ирмата Арьяр - Белое пламя

— Твое совершеннолетие здесь не играет роли. Это запрет главы клана. Я могу наложить его и на трехсотлетнего риэна, если сочту нужным.

Я вгляделся в его усталые карие глаза.

— Неужели я болен? Недееспособен?

— С тобой все в порядке. Но поверь, Дигеро, без серьезной причины я не пошел бы на такие меры. Я потом объясню все. Потерпи еще немного. Ты уезжаешь, и тебе не будет особой нужды пользоваться помощью предков. Обещаю, что дам тебе разрешение на полное управление отношениями с духами сразу после того, как ты вернешься, выполнив миссию.

Внезапная догадка пронзила меня:

— Это как-то связано с принцем Лэйрином? Ты так и не объяснил причину запрета на любое общение с ним последние годы. А теперь я еще узнаю о невозможности контролировать самому мою память. Что же я натворил такого, отец?

— Ничего, сын. На тебе нет никакой вины. Я всегда гордился и горжусь тобой. Это настойчивая рекомендация мастера Рагара.

— Он же не мой наставник! Какого демона он суется в мою жизнь?!

Спасибо защитному пологу — поглотил и этот взрыв.

Лорд Индар поморщился:

— Рагар — один из высшей белой семерки. С его рекомендациями считается даже глава Совета. И прошу, Дигеро, держи себя в руках.

— Не имею такой возможности, пока меня держишь ты. И знаешь… я не хочу возвращаться домой после того, как моя служба принцессе Виоле подойдет к концу. Кроме магии, у меня есть меч, а мир большой, и пройти по нему можно не только тропами духов.

Отец порывисто сжал мне плечо:

— Подожди, сын. Нельзя так. Не принимай сгоряча решений, о которых потом пожалеешь. Подумай о матери, сестрах. Помни, я люблю тебя и не причиню тебе зла.

— Значит, ты не считаешь злом вмешательство в мой разум и душу? Я все больше убеждаюсь, что Белые горы давно стали Серыми!

Резко развернувшись, я наткнулся взглядом на принца Игинира. Видимо, он только что вошел со свитой из ласхов.

Отец, поняв, что разговор окончен, снял защитный полог, шум ворвался в уши, но по долетевшим репликам я понял, что вся масса присутствовавших горцев мгновенно переключилась с обсуждения ночных и утренних событий на обмен впечатлениями от последней выставки искусства синтских ювелиров.

В зале стало еще теснее, хотя северянина сопровождали лишь те ласхи, кто способен принимать компактный человеческий облик. За их спинами маячил мой товарищ Кандар — второй избранник от гор в свиту будущей императрицы Севера. И мне пора было присоединиться, иначе такое промедление будет сочтено оскорблением, но лорд Индар удержал, крепко сжав плечо:

— Верь мне, сын. И… прости.

Я не мог быть жестоким к нему. Оглянулся.

— Надеюсь, причина достаточно серьезна, чтобы я смог простить такое.

Он кивнул, благословил меня, и простились мы, несмотря ни на что, довольно мирно.

Оказалось, зря я торопился.

Принцу Игиниру было не до меня: он с ходу разругался с первым советником, лордом Сарганом.

— Почему вы не хотите взять моих ласхов для поиска миледи Хелины? — сердито сведя брови, вопрошал он, а в его колдовских глазах плясали радужные бесы. — Я могу задержать отъезд еще на день-два. Нагоним время в пути.

— Благодарим за предложенную помощь, ваше высочество, но, поверьте, в этом нет нужды, — отбрыкивался Сарган, явно не желавший, чтобы чужак обшарил под благовидным предлогом все горы. — Мы справимся и своими силами.

— А с лордом Эстебаном почему я не могу поговорить перед отъездом?

— К моему глубочайшему сожалению, лорд очень плохо себя чувствует и передает почтительнейшие извинения в том, что внезапная болезнь помешала ему проститься с вами.

— Я знаю ваши традиции. В таких случаях вы отправляете с извинениями личного духа-опекуна. Лорд Эстебан мог пренебречь этикетом только если бы находился при смерти. Сарган, что тут у вас происходит? Не надо думать, что я слеп и глух, чтобы не заметить это столпотворение. — Он с кривой усмешкой обвел взглядом переполненный зал. — И я почувствовал ночью выплеск темной магии. Здесь, в Белых горах! Это как-то связано с исчезновением миледи Хелины?

— Ваше высочество… Простите, но напомню вам — это наши внутренние дела.

— Ничего подобного, лорд. Во-первых, от исхода противостояния Белых гор и Темной страны зависит благополучие всего мира, и моего Отечества в том числе. Во-вторых, официально миледи — мать невесты моего отца-императора. Значит, это уже мое семейное дело. Ее судьба не может меня не волновать. Так связано или нет?

— Нет, мы надеемся, что нет.

Принц почти зарычал:

— Так нет или еще только надеетесь? Могу я увидеть хотя бы мастера Таррэ? Может быть, он осведомлен больше?

— Вейриэны не отчитываются перед лордами о своих передвижениях.

— Как тут у вас все запущено, Сарган! Неужели правая рука не знает, что делает левая?

Первый советник сохранял абсолютное спокойствие:

— Ну почему же. В общих чертах Таррэ в данный момент выполняет поручение Совета и передает вам извинения в том, что…

— Мрак ночи! — вспыхнул на диво недипломатичный северянин. — Да вы издеваетесь!

— Ни в коей мере, ваше высочество…

Но тут явился сам Таррэ:

— Позвольте, я лично принесу свои извинения за опоздание, ваше высочество.

Вейриэн быстро переглянулся с Сарганом, и тот как-то странно окаменел лицом, словно все его силы ушли на сдерживание эмоций. Какую же ужасную новость беззвучно сообщил Таррэ, наверняка пользуясь речью духов?

В этот миг в моей голове прозвучал голос Рогнуса: «Диго, дух-опекун лорда Эстебана просит тебя пройти в апартаменты Совета».

И параллельно я услышал, как Таррэ говорит северянину:

— Давайте отойдем, ваше высочество, я постараюсь удовлетворить ваше любопытство… Вы не будете возражать, если советник Сарган на четверть часа отвлечет от вашего блистательного общества младшего лорда Дигеро фьерр Этьера?

Принц благосклонно кивнул, и лорд Сарган, дружески взяв меня за локоть, направился к выходу.

Едва переступив через порог зала, советник прошептал:

— С тобой хочет поговорить лорд Эстебан, но общаться он будет через дэриэна. Перенесись в приемную главы Совета. Там тебя встретят.

«Давай, Рогнус», — вздохнул я.

Выдохнул уже в другом помещении, расположенном в толще горы: солнечный свет сюда проникал через систему зеркал.

Помощники лорда Эстебана распахнули передо мной створки высокой двери, и я вошел в полутемный зал, основным убранством которого был длинный стол с двумя рядами кресел. Под сводом скупо мерцали пригашенные световые шары. Беломраморные пол и стены выглядели в таком свете темно-серыми. Очень созвучно моим горьким мыслям о Серых горах.

— Проходи сюда, Дигеро, — прозвучал откуда-то сбоку незнакомый хрипловатый голос.