Марина Данилова - На старт, ведьмы!

Она встала и подошла к черепу. Как и Оля, она попыталась отодвинуть в сторону его нижнюю челюсть, но череп внезапно дернулся и едва не укусил Алену за палец. Отдавать рубины он не собирался и после смерти. Алена витиевато выругалась.

– Не отдаст, – резюмировала она. – Сильная энергетика. Мать права была.

– А они у вас способные, – кивком указал на нас молчавший до сих пор Дмитрий. – Прямо уважением проникся.

– Ничто в этом мире не бывает случайно, – задумчиво отозвалась Алена. – Ни одна встреча. Так что вы тоже тут не случайный гость.

– На чем это основано?

– Пока не знаю, но выясним. Маринка, говоришь, его прокляла огненная фея?

– Я была пьяная.

– Сильфина как раз была из огненных фей. Ну что, юноша, – ведьма внимательно посмотрела на него, – теперь вы тоже в нашем клубе. Добро пожаловать!

Чуть позже мы с Дмитрием вышли во двор и присели на единственную здесь скамейку.

– Дима, вы не обращайте внимания, – сказала я. – Я, может, от балды ляпнула и никакого проклятия на вас нет.

– Не знаю, как насчет проклятия, но меня задела одна твоя фраза, что у меня все не так. И ты действительно права. За что бы я ни взялся, вроде и все получается, а все не то, не мое как будто. И жена была умница и красавица, а не моя. Вот нет любви, и все. Ушел. И работа была хорошая, и платили здорово, тоже не мое, тоже ушел. И люди вроде в окружении все приличные, но тоже не мои какие-то…

– И в аэропорту ограбили, – улыбнулась я.

– Ну, это под занавес истории было.

– Да нет, это все только начало. Оля вернет вам шкатулочки, а ваши майки под моей раскладушкой лежат, – как на духу призналась я.

Дмитрий внимательно на меня посмотрел, а потом рассмеялся.

– А зачем вы меня ограбили? – наконец спросил он, перестав смеяться.

– Оля подумала, что вы сперли ее косметичку, и рьяно отбивала свои тени и помады.

– Боевые вы девчонки. – В его зеленых глазах я не уловила ни тени злости или насмешки. – Если уж ей так хочется, то пусть оставит себе эти шкатулочки. Они, конечно, ценные, но от их пропажи я не обеднею. К тому же это просто презенты от партнеров. Мне не жалко. А ты правда у меня что-то увидела? – все же решился спросить он.

– Не знаю, я была пьяная. Что, все так плохо, что в сглаз поверили?

– Давай уже перейдем на «ты». Вроде уже давно знакомы.

– Ага, ты еще нас подкармливаешь, – поддела я.

– А куда деваться, вы и вправду какие-то заморенные. Так что там с проклятием?

– Ну, раз сказала, значит, что-то есть. – Я внимательно посмотрела на него и попыталась расслабиться. Нет, ничего черного определенно нет, и белого тоже. Но огонек витает, это видно. Вот только что с ним делать, я точно не знала. – Жить ты будешь, – обнадежила я. – А вот что делать с твоей странной аурой, я не знаю. Об огненных феях я если что-то и слышала, то только в сказках. Наяву все как-то проще. Ну там друидки – волшебницы, что акции в защиту кузнечиков устраивают, или лешаки, что как напьются, так лес ворочают. С элитами я не знакома. Вот только не вздумай сейчас психануть и рвануть к какой-нибудь Эфигении Арутюновне, шаманке в полуторном поколении с открывшимся третьим глазом в районе позвоночной грыжи. Народ не весели.

– А мне тут вроде так внушили, что я познакомился с целым отрядом ведьм и даже ангелом.

– Ведьма среди нас одна, это Алена. Катька мечтает стать феей, но, боюсь, не тот у нее характерец. Арсюша у нас да, вроде как ангел, но бракованный и стукнутый. Видишь же, как он любит вляпаться куда-нибудь. Да, интересно, где это нашего бескрылого носит? Ай, ладно, Катька подстрахует. А мы с девчонками пока не пойми что. И не ведьмы, и не феи… У Ольги вон только кражи удачно получаются, причем особо ценных предметов. А Анька так вообще, похоже, будет брачной аферисткой, вон как за мужиков взялась. А про себя я ничего не знаю. Ну увидела я кое-что, а дальше? А дальше я не знаю. Но вот Эфигения Арутюновна может знать. И далеко не бесплатно. И хотя единственное ее знание будет состоять в свободном владении таблицей умножения на шесть – дураков много, пойдут и поверят. Уж поверь, настоящие ведьмы не практикуют лечением всего и всех, им есть куда свою силу направить. И мы все очень редко отличаемся человеколюбием. Вернее, людей мы любим, но исключительно по настроению. В жизни столько интересного! Чтобы еще заниматься лечением грыжи? Нет уж, лучше я с Ольгой еще в какой-нибудь музей наведаюсь, вдруг там тоже еще какие бриллианты неучтенные припрятаны.

– Злая ты, Маринка, – вздохнул Дмитрий и хрустнул пальцами. – Я думал, ты мне поможешь.

– Вот только не надо давить на мою жалость! – возмутилась я. – Я точно ничего не знаю. Можно, конечно, поискать и присмотреться. Но даже Господь не мог всех вылечить, а я всего лишь студентка Академии волшебных наук. К тому же одна из худших!

– Кого ты лечить собралась? – раздался рядом недовольный голосок, и в тени двора материализовалась Катюха. Судя по ее перекошенной мордашке и измятым крыльям, что болтались за спиной, день у будущей феи не задался.

– Да мы с Димой так, сложности бытия обсуждали, – ответила я. – А где Арсений Гавриилович? Вы же вроде вместе гулять уходили.

– Вместе, – вздохнула девочка. – Иди уже сюда, спаситель человечества.

Воздух перед нами замерцал, постепенно материализуя нашего недоангела.

– Ух ты! – вырвалось у меня. – А раньше он так не умел!

– А сейчас умеет, – хмуро пояснила Катька. – Но только со страху.

Далее последовал грустный рассказ о том, что день в общем-то начинался совсем неплохо. Гамбургер в кафе для Катьки и молоко для Арсюши подняли настроение обоим и полностью стерли из памяти неудачный омлет к завтраку. Прогулка по набережной Фонтанки вообще была удивительной, не помешал даже начавшийся дождь. А вот потом им повстречалась группа людей, разместившаяся на одной из лужаек парка. Двое упитанных мужчин сидели прямо на траве, скрестив ноги, и о чем-то увлеченно вещали толпе человек так в двадцать – тридцать. Арсюша заинтересовался и тоже примкнул к собравшимся. Поначалу к нему отнеслись вполне дружелюбно, даже несмотря на его странноватый вид. Между нами, по улицам Питера бродят еще и не такие чудики.

Но чем больше недоангел прислушивался к оратору, тем больше ему это не нравилось. Человек вещал что-то из Писания и увлеченно пропихивал людям свое видение Нового Завета. Причем его видение так отличалось от самого Писания, что Арсений не выдержал и был вынужден поправить мужчину в самых, как ему показалось, ошибочных суждениях. Мужчине это не понравилось, и он попытался одернуть альбиноса. Как же! Не на того напал! Арсюша сцепился с ним в жаркой риторике, и чем больше он говорил, тем внимательнее слушала его аудитория. Более того, начали подтягиваться прохожие и внимательно прислушиваться к тому, что говорил Арсений Гавриилович.