Андрей Попов - Кукольный загробный мир

— Лео, остановись немедленно!

Она едва успевала увертываться от его атак, ведь настроен он теперь был уж совсем не по-дружески… Тут Гемме пришла в голову спасительная мысль, она выставила руки вперед и громко крикнула:

— Лео, внимай моим словам!! Отныне ты будешь самым трусливым созданием в этом лесу! Посылаю страх тебе в сердце!

Сразу после произнесенного заклятия с грозным зверем произошли внезапные перемены: он остановился, присел на траву, поднял свои лапы и как-то изумленно на них посмотрел. Скалиться да показывать клыки отныне у него не было никакого желания. Он лишь фыркал да странным образом озирался по сторонам, будто впервые в жизни очутился в лесу. Его глаза стали добрые, чуточку затравленные. Из ближайших кустов неожиданно выбежал заяц и пушистым комком метнулся в заросли высокой травы. Увидев это, кошастый в испуге отпрыгнул, поджав хвост. А Гемма расплылась в самодовольной улыбке, которая нелепо скрашивала изуродованное морщинами лицо. Седые патлы, как белые грязные нитки, свисали до самых ее плеч. Она протянула к нему руки:

— Иди ко мне, дружок. Поцелуемся, как раньше… — ее потресканные губы, точно всюду искусанные, приоткрылись.

Но Лео вдруг развернулся да бросился наутек, спасаясь от тревожного, ранее не ведомого чувства.

Прошло всего два дня, как еще одна напасть вторглась в уединенную жизнь отшельницы. За дверью своей избушки она вдруг услышала грубый голос, звенящий жестяными тонами с примесью какой-то ржавчины:

— Выходи, злодейка!

Девятая по счету корзина осталась недоплетенной и была небрежно откинута в сторону.

«Будь осторожна с ним», — донесся шепот тени, — «я чую близкую ярость».

Гемма в замешательстве принялась открывать дверь, но тут же резко присела, вздрогнув от ужаса. Если бы она этого не сделала, то летящий по воздуху топор угодил бы прямо ей в лицо. Спящее Зеркало вмиг разлетелось на десятки осколков, что повлекло за собой дикий звон в ушах. Выскочив наружу, она еще какое-то время совершенно не понимала, что вообще происходит. У ее двери стоит неведомое чудище, полностью железное, проходит внутрь избы, подбирает топор и вновь замахивается в ее сторону:

— Ты кто?!

— Твой должник!! — металлическая банка вместо головы зашевелилась. На ее поверхности обнаружились глаза, торчащий как дуло нос с шариком на конце, даже рот. Он открывался, образуя в банке говорящую дыру.

— О нет, не может быть…

Железное создание угрожающе приближалось, размахивая топором направо да налево. Несчастные ветки кустарников, попадавшиеся на пути, только и отлетали прочь.

— Хан, произошло недоразумение! Давай погово…

Она не закончила мысль, так как снова пришлось увертываться от летящего оружия. Шепот перепуганной тени отсутствовал. Именно в тот момент, когда остро необходим ее совет, она предательски замолчала. Гемма сама попыталась решить проблему, пуская в ход хитрости казуистики:

— Во всем виноват проклятый Гимземин! — но это не подействовало. — Мы можем счастливо жить здесь вдвоем! — и это не подействовало. — Ну прости ты меня, неразумную!

Последний аргумент также не возымел положительного результата. Ханниол приближался, намереваясь разрубить ее на куски. Тогда Гемма наспех призвала ураган. Деревья зашумели, стали гнуться, издавая протяжные скрипы. Все вокруг дико встрепенулось.

— Забавно! Хорошая попытка! Только теперь меня ветром не испугаешь! — Хан совершил рывок вперед и сделал выпад.

Гемме почудилось, что лезвие топора пронеслось над самым ее ухом. Она решила спасаться бегством, направляясь в дебри леса. Какое-то время петляла меж деревьями, непрестанно слыша сзади угрозы, перемешанные со скрежетом металла. Потом вдруг увидела небольшое озеро, подбежала к нему и с помощью таинственной силы, переданной ей от тени, подняла часть его воды в воздух.

— На-ка, остынь!!

Ханниол почувствовал, что его новое тело окатило с головы до ног кратковременным ливнем. «Какая мелочь», — подумал он, — «но эта попытка тоже засчитана» . Вот только дальше идти стало трудней: суставы плохо слушались, руки сильно отяжелели, а ноги словно вязли в чем-то.

— Повторим урок! — Гемма еще три раза поднимала воды озера в воздух и трижды обливала всю его железную конструкцию. — Поверь, Хан, я делаю это не со зла. Ты сейчас просто невменяем.

Ханниол шел медленней с каждым шагом, со всех частей его грузного тела раздавались скрипы, и двигать ими становилось все трудней. Воспользовавшись ситуацией, Гингема ловко ускользнула…

Прошло часа два. Хан уже был не в состоянии вообще пошевелиться. Он так и замер на месте с поднятым вверх топором: будто пришел в лес с невинной целью — срубить какое-нибудь дерево. Но задумался… и в таком положении уснул.

Да… вот ведь история.

Еще необходимо добавить к сказанному, что через неделю или чуть больше все куклы, кроме Авилекса, покинули поляну. Первым, как и обещал, ушел Фалиил: он не простил лжи, хотя звездочет приносил всем свои искренние извинения. Фали удалился на самый край востока, навсегда скрывшись в стенах Сентиментального лабиринта. Он стал отшельником, обнаружив в полном уединении неведомый ранее смысл существования. Ему нравилось, блуждая по многочисленным коридорам, испытывать различные эмоции: смех, слезы, радость, горе, душевные порывы гроз или полнейшее умиротворение. Каждому тупику в лабиринте он придумал свое название, и путешествовал между ними, заново и заново переживая калейдоскоп захватывающих ощущений. Больше уже он никогда оттуда не выходил…

Хариами сдержал слово, став помощником кузнеца Хрома, а в дальнейшем открыл собственное кузнечное дело…

Ингустин решил посвятить жизнь путешествиям да исследованиям ойкумены. Он ходил от одного селения к другому, со всеми знакомился, всем интересовался, заодно работая своеобразным почтальоном — разносил куклам свежие новости. Жизнь в постоянном движении стала для него милее любых других занятий…

Весьма необычная судьба постигла слабохарактерного Эльрамуса. Он, кстати, покинул Сингулярность самым последним. Так вот, долго блуждая по лесу, он забрел в секту поклонников Кукловода — ту самую, где однажды побывал Хариами. Адепты секты быстро обратили Эла в свою веру, заодно напичкав его голову кое-какими свежими идеями. И теперь Эльрамус ходит целыми днями с повязкой на голове вокруг огромной статуи, постоянно повторяя одни и те же слова: «Кукловод, великий и могучий, явись нам и спаси нас» . Чтобы достигнуть духовного просветления, эту мантру необходимо было произнести минимум тысячу раз каждый день…

Винцела с Анфионой удалились на запад и поселились в Недорисованной крепости. А действительно, чего она будет пустовать? Анфи, как первоклассная художница, искусно разрисовала ее всю вдоль да поперек, так что красотой она теперь могла сравняться с дворцом Юстинды. Или Бастинды — как угодно…