Владимир Сазанов - Двуединый. Трилогия

— В меру, — я невольно скривился, вспоминая брюзжание Сильвии.

— Похоже, это действительно беспокоит тебя больше, чем полученная рана, — Иви изогнула губы, видимо пытаясь изобразить улыбку, но их подрагивание свело ее усилия к нулю.

— Нет, ну больно было, — я постарался исправить ситуацию, щадя ее чувства. — Особенно потом.

— Не знала, что ты настолько хорош, — Иви со вздохом отвела глаза в сторону. — Я, оказывается, вообще ничего о тебе не знала.

— Так уж и ничего? Или все мои качества, не относящиеся к искусству боя или умению плести чары, которым ты, кстати, никогда не интересовалась, не имеют значения?

— Извини, Абель. Конечно, имеют.

— Тогда считай, что ты знаешь меня достаточно хорошо. Просто внутри моей головы живет еще один человек, с которым до сих пор большинству родственников недосуг было познакомиться.

— Но этого человека тоже зовут Абель, — грустно усмехнулась моя вторая мама.

— Нет. Ее зовут Диана. Классический случай раздвоения личности, знаешь ли.

— Совершенство! — потрясенно выдохнула Иви.

— Тоже полагаешь, что меня надо лечить? — Я закинул ногу на ногу, откинувшись на спинку стула.

— Не знаю… — растерянно выдохнула она.

— Зато я знаю. Мне нравится вечное присутствие еще одной подруги. Которая всегда поддержит и прикроет. Разве что советы у нее так себе.

— К то бы говорил! — возмутилась Диана.

— Если ты так уверен, — Иви закусила губу.

— Представь себе, уверен. В этом есть что‑то странное?

— Не знаю. Я не привыкла видеть тебя таким.

— Каким?

— Взрослым.

— Расстраиваешься? — я внимательно посмотрел на нее. — Извини.

Она подняла на меня удивленные глаза.

— За что?

— За то, что слишком быстро вырос и лишил тебя возможности повозиться с ребенком хотя бы во время отпуска. Я ведь помню, что ты хотела детей.

Иви с силой зажмурилась.

— Знаешь, если верить Лидии, все мужчины немного дети. Я не могу повернуть время вспять. Но с удовольствием поглощать твои вишневые пироги и делиться рассказами об успехах в учебе мне вполне по силам.

Из‑под закрытых век моей второй мамы показались слезы. Я достал из кармана рубашки платок и, пересев поближе, попытался утереть с ее щек влажные дорожки. Получилось довольно неуклюже.

— Тебе не очень идет плакать.

— Я пыталась тебя убить, Абель, — со всхлипом заявила она.

— Подумаешь. За последние пару лет это далеко не первый случай.

— Почему ты не можешь меня просто ненавидеть? — Она отобрала у меня платок и принялась вытирать глаза самостоятельно.

— Как‑то не получается, — пожал плечами я. — У тебя ведь тоже не получилось захотеть убить меня по — настоящему.

— Я бы все равно выполнила его приказ, — упрямо процедила Ивейна.

— Кажется, ты сейчас упомянула об этом в прошедшем роде? — заметил я.

Моя вторая мама зло уставилась на меня своими еще влажными глазами, но получила в ответ лишь безмятежную улыбку.

— Демоны, ну почему ты так похож на него? — Она снова всхлипнула.

— Неужели? — удивился я, пытаясь припомнить хоть один случай, когда отец пытался использовать улыбку для убеждения. — По — моему, общего между нами не так уж и много.

— Тебе так только кажется. — Иви снова принялась тереть глаза. — Хочешь знать, как я сумела обнаружить и догнать твой корабль?

— Конечно, — сказал я, хотя, честно говоря, не видел в этой задаче ничего сложного.

— Просто подумала о том, как на твоем месте поступил бы Александро.

— И? — мне внезапно стало более чем интересно.

— Он бы двинулся туда, где его больше всего ждут и поэтому меньше всего ожидают увидеть. Например, в горы, навстречу перекрывающим все сколько‑нибудь подходящие маршруты фрегатам.

— А потом? После гор.

— Спрятался бы там, где крайне сложно искать. Возле одного из крупных воздушных портов, через которые проходит большой поток разнообразных торговых судов. Менял бы внешний вид корабля, а может быть и сам корабль. Если действовать достаточно дерзко, то так можно совершить далеко не одну диверсию и все еще остаться не пойманным.

— Вынужден тебя разочаровать, — облегченно вздохнул я, успевший изрядно испугаться собственной предсказуемости. — Мы с ним все‑таки слишком разные. Я не собираюсь прятаться. Впрочем, и охотиться за головой отца тоже. Мне будет достаточно уладить наш маленький конфликт с Давидом Риттершанцем.

— Ты хочешь убить сына императора? — вскинула голову Ивейна.

— Не думаю, что это возможно. По крайней мере, с имеющимися силами. Однако я могу продемонстрировать окружающим шаткость предъявленных императором обвинений и опасность моего преследования. Посмотрим, что после этого скажут Советы Домов.

— Безумный план.

— Моя жена регулярно это повторяет. А я всего лишь собираюсь напомнить, что существует и обычный закон, а не только желание императора обвинить кого‑либо. Напомнить империи и нашему Дому. — Я придвинулся еще ближе к Ивейне и заглянул ей в глаза. — Хочешь поучаствовать? Бой за боем. В полную силу. Или предпочтешь вернуться домой?

— Хочу, — судорожно выдохнула она, сжимая мокрый платок в побелевших пальцах.

Сухонькая седая старушка задумчиво крутила в руках бутылку вина, самовольно извлеченную из настенного бара. Наконец, придя к определенному решению, она небрежным жестом извлекла пробку и отхлебнула прямо из горла, проигнорировав хранящиеся в том же баре бокалы. Конечно, подобное поведение было не совсем правильным как по отношению к хозяину кабинета, так и к дорогостоящему напитку, но женщину это не сильно волновало. Тем более что в помещении она находилась одна, и оценить фривольность жеста было просто некому. Посмаковав мягкий вкус выдержанного вина, сделала еще один глубокий глоток и, закрыв дверцу бара, устроилась на ближайшем стуле, закинув ногу на ногу и перебросив длинную седую косу со спины на грудь.

Негромко хлопнула дверь приемной, послышались приближающие шаги. Седовласая женщина искривила тонкие губы в некоем подобии улыбки, но головы так и не повернула, продолжая смотреть в стену.

— Агнесс, прости, что заставил тебя ждать. — Хозяин кабинета приблизился быстрыми шагами… и прошел мимо. — Впрочем, я вижу, ты не дала себе скучать слишком уж сильно. Ну кто пьет дорогое вино подобным образом? Долгое пребывание в поле не идет на пользу твоим манерам. — Мужчина извлек на свет бокалы, незадолго до этого «забытые» его гостьей.

— Зато оно идет на пользу моей физической форме, — проворчала женщина. — А учитывая, что я собираюсь командовать своими разгильдяями еще хотя бы лет десять…

— Все еще не готова уступить должность кому‑нибудь из внуков?

— Одному из этих бездарей? Да им капитанские звания страшно давать! Нет уж, я лучше подожду, пока второй правнук повзрослеет.