Маргарет Уэйс - Сага о копье: Омнибус. Том II

Китиара нарушила хрупкий мир, или, вернее, перемирие, которое существовало между Повелительницей Драконов и свободными людьми Ансалонского континента. Она рискнула покинуть свое убежище в Оплоте и выйти на открытое место. Это — хорошая возможность покончить с ней и ее воинством. Они победят, возможно, даже возьмут Китиару в плен…

Танис почувствовал в горле болезненный комок. Допустит ли Кит, чтобы ее взяли живой? Нет, конечно же нет. Он должен быть там, когда рыцари окружат Цитадель, возможно, именно ему удастся убедить ее сдаться. Несомненно, ему придется проследить за тем, чтобы с ней обошлись по справедливости, как с достойным противником…

О, он так ясно видел Китиару, которая словно живая вдруг возникла у него перед глазами! Вот она, дерзко выпрямившись, стоит в кольце врагов и готовится как можно дороже продать свою жизнь. Но что будет, если Кит увидит среди рыцарей его? Возможно, эти блестящие, непреклонные глаза смягчатся, она опустит меч и протянет к нему руки…

О чем только он думает! Танис потряс головой. Грезит наяву, словно прыщавый юнец в полнолуние. И все же надо устроить так, чтобы в решающий момент он оказался вместе с рыцарями.

Заслышав внизу, на бастионах Башни Верховного Жреца, какой-то шум, Танис поспешно выглянул из окна, хотя в этом не было необходимости. Он знал, что это за явление, первые признаки которого он заметил несколько минут назад.

Драконобоязнь — болезнь более губительная, чем стрелы и огненные шары, — поражала недостаточно подготовленных бойцов при виде злых драконов, которые обладали способностью помрачать рассудок врага и насылать страх одним своим видом. Вот и теперь, завидев на фоне туч черные и голубые крылья, многие из рыцарей, стоявших на бастионах в ожидании нападения, почувствовали себя в высшей степени неуютно. Только старшие рыцари — ветераны Войн Копья — держались неколебимо и лишь крепче сжимали в руках оружие, справляясь со страхом, заполонившим против воли их сердца. Их более молодые соратники, которым еще не приходилось участвовать в битвах с этими жуткими созданиями, бледнели и закрывали глаза, некоторые не выдерживали и с криком ужаса отворачивались.

Несколько таких поддавшихся панике рыцарей Танис заметил на бастионе прямо под окном и заскрипел зубами. Он тоже ощущал тошнотворный страх, от которого похолодело сердце, а во рту стало горько от желчи, поднявшейся из сведенного судорогой желудка. Лицо Гунтара, казалось, ничего не выражало, но Танис знал, что и он испытывает нечто подобное.

С трудом подняв голову, Танис заметил в небе бронзовых драконов, несших Рыцарей Соламнии, которые летели правильным строем чуть выше Башни. Он знал, что они не станут нападать до тех пор, пока сами не будут атакованы — таковы были условия договора, существовавшего между светлыми и злыми драконами с конца последней войны. И все же вожак бронзовых — Хирсах — гордо изгибал шею, а его оскаленные изогнутые клыки ослепительно сверкали при каждой вспышке молнии.

Очевидно, у него не было сомнений, что очень скоро им всем предстоит вступить в битву.

Но внутренний голос Таниса никак не мог успокоиться. Все было как-то слишком уж просто. Вряд ли Китиара действовала бы так прямолинейно — это было совсем не в ее характере.

Цитадель тем временем подлетела совсем близко, и полуэльф подумал, что она напоминает колонию каких-то мерзких насекомых. Дракониды облепили ее со всех сторон, заполнив своими уродливыми телами буквально каждый дюйм свободного пространства. Они свисали со стен, сидели на камнях вывороченного из земли фундамента, толпились на смотровых площадках. В окнах и дверях тоже виднелись оскаленные морды гнусных рептилий, а из каждой бойницы торчали их острые мечи или короткие кожистые крылья.

Над Башней Верховного Жреца воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь нервными всхлипами наименее стойких рыцарей; Танис отчетливо слышал даже негромкое бормотание жрецов и черных магов, которые своими заклинаниями удерживали это невероятное сооружение в воздухе и направляли его движение. Тем временем рыцари, совладав с собой, изготовились к бою: вынули из ножен мечи, ощетинились копьями, натянули тетивы луков. Повсюду стояли ведра с водой, предназначенные для того, чтобы заливать огонь, а отряд, находившийся во дворе крепости, отступил к стенам, готовясь принять на острия пик и мечей драконидов, которые там приземлятся.

Хирсах разбил своих крылатых воинов на боевые звенья по два-три дракона в каждом. Эти двойки и тройки сразу же поднялись выше, под самые облака, готовясь разить врагов из поднебесья — словно стремительные бронзовые молнии.

— Я нужен внизу, — сказал Гунтар и, надев шлем, вышел из штаба, чтобы занять свое место на главном бастионе. Его адъютанты и помощники поспешили за ним.

Танис никуда не пошел, он даже не ответил на запоздалое приглашение Гунтара, вскользь заметившего, что полуэльф может присоединиться к ним, когда пожелает. Внутренний голос у него в голове звучал все громче, все настойчивей.

Закрыв глаза, Танис отвернулся от окна и попытался отключиться от отупляющего действия страха и вычеркнуть из памяти образ смертоносной Цитадели.

И наконец он услышал, что твердил ему внутренний голос.

— Боги мои, нет!.. — прошептал Танис. — Какими же мы были глупыми, какими слепыми! Мы же сыграли ей на руку, сделали все, чего она от нас хотела!

План Китиары стал ему теперь абсолютно ясен, как будто воительница стояла с ним рядом и подробно рассказала ему о своих намерениях. Чувствуя, как страх стиснул его грудную клетку словно железным обручем, Танис открыл глаза и прыгнул к окну, с силой ударив сжатым кулаком по резному каменному подоконнику и содрав при этом кожу. Чашка с остатками чая упала на пол и разбилась, но полуэльф не замечал ни крови, ни хруста черепков под ногами. Глядя в небо, он напряженно следил за тем, как черная тень Цитадели наползает на крепость и засевших в ней рыцарей.

Вот она приблизилась на расстояние полета стрелы. Вот уже в пределах броска копья.

Танис, ослепленный непрерывно сверкающими молниями, мог подробно рассмотреть доспехи драконидов, насмешливые выражения на лицах людей-наемников, мог сосчитать блестящие чешуи на броне драконов, летящих буквально над его головой.

И вдруг все куда-то пропало.

Из Цитадели не было выпущено ни одной стрелы, не сброшено ни одного огненного шара. Хирсах и бронзовые драконы растерянно кружились в опустевшем небе, глядя вслед своим злым собратьям налившимися кровью глазами, но не смея все же первыми нарушить условия договора и напасть на тех, кто их еще не атаковал. Рыцари, стоящие на стенах, задрали вверх головы, глядя, как огромный каменный остров проплыл над ними и исчез по другую сторону крепости, зацепив на лету самый высокий шпиль и обронив во двор несколько камней, которые с сухим дробным звуком разбились о брусчатку.