Константин Нормаер - Сезон колдовства

Я продолжал слушать историю хозяйки и с каждым новым словом ощущал лишь опустошение. Судьба схлестнула меня с настоящим монстром во плоти. Все это время я наделся, что у ведьмы, которую я разыскиваю, обнаружится хоть какое-нибудь слабое место. Ведь она просто жертва темного времени, и мне удастся воззвать к ее благоразумию. Но я ошибся. У этой особы не осталось ничего святого. А вполне возможно, что никогда и не было.

И все-таки, мой прагматичный ум пытался зацепиться за невозможное. Рассуждая как ученый, я рассчитывал, что если мне удастся понять, каким образом ведьме первого порядка удалось обрести такую невероятную силу, то все встанет на свои места. И корень зла обязательно обнаружится где-то в недрах ордена черноколпачных. Но видимо, последовательность моих рассуждений оказалась ошибочной. Прачка попала в орден уже будучи инициированной.

Мысленно сопоставив рассказ старухи с собственными рассуждениями, я задал лишь один вопрос:

— Это вы написали донос на вашу квартирантку?

Старуха посмотрела в мою сторону, немного замешкавшись, но все же кивнула.

— С тех пор, как я последний раз побывала во флигеле, я начала за ней следить. Когда она уходит и возвращается. А потом задавала вопросы. Но она вела себя как ни в чем не бывало. Скромно улыбалась, пожимала плечами и тут же запиралась в своей комнате. Но теперь я не верила ни единому ее слову… С наступлением сумерек, когда дом погружался в тишину, нарушаемую лишь скрипом старых половиц и свистом ветра, я не смыкала глаз. Все прислушивалась, желая расслышать хоть что-нибудь важное. И конечно, в глубине души я надеялась, что мать начнет оплакивать, безутешно рыдать над своими бедными чадами. Но ничего не происходило. Долгие десять дней она сохраняла тишину, а на одиннадцатый принялась их пожирать. Не спеша, похрустывая косточками и запивая все это кровью. Почему именно кровью? Да потому что я хорошо запомнила тот ужасный хлюпающий звук. И в скором времени мне предстояло самой попробовать ее на вкус.

— Когда ее забрали, что произошло потом? — выждав, пока старуха слегка успокоится, задал я вопрос, ответ на который был мне известен.

На этот раз хранительница закрыла глаза и опустила голову. Сил плакать у нее просто не осталось.

— Она вернулась на второй день.

Эти слова заставили меня напрячься. Заметив растерянный взгляд колдуньи, я понял, что даже она не ожидала такого поворота событий.

— Как она выглядела? — спросил я.

— Она стала другой, — немного подумав, произнесла хозяйка. — В день нашего знакомства женщина представилась мне несчастной труженицей, у которой за плечами двое прекрасных крошек. А когда вновь увидел ее на пороге, то ужаснулась. Внешне она вроде бы осталась прежней. А вот внутреннее… изменилась до неузнаваемости.

Рассказ хозяйки заброшенного дома оказался весьма интересен, но меня не покидало чувство, что некая деталь все-таки выбилась из повествования. Мысленно я еще раз вспомнил все ответы. И спросил скорее наугад, чем намеренно.

— Скажите, а почему вам так тяжело было поверить, что в страданиях детей повинна их мать?

Возможно, мне просто показалось, но что-то заставило старуху отринуть от себя эту мысль. И я не ошибся. Недолго думая, она ответила не кривя душой, и ответ заставил меня поверить, что я наконец выбрался из зарослей на узкую тропку.

— Все дело в ее духовнике. Он посещал мою квартирантку практически каждый день. Вот я и решила: ну не может такая праведница взять на душу столь громадный грех.

Ее слова прервало внезапное эхо, которое, повторив последнюю фразу, исчезло меж почерневших стен. Уж не знаю, откуда оно взялось, но именно этот звук послужил своеобразным сигналом, заставив старуху мгновенно умолкнуть и больше не произнести ни слова.

Мы с Кейтлин переглянулись. И совершили роковую по своим меркам ошибку. Вместо того чтобы немного выждать, избавиться от неприятного чувства невидимого соглядатая, который неустанно следил за нашей беседой, мы начали действовать. Колдунья приблизилась к старухе и пристально вгляделась в ее глубоко посаженные глаза. Голос поводыря прозвучал как гром среди ясного неба.

— Как ей удалось привязать вас к этому месту?

Больше не было никаких слов. Хозяйка испуганно осмотрелась по сторонам и прижала указательный палец к устам.

Ярмарочные зазывалы

Ярмарочные зазывалы

Ставни буквально вырвались из петельных гнезд. Резкий удар заставил меня упасть на колени и кинуться под стол, подальше от надвигающейся опасности. Со стороны это выглядело как внезапная буря, которая посетила заброшенный дом. Но я прекрасно понимал — природа этого явления совершенно иная.

Хозяйка дома продолжала спокойно стоять на месте. Выставив вперед свою костлявую руку, она просто указывала в мою сторону. А дальше, буквально за секунду, все изменилось. Кожа, включая все содержимое дряхлого тела, мгновенно слетела, словно пожухлая листва с дерева под порывом сильного ветра. Остались одни кости. Из-за спины вырвались острые крылья. Старуха расправила их и резко взмахнула руками. Только это была уже не пожилая экономка, а нечто совсем другое, похожее на огромную птицу, а точнее, на то, что от нее осталось.

Гостиная наполнилась пронзительным визгом. Я не выдержал, заткнул уши и в очередной раз пожалел, что припрятал оружие в охотничьем доме.

Взмах костяных крыльев заставил все вокруг вздыбиться и переместиться со своих мест. Мне потребовалось немало усилий, чтобы удержать столешницу и не позволить ей завалиться на бок.

— Уходи отсюда! — крикнул я колдунье. Но у нее было свое мнение на этот счет.

Рванув вверх по лестнице, она перемахнула через перила и умудрилась оседлать костяную птицу. Выгнувшись, та попыталась скинуть наездницу, но сделать это было не так-то просто. Я отчетливо видел, как Кейтлин вцепилась в зазоры между костей, успев намотать себе на руки обрывки ветхой ткани.

Хранительница закрутилась волчком, взмыла к потолку. Еще мгновение, и колдунью наверняка бы расплющило от мощного удара. Но я тоже не терял времени даром. На то, чтобы выбраться из укрытия, мне хватило пары секунд. Взбежав на последнюю лестничную ступень, я совершил похожий прыжок, с одной лишь разницей — в моей руке был зажат широкий охотничий нож.

Удар пришелся на нижнюю часть крылатого создания. Кости треснули и разлетелись на мелкие кусочки. Я кубарем покатился вниз, а Кейтлин успела схватиться за верхние балки перекрытия и слететь по изгибу печной трубы. Только если я думал, что справиться с хранительницей будет так просто, то глубоко ошибался. Птица лишь секунду кружила возле стола, а затем ее пострадавшая часть скелета воссоздалась заново — мелкие осколки притянулись, словно магнитом, и приняли первоначальный вид. И нужно было начинать все сначала.