Маргарет Уэйс - Сага о копье: Омнибус. Том II

— В конце концов, ты сам об этом говорил.

— Да, человек! — негромко, но яростно откликнулся маг. Он сидел у самого огня и весь дрожал, несмотря на толстое одеяло и дорожный плащ, который Карамон накинул ему на плечи.

Гигант с опаской посмотрел на брата, припомнив все то, о чем его предупреждали Пар-Салиан и другие маги — члены Конклава на своем заседании в Вайретской Башне.

— Твой брат хочет бросить вызов богам! Он сам хочет стать богом!

Под взглядом Карамона Рейстлин заерзал на траве и подтянул согнутые ноги как можно ближе к груди. Руки он положил на колени, а подбородком уперся в запястья. Карамон вспомнил прекрасное ощущение, которое он пережил, когда брат, еще сонный, потянулся за помощью и защитой именно к нему… Он поспешно отвернулся. К горлу его подступил тугой комок.

Рейстлин внезапно вскинул голову.

— Что это? — спросил он, но Карамон, тоже заслышавший какой-то подозрительный шум, уже вскочил на ноги.

— Не знаю, — шепотом отозвался гигант, напряженно прислушиваясь. Он двигался на удивление тихо и проворно для своей огромной фигуры. В два прыжка он оказался возле своих вещей и выхватил из ножен меч. Рейстлин схватился за свой магический посох, лежащий рядом. Легко, словно кошка, вскочив на ноги, он опрокинул котелок в огонь, и по поляне поплыли клубы белого пара.

Давая глазам привыкнуть к темноте, братья некоторое время стояли и внимательно прислушивались.

Негромко бурлил по камням ручей, возле которого они остановились. Под холодным ветром потрескивали и скреблись друг о друга ветви деревьев, осенние листья падали на землю с сухим шелестом. И все же звук, который заставил их насторожиться, не производили ни ветер, ни вода.

— Вон там! — прошептал Рейстлин одними губами и указал рукой направление.

— В лесу, прямо напротив нас, за ручьем.

Оттуда действительно доносился какой-то непонятный шорох, словно кто-то крался в темноте. Звук этот раздавался несколько секунд, затем все ненадолго смолкло, затем снова послышался непонятный шелест и скрип. Определенно там был кто-то или что-то — неуклюжее, тяжелое и, скорее всего, опасное.

— Гоблины! — догадался Карамон, крепче стискивая рукоять меча, и они с Рейстлином обменялись взглядами. В это мгновение все, что разделяло близнецов, — годы мрака, отчуждения, ревность и ненависть — исчезло, словно никогда и не существовало. Обоим грозила нешуточная опасность, и, отзываясь на нее, братья снова стали единым целым, как во чреве матери.

Карамон первым шагнул вперед, осторожно ступая по скользким камням на дне ручья. Сквозь деревья была видна только новорожденная красная луна — Лунитари, — которая светила так же тускло, как и далекие равнодушные звезды, напоминая тлеющий в темноте фитиль погашенной свечи. Карамон двигался с предельной осторожностью, боясь поскользнуться, зашуметь и привлечь к ним обоим внимание врагов. Прежде чем сделать шаг, он подолгу ощупывал ногой устилавшие дно ручья камни. Рейстлин следовал за ним, держа наготове в одной руке посох, а другой слегка опираясь на плечо Карамона, чтобы не потерять равновесия.

Они бесшумно переправились на другой берег. Посторонний звук по-прежнему не стихал. Теперь стало ясно, что производят его какие-то живые существа.

Шуршание и потрескивание продолжали доноситься из темноты, даже когда ветер ненадолго успокаивался.

— Это часовые гоблинской ватага! — едва слышно прошептал Карамон, обернувшись через плечо, чтобы Рейстлин его расслышал.

Тот кивнул. Ватаги гоблинов, совершавшие набеги на мирные поселения людей, как правило, оставляли часовых на тропе, по которой они намеревались отходить в случае, если столкнутся с серьезным сопротивлением. Это было довольно скучным занятием, к тому же гоблинам-часовым почти не доставалось никакой добычи. В силу этих обстоятельств в охранение чаще всего назначали гоблинов самого низшего ранга — наименее умелых или самых молодых.

Рейстлин внезапно схватил Карамона за руку, и гигант мгновенно остановился.

— Крисания! — прошептал маг. — Крисания в поселке! Мы должны узнать, куда направились основные силы! Карамон ухмыльнулся.

— Я возьму их живьем, — шепнул он и подтвердил свои слова жестом, будто обхватывая огромной рукой шею воображаемого гоблина.

Рейстлин хмуро улыбнулся в ответ.

— А я допрошу, — прошипел он, также делая соответствующий жест.

После окончания этого маленького военного совета близнецы медленно двинулись по тропе в направлении источника звуков, стараясь, однако, держаться в тени, так, чтобы ни один луч света не отразился от пряжки или навершия Карамонова меча. Шорох и шелест временами стихали, но, насколько они могли судить, их враги оставались на одном месте и даже не подозревали об их приближении. Наконец Карамон и Рейстлин остановились у куста, который надежно скрывал их обоих. Шуршание и треск возобновились. Судя по всему, часовые засели где-то совсем недалеко, шагах в двадцати от тропы, в глубине леса.

Рейстлин быстро огляделся по сторонам. Как ни слаб был красноватый лунный свет, он все же разглядел вторую тропу, которая ответвлялась от главной как раз в том месте, где они притаились, и вела от ручья в лес. Для разведчиков это было самое подходящее место. Охранявшие главную тропу гоблины могли легко напасть на своих врагов и быстро отступить в чащу, если противник окажется им не по зубам.

— Жди здесь, — едва слышно прошептал Карамон.

В ответ ему раздался тихий шорох темного плаща Рейстлина. Гигант медленно, крадучись углубился в лес. Он шел всего лишь в паре шагов от едва заметной звериной тропы, которая уводила в темную чащу.

Рейстлин остался стоять рядом с толстым древесным стволом, который прекрасно скрывал его от чужих глаз. Рука его бесшумно опустилась в потайной кармашек плаща, а тонкие пальцы принялись поспешно закатывать щепотку серы в кусочек помета летучей мыши. Слова соответствующего заклинания сами собой возникли в его мозгу, и Рейстлин повторил их про себя. Несмотря на то что маг полностью сосредоточился на своей задаче, его настороженное ухо продолжало ловить все звуки ночного леса, в том числе легкий шум, который производил его брат-исполин.

Карамон, конечно, старался двигаться как можно тише, но Рейстлин все равно слышал поскрипывание его кожаных доспехов, легкое звяканье металлических пряжек, шелест опавших листьев под ногами. К счастью, их враг производил столько шума, что Карамону, скорее всего, удалось бы подкрасться к своей добыче незамеченным…

Внезапно в темноте раздался пронзительный вопль, за которым послышались громкий треск ломающихся веток и сдавленное проклятье.

Рейстлин вздрогнул.