Владимир Сазанов - Двуединый. Трилогия

— Говорил мне отец не назначать главой службы безопасности военного… — Высокородный закатил глаза. — Генрих, ты прикончишь мою семью раньше злоумышленников.

— Простите, Ло Вессервик, но я не до конца понимаю…

— Как давно ты на ногах?

— Часов пятьдесят. Может чуть больше. Это имеет какое‑то значение?

— Прямое, Генрих. — Аристократ поморщился. — Ты не истинно высокородный, чтобы сохранять незамутненный разум после двух с лишним суток бодрствования. Я признаю твои командирские и организаторские таланты, но чтобы просчитывать отдаленные последствия своих поступков нужна ясная голова. Или хотя бы присутствие рядом сообразительного помощника. Где твои заместители, Генрих? Опять занимаются полевой работой, словно обычные следователи?

— Я бы не стал заставлять людей подобного уровня делать что‑то настолько примитивное. Они координируют работу на местах.

— Ага. Вместо того, чтобы находиться в штабе и не давать своему начальнику сесть в лужу. Демоны побери твою самостоятельность, Генрих. Когда мы выпутаемся из текущей ситуации, и ты выспишься, займемся пересмотром ваших методов работы.

— Как скажете, Ло Вессервик, — склонил голову подчиненный.

— Именно так. Как скажу. Потому что просто давать тебе просматривать вердикты Совета, видимо, бесполезно. Скажи мне, почему заявление Александро, не подкрепленное ничем кроме сказанных на публику слов, показалось тебе важнее официального письма Совета нашего Дома, да еще и снабженного комментариями Сокола? Потому что он главнокомандующий?

Генрих лишь нахмурился еще сильнее, словно смысл слов работодателя доходил до него не полностью.

— Поясняю, — вздохнул высокородный. — Император, высказав обвинение, никаких доказательств нашему Дому не предоставил. Суда, даже заочного, не было. Совет, объявление младшего Гнеца преступником не поддержал. Понимаешь, что будет, если мы причиним вред Ла Абелю или кому‑то из его людей, а потом выяснится, что он невиновен? Да главнокомандующий первым объявит вендетту нашей семье. Хотя бы в соответствии с традициями.

— Простите, Ло Вессервик, — глава службы безопасность низко склонил голову.

— Уже простил, — скривился аристократ. — Скажи спасибо, что мы с тобой давно дружим. Иначе бы, как минимум, с должности выгнал за организованные неприятности. Люди ведь болтать начнут, если мы прекратим «охоту» ни с того, ни с сего. Придется спектакль для них разыгрывать. Мне нужны данные обо всех кораблях, проходящих через оцепленный район. Если среди них будет чья‑нибудь прогулочная яхта или имеющий похожую форму крупный курьер — вообще идеально.

— Вы хотите посадить личный транспорт кого‑то из высокородных?! — вскинулся Генрих.

— А ты предлагаешь просто отправить людей отдыхать? Чтобы они принялись рассказывать, как мы отпустили практически загнанного в угол Гнеца? Не думал, что обратившиеся в стражу Приста горожане могли сделать это не только из‑за активной гражданской позиции?

Ла Абель Гнец

Заезд по улицам осенней столицы получился что надо. Не зря я просил Рикку нанять именно запряженный лошадьми, а не оснащенный магическим движителем экипаж. Хотя «нанять» — немного неправильное слово. Учитывая сумму оставленного залога, получилось, что и повозку и животных мы банально купили. Причем отнюдь не дешево.

Но оно того стоило. Наш транспорт пронесся от центра до самых окраин меньше чем за час и пересек городскую черту, когда императорская служба безопасности только начала поднимать корабли в воздух. Не знаю, в каком состоянии готовности на тот момент оказались конные группы быстрого реагирования, но, принимая во внимание их максимальную скорость, это уже было не важно.

Дальше Иви рванула одна, имитируя продолжение лихорадочного побега как можно дальше от столицы. Дорогу, дабы избежать лишних свидетелей, мы выбрали мало востребованную и в это время года практически пустующую. Для определения направления следования экипажа стражникам, поднятым по тревоге, должно было хватить и изумленных его скоростью горожан, оставленных позади в достаточном количестве.

Моя вторая мама, несмотря на беготню и прошедшие стычки, чувствовала себя достаточно свежей, и в случае нужды могла дать бой целому подразделению, если не нескольким, так что за нее даже волноваться не пришлось. Она унеслась вперед, безжалостно нахлестывая запряженных в карету несчастных животных, а с наступлением сумерек уже вернулась обратно, предоставив преследователям возможность носиться по тракту в погоне за призраками. При желании Иви могла двигаться как вихрь, практически не приминая травы, а суровые военные никогда не славились мастерством в чтении следов. Когда же до брошенной кареты доберутся нужные люди, выяснить, куда мы исчезли, и вовсе не останется никакой возможности: зеленые стебельки распрямятся, ветер сдвинет с места покрывающую дорогу пыль, а об устранении запаха мы позаботились заранее. Благо я запасся нужными эликсирами, как только подвернулась возможность, заставив снабжавшего группу Молчуна алхимика работать сверхурочно.

Конечно, будь у нас экипаж на колдовской, а не лошадиной тяге, все оказалось бы несколько сложнее. Но брошенная карета, запряженная загнанными до полного изнеможения четвероногими, выглядела вполне естественно. Так что резкого прекращения погони и возвращения экстренно подключенных к преследованию дворцовых специалистов опасаться не стоило, а активность обычной стражи меня не волновала.

Немногие суетящиеся патрули нас даже ни разу не заметили, позволив спокойно миновать трущобы и добраться до «купеческого» квартала, где обитали в меру состоятельные хозяева разнообразных лавок, магазинчиков, пивных и прочих доходных заведений. В сгустившейся темноте мы относительно легко проскользнули мимо местных обитателей и «поселились» на чердаке одного вполне приличного домика. Правда, пришлось почистить помещение от пыли, чтобы случайным чихом не поставить хозяев нашего временного пристанища в известность о присутствии нелегальных постояльцев.

Очнувшийся Томас, до этого времени удерживаемый Сильвией в бессознательном состоянии, добрую минуту хлопал расширившимися глазами и крутил головой по сторонам, совершенно не понимая, где и с кем находится. А затем Фосса прорвало. Он засыпал нас дурацкими вопросами, раз за разом уточняя, действительно ли вокруг реальный мир, а не иллюзия иного плана бытия, созданная Совершенством. После шестого повторения сего бреда нашего пилота разобрало еще сильнее, и у вроде бы взрослого мужчины случилась самая настоящая истерика. Он плакал, смеялся, икал, снова плакал. А Сильвия зажимала ему рот, пока я накрывал чердак заглушающим звуки заклинанием.