Маргарет Уэйс - Сага о копье: Омнибус. Том II

— Нет, не должен! — в ярости воскликнул Тас, отчаянно пытаясь освободиться. — В тебе нет ничего интересного и любопытного — ты гадкий, злой, как все порождения Бездны! Ты ужасный, страшный, я никуда не пойду с тобой.

Никуда и никогда! Отпусти меня! Отпусти сейчас же!

Ничего не видя из-за слез, застилавших глаза, лягаясь, вопя и размахивая в бешенстве сжатыми кулаками, кендер принялся колотить Рейстлина что было силы.

Его отчаянные крики заставили деваров выйти из оцепенения. В панике они принялись вопить и метаться, привлекая внимание гномов в других камерах, которые столпились у решетчатых окон и дверей, пытаясь понять, что происходит.

Началось что-то неописуемое. Сквозь шум и гам едва пробивались крики стражников, которые, звеня оружием, пытались восстановить порядок.

Рейстлин, с холодным и мрачным выражением на лице, положил ладонь на лоб Тассельхофа и быстро пробормотал какое-то заклинание. В следующее мгновение тело кендера обмякло. Рейстлин подхватил Таса, прежде чем тот успел упасть на пол. Маг произнес еще одну магическую формулу и исчез вместе с кендером, оставив деваров в изумлении глазеть на то место, где они только что были, да на мертвое тело Гнимша, распластавшееся в углу.

Примерно через час после описываемых событий Харас, без труда ускользнув из-под домашнего ареста, пробрался на тот уровень темниц, где содержались изменники-девары, и быстро пошел по узким коридорам.

— Что тут у вас творится? — спросил он у сопровождавшего его стражника. — Отчего так тихо?

— Ну, некоторое время назад узники вроде бы подняли восстание, — пробормотал гном. — Мы так и не поняли, в чем дело.

Харас внимательно огляделся. Девары смотрели на него из камер не с ненавистью, как обычно, а с подозрением и страхом; Тревога королевского советника все росла. Он чувствовал, что случилось что-то пугающее и непонятное, и непроизвольно ускорил шаги. У последней камеры он остановился и заглянул внутрь.

При виде его все девары, которые еще могли двигаться, ринулись прочь от двери и забились в самые дальние и темные углы. Там они сгрудились и невнятно забормотали, указывая куда-то в передний угол, которого не было видно из коридора. Харас вошел в камеру и нахмурился, увидев в углу обожженный труп гнома-механика.

— Кто это сделал? — спросил Харас, метнув яростный взгляд на потрясенного и растерянного тюремщика. — И где кендер?

К его великому удивлению девары, вместо того чтобы угрюмо отрицать свою причастность, ринулись вперед, хором выкрикивая что-то непонятное. Стражник попятился, но Харас остался стоять. Коротким рубящим взмахом руки он заставил темных гномов затихнуть.

— Ты, — приказал он, указывая на девара, который все еще сжимал в руках кошельки Тассельхофа. — Откуда ты взял эти вещи? Что здесь произошло? Кто убил гнома-механика и куда девался кендер?

Девар сгорбился и шагнул вперед. Заглянув в его черные глаза, Харас с ужасом понял, что перед ним безумец.

— Я видел ее, — осклабился темный гном. — Видел. Высокая фигура в черном.

Она пришла за гномом-механиком и за кендером. Скоро она придет и за нами!

Девар жутко захохотал.

— За нами, за нами! — повторил он.

— Кто? — резко спросил Харас. — Кого ты видел? Кто пришел за кендером?

— Кто, кто… — прошептал девар, дикими выпученными глазами глядя то на Хараса, то на труп Гнимша в углу. — Сама Смерть…

На протяжении нескольких столетий ни одно живое существо не осмеливалось проникнуть внутрь магической крепости Заман. Гномы относились к ней с подозрением и страхом по нескольким причинам. Во-первых, некогда крепость принадлежала магам. Во-вторых, каменная кладка стен не только не была гномьей — она вообще была нерукотворной. Легенда гласила, что крепость эта была воздвигнута при помощи магии, буквально выращена из земли за несколько дней, — и с тех пор именно магические силы удерживали вместе массивные каменные блоки, из которых были сложены высокие стены и неприступные зубчатые бастионы.

— Несомненно, это магия, — проворчал, обращаясь к Карамону, Регар, уничтожающе глядя на высокие и тонкие шпили крепости. — Без магии эти стены давным-давно бы рухнули.

Гномы отказались войти в крепость и встали лагерем на равнине. Так же поступили и варвары. Не то чтобы они испугались мрачной цитадели — хотя, конечно, и они довольно часто шептались и поглядывали в ту сторону, — просто Всадники Равнин чувствовали себя неуютно в любом строении, где были каменные стены и крыша над головой.

Северяне из армии Карамона вошли в крепость с песнями и шутками, открыто смеясь над предрассудками своих суеверных союзников, однако их мужества хватило всего на одну ночь. Утро следующего дня застало людей за разбивкой лагеря на открытой местности, при этом мужественные и закаленные бойцы невнятно бормотали что-то о слишком пыльных комнатах и преимуществах свежего воздуха.

— Что тут было? — с беспокойством поинтересовался Карамон у брата, когда, прибыв вместе со штабом на место, они обходили крепость. — Ты говорил, что это вовсе не одна из Башен Высшего Волшебства, однако крепость эта, безусловно, имеет самое непосредственное отношение к магии. Ее выстроили маги и… — Гигант вздрогнул. — Меня не покидает странное ощущение. Не чувство сверхъестественного, как в твоей Башне, а ощущение… ощущение…

Он замолчал, не в силах подыскать подходящие слова.

— Запах насилия и смерти, — подсказал Рейстлин, чей быстрый взгляд метался из стороны в сторону, оглядывая окружающих. — Страшной смерти, брат. Эта крепость была воздвигнута для магических экспериментов. Маги специально выстроили ее подальше от обжитых краев, потому что знали: их магия может выйти из-под контроля и опустошить окрестности на много миль вокруг. Это случалось довольно часто, но здесь же создавались и такие вещи, которые потом очень помогли миру.

— Почему же эту крепость покинули? — спросила Крисания, кутаясь в меховой плащ. Ветер, проносившийся по коридорам крепости, был довольно холодным и нес с собой запах древней пыли и камня.

Рейстлин довольно долго молчал и хмурился. Все трое медленно шли по извилистой галерее, изгибавшейся в чреве огромной цитадели, словно чудовищный пищевод. Мягкие кожаные туфли Крисании едва слышно шуршали по каменным плитам пола, а тяжелые башмаки Карамона, напротив, будили в этих стенах гулкое эхо, которое ледяной сквозняк тут же уносил прочь, а потом вдруг швырял им прямо в лицо из-за какого-нибудь угла. Рейстлин ступал совсем неслышно, и только его длинная накидка шелестела по камням при каждом шаге. В руке он держал магический посох, на который тяжело налегал при ходьбе. Они и сами могли сойти за духов или привидения, двигаясь по коридору в полном молчании, и когда Рейстлин наконец заговорил, Карамон и Крисания вздрогнули от неожиданности.