Ян Киров - Город чудовищ

— Ты не единственный идиот, который любит сорить деньгами, — Данте засунул термос с кровью в сумку — Может нам с тобой создать клуб?

Данте подхватил сумку и неторопливо побрёл к своему экипажу. Он шёл, ожидая каждую секунду услышать за спиной короткий крик и всплеск воды. Ни того, ни другого он так и не услышал. Пройдя половину пути Данте обернулся и увидел, что карниз опустел. Неудавшийся самоубийца сидел на мостовой. Его плечи тихонько вздрагивали. Данте продолжил свой путь.

— Вы — настоящий герой! — крикнул владелец одной из застрявших на мосту машин. Данте показал ему непристойный жест и сел в экипаж.

— Как вы отговорили этого полоумного? Что вы ему сказали? — набросился с вопросами водитель.

— Откуда такой внезапный интерес? — Данте откинулся на сиденье и закрыл глаза — Или ты тоже собирался сигануть с моста? Тогда это без меня. Я уже перевыполнил свой план по добрым делам. Поехали, братец.

Экипаж перевёз Данте через залив, но ехать дальше водитель отказался.

— Не, и за десять монет не поеду, — пробурчал он — Мне моя жизнь дороже.

Данте положил на сиденье монету и выбрался из экипажа.

— Ты — хороший человек, братец, — сказал он водителю — Не каждый, знаешь ли, на такое пойдёт.

— На что, господин?

— Подвезти чужака. Ох уж эти предрассудки.

Данте подмигнул водителю, подхватил сумку и зашагал прочь.

— Ах ты паршивый гёт! — заорал ему вслед водитель — Мне теперь придется весь экипаж отмывать от твоей вони. Вам, грязным чужакам, надо как в старину выжигать клеймо на роже. Чтобы вы не пачкали приличных людей.

— А что в этом мире ещё остались приличные люди? — бросил через плечо Данте.

Трактир «Последний ужин» находился неподалеку от Злодейского моста. Он получил своё название благодаря древней традиции. Согласно ей, накануне казни приговорённый к смерти мог заказать еду на свой вкус. Владелец трактира как раз и был тем, кто поставлял в тюрьму «последний ужин» для смертников. Это не мешало его заведению пользоваться популярностью среди портовых работяг. Обитатели Доков не отличались особой впечатлительностью.

Данте пересёк полупустой зал и подошёл к стойке. Круглолицый лысоватый трактирщик складывал пакеты с едой в небольшую корзинку.

— Ну и у кого сегодня праздник? — Данте кивнул на корзинку — У кого-то из наших общих знакомых?

— Он не из Доков, — трактирщик оторвался от своего занятия — Один бедолага из Восточного пригорода.

— И что он учудил? — спросил Данте — Украл краюху хлеба, чтобы накормить своих голодающих детей? Или продал своих детей, чтобы купить краюху хлеба?

— Обычная история, — махнул рукой трактирщик — Мужик рано вернулся с работы и застукал жену в койке с соседом. Он, конечно, закатывает сцену, швыряет вещи об стену и всё такое. Потом мужик успокаивается, идёт на кухню, чтобы попить воды. И там ему на глаза попадается топорик для рубки мяса…

— Какая у людей яркая личная жизнь, — восхитился Данте — Мне даже завидно.

— Завидовать тут нечему, — возразил трактирщик — Мужичок совсем раскис. Целыми днями валяется на кровати, пялится на фото жены и плачет. По всему видать, мужик сильно скучает по своей шлюшке.

— Это ненадолго, — заявил Данте — Очень скоро он с ней встретиться. У тебя есть что-нибудь для меня? И надеюсь, что это не корзина с «последним ужином».

Трактирщик вытер руки о фартук, достал из кармана конверт и протянул его Данте.

— Вот. Сегодня днём принёс посыльный.

Данте разорвал конверт и достал листок бумаги. Всего два предложения, выведенных изящным почерком: «Приходи и посмотри на моё выступление. Я буду петь только для тебя». И подпись в конце: «Твой кусочек хлеба на чёрный день». Данте поднес записку к лицу и вдохнул сладковатый аромат духов.

— Послание от дамы? — покосился трактирщик — Что за записка? Любовная?

— Скорей уж, предсмертная, — честно ответил Данте — Только дама об этом ещё не знает.

Их беседу прервал подошедший к стойке полупьяный матрос.

— Эй, папаша! Плесни-ка мне пивка, — матрос икнул и уставился на Данте мутными глазами — Погоди-ка, ты же тот чужак, о котором мне тут рассказывали. Папаша, ты что же пускаешь к себе чужаков? Я-то думал, что это приличный кабак!

— Только не здесь, Данте, — попросил трактирщик — И вообще я запретил тебе трогать моих посетителей. Ты разоряешь меня своими выходками.

— Давай я куплю тебе выпить, братец, — предложил Данте матросу — Хозяин, налей этому бесстрашному морскому волку за мой счёт!

Матрос взял протянутую трактирщиком кружку с пивом и присосался к ней. Данте хищно улыбнулся и пустил в ход свой Дар. Посетители трактира поёжились от холодного ветра, пролетевшего по залу. Матрос захрипел, схватился за горло и повалился на заплёванный пол. Трактирщик не первый день знал Данте и ожидал чего то подобного. Как только матрос начал задыхаться, трактирщик ловко перегнулся через стойку. Он выхватил из рук у матроса пивную кружку и поставил её на стойку.

— Это называется «удушье», — сказал Данте.

Он присел на корточки перед извивающимся на полу матросом

— Пиво, которое ты выпил, замёрзло у тебя в горле, — пояснил Данте — Никто не знает почему. Настоящая загадка природы. Попробуй-ка вдохнуть воздух. Что, не получается, а? Это потому что ледышка в твоей глотке перекрыла путь воздуха к лёгким. У тебя кружиться голова? Потерпи немножко, скоро всё закончится. Ты хочешь, чтобы я что-нибудь передал твоей вдове и детишкам? Типа «Ваш папа гордился вами» и прочие милые глупости. Ничего такого не приходит на ум? Да у тебя просто каменное сердце.

— Эй, довольно, — крикнул из-за стойки трактирщик — Данте, ты знаешь правила. Никаких жмуриков в моём заведении!

— Тут на прошлой неделе один моряк зарезал другого, — напомнил ему Данте.

— Для тебя у меня особые правила, — быстро нашёлся трактирщик — Правило номер один «Запрещено убивать посетителей, которые не расплатились за выпивку».

— Но так же нечестно, — возмутился Данте.

— Мой трактир — мои правила, — гнул свою линию трактирщик.

— А я только-только начал веселиться, — огорчился Данте.

Он коснулся шеи матроса и растопил ледяную пробку, заткнувшую его горло. Матрос принялся жадно хватать ртом спасительный воздух.

— Знаешь, братец, — сказал Данте — я никогда не понимал, почему повешение считают лёгкой казнью.

Он поднялся на ноги и лениво потянулся.

— Нет, я серьёзно, — продолжил Данте — Однажды я видел как висельник целых десять минут дёргался в петле. То ещё зрелище, доложу я тебе. Как по мне, уж лучше пуля в лоб. Что-то ты бледноват, братец. С тобой всё в порядке? Хочешь я угощу тебя пивом?

Покинув «Последний ужин» Данте двинулся вглубь острова. Чем дальше он удалялся от Злодейского моста, тем более отчётливо проступало истинное лицо Доков. С каждым кварталом работающих фонарей становилось всё меньше. Указатели с названиями улиц вообще исчезли со стен домов. Любой пришлый человек быстро заблудиться бы в хитросплетении узких улочек. И это было бы меньшей из его проблем.