Дженнифер Барнс - Среди волков

— Сора будет знать, — сказал Каллум, и это было предупреждением для меня. Вот только что все обсуждалось совершенно абстрактно, и вот вокруг меня образовался круг из островов и Сора — мать Девона, защитница — швырнула меня на землю. Я с трудом поднялась на ноги, но в следующий момент Сора снова бросилась на меня, и ее кулак ударил меня в грудь. Я отлетела назад, и в ушах что-то хрястнуло. Через секунду до меня дошло, что это хрустнули мои ребра.

Мне еще повезло, что она их пополам не разломила. Правда, счастливее от этого я не стала. Я снова встала на ноги, и снова Сора бросилась на меня. Инстинкт подсказывал мне вытащить ножи, но у меня хватило ума этого не сделать. То, что сейчас происходило, было чем-то вроде отсрочки исполнения смертного приговора, которую Каллум мог дать мне. Если я прикоснусь к серебру, ее у меня не будет.

Я умру!

И кроме того, как ни крути, я была в долгу перед Чейзом. Я слышала его вой, как будто откуда-то издалека, и знала, что он проиграл битву за контроль над собой, что он переключился, и теперь это был волк, а не мальчишка, который был связан данным мне обещанием не вмешиваться.

Я не смогла удержать эту мелькнувшую в моем мозгу мысль, потому что Сора ударила меня наотмашь, и так сильно, что я снова свалилась на землю. Потом она осыпала меня градом ударов, и я почувствовала, как у меня вокруг глаз наливаются синяки, губы распухают, а тело уже не может сопротивляться этому напору.

Каллум так тренировал меня, и вот до чего я дошла. Я не могла драться, не могла оказать сопротивление, не могла вообще ничего сделать — я просто позволяла Соре бить себя.

Выжить.

Это слово, как невнятный шепот, прозвучало на кончике моего языка, как призрак, промелькнуло в моем сознании, а может быть, просто пролетело мимо, как отголосок ветра. Раньше я жила этим словом. Я впитала его в себя, действовала с оглядкой на него.

Выжить.

Не знаю, что мне поможет выжить , подумала я. Ведь я теряла свою семью. Своих друзей. Иллюзию безопасности, которая у меня была. Все обещания, которые я себе давала, — что никто и никогда больше не сделает меня жертвой.

Выжить.

Сора снова ударила меня ногой в бок, но, скорее всего, не уследила за моим перемещением, промахнулась и остановилась. Ее угловатое лицо не выражало ни эмоций, ни напряжения. И до того, как она смогла восстановить равновесие, я отползла назад и заставила себя встать на ноги.

Лицо у меня было мокрое, горячее и липкое, и я чувствовала вкус крови во рту. Но уже тогда я знала, что могу выдержать больше, много больше. И что это может продолжаться еще долго.

Когда Стая будет удовлетворена?

И как Сора узнает, что пора остановиться?

Западня. Драться. Кровь. Бежать.

Я чувствовала, как во мне росла эта потребность. Чувствовала, как ярость угрожала овладеть моим сознанием, как она хотела захватить все мои чувства.

Нет.

Если я стану сопротивляться, будет еще хуже. Драться я не могу. Не могу и убежать. Но я должна это сделать. Мое сердце бешено колотилось. Ребра нестерпимо болели. И вокруг не было ни одной кухонной раковины, под которой можно было спрятаться. И ни одного странника, который мог бы меня спасти.

Драться.

И тогда я выпрямилась. Стояла, не двигаясь. Не бежала никуда. Просто стояла там, и все: преодолевая боль, борясь с пеленой в глазах и необходимостью чувствовать вкус своей крови…

Я должна выйти отсюда живой.

Кто тут боится Большого Злого Волка?

Я боялась. Боялась отчаянно. И на этот раз Большой Злой волк был не Бешеный. Это была Сора. Ее кулак ударил меня в челюсть. Моя голова резко запрокинулась назад.

Опасно. Драться. Кровь. ВЫЖИ…

Нет! Слово взорвалось у меня в мозгу, и вместе с ним наступил паралич. Он постепенно охватывал мое тело: начал с ног, потом прошелся по телу, по рукам и даже по губам, пока они не издали первый всхлип, когда кулак Соры снова угодил мне в лицо.

Я не буду этому сопротивляться.

Я не могу.

В моей голове что-то взорвалось, замелькали красные точки, перешедшие в черноту, а затем — в ничто. В благословенное ничто, в полную бесчувственность. А потом, когда чернота превратилась в усеянную звездочками серую пелену, я свалилась на землю.

Без сознания.

Меня нес ручей Мертвеца, и я смотрела в ночное небо. Перед моим взором мелькали то куски абсолютной черноты, то яркие звезды, но это мельтешение чернильно-черного и слепяще-белого глаз мне не резало, точно так же как не холодила мою кожу вода вокруг.

Мне даже мокро не было.

Было тихо, и я была одна. А потом не одна.

Чейза не было рядом со мной физически, но я могла ощущать его и на расстоянии. Мне казалось, что я слышала, как воет его волк. Призывая меня.

Я закрыла глаза, позволяя звуку пронестись сквозь меня вместе с ознобом, жаром и непреодолимым желанием завыть в ответ. Потом исчезло ночное небо, исчез ручей, и, когда я снова открыла глаза, мне потребовалось всего лишь мгновение, чтобы понять, что это были не мои глаза.

Это были его глаза.

Наши глаза.

Сейчас мое зрение стало острее, и крошечные детали окружающего мира выделялись настолько ясно, что увидеть картину в целом я не могла. И потом я услышала его.

Услышала себя.

Услышала нас.

Вой. Вопли. Страх. Ярость. Отчаяние. НЕТ!

Я увидела лежавшую на земле девушку и только потом поняла, что это была я. У нее — у меня — полный рот крови… и запах. Ужасающий.

Нам нужно подойти к ней. Включается наше зрение, подавляемое чем-то большим.

Грубые руки хватают наше волчье тело и тянут назад, и, хотя мы давали обещание не делать этого, мы деремся — не для того, чтобы ранить того, кто нас держит, а для того, чтобы вырваться из его хватки, подбежать к девушке, накрыть ее своим телом и заставить ее жить.

Жалобный вой вырывается из наших глоток. Нам нужно драться, но мы обещали не делать этого.

— Чейз. — Это голос Каллума. Голос альфы. Но эффект не такой, как обычно. — Переключись обратно. Переключись обратно, и ты сможешь подойти к ней.

Каким-то образом слова проникают в наши головы, и с минуту Чейз и его волк, кажется, обдумывают их, но ярость и страх, распространившиеся по их телу, слишком сильны, чтобы удержаться в человеческом облике.

Они хотят убивать.

Нет, подумала я, и голос отчетливо прозвучал в моих ушах, и так же громко — в его. В наших ушах.

Я здесь, сказала я. С тобой. Со мной все в порядке.

Тело, лежавшее на земле, казалось, возражало против этого, но мое присутствие утешило Чейза. И, пока он успокаивался, стихала ярость его зверя. Не прошло и доли секунды, как мы трое уже находились в состоянии идеальной гармонии. Возможно, ему казалось, что нас троих слишком много для его сознания, но это было не так.