Элеонор Бирке - Школа мечтателей

Друзья веселились и шутили. Кирк только с Элфи позволял себе расслабиться. С товарищами-мальчиками он был иным: недоступным главой компании незрелых детей. Он как воспитатель и руководитель ячейки шестилеток не позволял себе проявлять чувства и выказывать кому-либо одобрение. Никаких извинений, нетактичный, безразличный, он позволял им восхищаться собой, не давая ничего взамен. Даже перед Кати, с которой они с детства знакомы, Кирк не раскрывал своей натуры. Но с Элфи подобное не проходило, наверное, поэтому он и был с ней совсем другим. Чем ближе к школе, тем более официальным становился Беккет-младший. Проходя мимо фруктового сада, беседовать с ним становилось невозможно:

— Иди уже один. А-то я смотрю важность начала выпячивать, — Элфи шутила над Кирком, но его уже это не трогало. Он вошел в образ и не обращал внимания.

— Смотри! Вон тот оборванец! — вдруг вынырнул из образа Кирк.

— Какой оборванец? — Элфи заметила потрепанного мальчишку, и ей стало жаль его. — Кирк! Порой ты просто невыносим!

— Пришел все-таки. Я думал, не увижу больше это чудо. Ладно, посмотрим, что за огурец у нас вырос незамеченным.

Элфи покачала головой, но не стала возражать: Кирк исчез, остался мистер Беккет!

Они прошли площадь, и мальчишка в рваных брюках уже скрылся за дверьми школы.

— Кирк, подожди!

Беккет-младший медленно обернулся и скучающим взглядом встретил приближающихся Нильса и Фреда:

— Здравствуйте, ребята, — снисходительно произнес он. Элфи хихикнула в ладошку.

— Привет, Кирк. Ты не с Карлосом? Мы шли вместе, но потом он вдруг сказал, что надо встретиться с тобой и убежал вообще в другую сторону.

— Не видел. Может что-то забыл дома? Ко мне не приходил. Хотя… — Он вспомнил, что рано вышел, так как надо было зайти к Элфи, но решил об этом умолчать. — Не знаю, не видел, — повторил он. Затем обратился к Элфи, — Дальше ты сможешь дойти сама? Ты, наверное, захочешь найти Кати?

«Опять от меня избавляется!» — рассмеялась про себя Элфи и сказала:

— Конечно! Благодарю, за то, что помог мне найти дорогу. Всего хорошего мальчики.

— До встречи на уроках, — сказал Нильс.

— Пока! — добавил Фред.

Кирк кивнул головой и изобразил озабоченность, как будто вспомнил о важном деле.

Его подруга пошла в Купол Природы, а он остался с друзьями. «Какой дурак!» — подумал он, а Фреду и Нильсу сказал:

— С лягушкой не разобрался вчера. Были важные дела. Сегодня надо что-то решать. Отпустим, если и дальше будет отказываться от еды, — друзья согласились.

Малыши-натуралисты обсуждали будущее Жанны, другие вэйосы постепенно подтягивались к школе, но Харм, по указателям на стенах, уже вышел в главный холл Купола Природы. Мальчик с фигурой спортсмена уверено вел краснощекую девочку. Харм узнал пару из своей группы и махнул им рукой. Однако его не заметили.

Он осмотрелся: фонарики в руках летучих мышей на потолочных светильниках не горели, зато облака, почти прозрачные, медленно меняли очертания. Харм направился к дальней части холла в поисках кабинета директора. Над закругленным проходом висела вывеска, на которой застыли в полете воробьи и ласточки. Непонятные символы, закрученные в объятиях вьющихся растений, указывали на то, что находилось за проходом. Харм прошел под вывеску и обнаружил три двери. Помня указания директора, он открыл среднюю.

Яркий свет ударил в глаза, и Харм прищурился. Прямо за спиной сидящего в кресле Кипарисуса, за прозрачными стенами, висело солнце. Харм прикрыл ладонью заслезившиеся глаза.

— О, это ты. Проходи Харм Дриммерн. Я сейчас.

Кипарисус вскочил и подошел к огромной панели с рычагами и кнопками. Что-то нажал и стал крутить полуметровое колесо. Из потолка выползло пять широченных горизонтальных жалюзи. Через минуту пятиметровый занавес полностью заслонил яркий свет.

Обиталище директора походило на огромный парник. Стеклянные окна, двери, потолок, — все было абсолютно прозрачным. За стенами со всех сторон простирались зеленые посадки деревьев, кустарников, высоких трав.

— Я забыл, что по утрам войдя сюда можно ослепнуть, — он подошел к Харму и, взяв его за подбородок, наклонил его голову направо, потом налево, изучая чумазого мальчишку, — да, обязательно. Ты принес чистую одежду?

— Я забыл, — соврал Харм.

— Ладно, что-нибудь придумаем, пойдем.

Он прошел мимо панели с кнопками, обернулся и жестом подозвал Харма. Тот вдруг очнувшись, последовал за Кипарисусом. Директор стал пританцовывать, отпирая ключом дверь. Они вышли на улицу.

— Это зоосад, — пояснил Кипарисус. — Там вольеры с хищниками, — махнув направо, продолжал шествие экскурсовод-директор, — а травоядные гуляют прямо здесь. Так что внимательнее!

— Хорошо. — Харм не понимал: вольеры, хищники, травоядные. Он доверился директору и стал озираться, ожидая неприятностей.

— Не бойся. Здесь тебе ничто не угрожает! Вот в другой части, где рыси и волки… — он посмотрел на Харма и закатил глаза кверху.

Харм внимательно следил куда наступает, а Кипарисус чирикал какую-то песню и шагал по тропинке. С двух сторон тянулись фасады Купола Природы. Впереди, несколько столбов, уходящих глубоко в землю, держали прозрачное ограждение. Его края с двух сторон упирались в здание, а вдалеке виднелся лес. Зоосад простирался от узкого места, где почти во всю ширину располагался прозрачный кабинет директора, и постепенно расширялся. К дальнему краю сад имел размах не меньше ста шагов.

Кипарисус свернул в известном только ему направлении, откинул нависший над маленькой дверью кустарник и постучал. Через минуту дверь открыла полная женщина:

— Мистер Франклин, здравствуйте! Это тот малыш?

— Да, это Харм Дриммерн. Ванна готова?

— Конечно же. Проходите.

— Я оставлю вас. Вы сделайте, что надо, а потом пускай он вернется ко мне. Я буду ждать. Только попрошу вас быстрее. — Отдал команду Кипарисус, а потом шепотом, оправдываясь, добавил, — мисс Брегантина ждет. — Полная женщина кивнула и позвала жестом Харма. Он последовал за ней, не издав ни звука.

Харма повели по узкому проходу, шириной не более полутра метра. Тусклый свет от ламп, установленных только в местах, где пересекались коридоры, заставлял всматриваться в пол. Харм опасался наткнуться на что-то невидимое. Но вот после двух поворотов направо и одного — налево, женщина остановилась и распахнула дверь.

В центре комнаты белая перина микроскопических пузырьков колыхалась от жара, поднимающегося из горячей ванны. Цветочный аромат дурманил и расслаблял.

— Я добавила жасминового масла в воду.

— Хорошо, — ответил Харм, правда он не понял, что же это значит.

Комната слишком большая для одной купели запотела от пара. Стены с разноцветными прямоугольниками и квадратами, гладкие и ровные удивили впечатлительного мальчугана. Он провел по одному из квадратов, и на нем остался след от пальца. Тогда Харм стал водить по другим: синим, желтым, фиолетовым глянцевым панелям. Вскоре нарисованные волны вновь запотевали, и оставленный след постепенно исчезал.