Вадим Арчер - Ледяная арфа гангаридов

– А на западе какое жилье есть?

– Те места я хуже знаю, не бывал. Если от Сейта на северо-запад вдоль нашей речки податься, там в двух днях пути Далаим будет. По западной дороге неделя пути до Канона, а дальше, говорят, будет Мелдан. Вдоль морского берега больших городов нет до самого устья Исмы, где стоит Шелот, а там уже лимерийские земли. Те места ты должен лучше знать – ближе живешь. Я, кроме востока, только на севере отсюда бывал. До самых Северных Гор доходил, уже при Дахате, в его войсках.

– А там что? – не прекращал допытываться Гэтан.

– Там? – повторил старик. – Да везде помаленьку люди живут – селения есть, но городов нет. С тех пор, как мы повоевали Ар-Бейт, нет там городов. Ты слышал об ар-бейтской битве?

– Слышал. Но мне всегда было непонятно, почему город был разрушен полностью. Разве это было нужно Дахату?

– Ясное дело, нет. Правитель хотел привести его к повиновению да брать налог, как водится. До этого мы завоевали Киклин – тоже свободный город, в верховьях Тильбы. Там мы долго не возились – подошли, встали под городом лагерем, местные с неделю посмотрели на нас, затем вступили в переговоры и подписали союзную грамоту. Дахат тогда доволен был, всем нам хорошие деньги дал. Да, водились у меня деньги, но у наемников они подолгу не держатся – кто знает, что с тобой завтра будет? Дахат тогда сразу же крепость новую, Кай-Дамар, под Киклином заложил, чтобы гарнизон там держать для присмотра за городом. С такими мыслями мы и подошли к Ар-Бейту – постоим, постращаем, а потом деньги разделим. Да только ар-бейтские жители не захотели идти под начало к Дахату.

– Мне рассказывали, что битва там была тяжелая.

– И какая тяжелая! – разгорячился старик. – Осаду мы не могли устроить – места у самых гор еще суше, чем здесь, воды не хватало, да и припасов негде было взять. Поэтому Дахат как понял, что те не уступят, дал приказ брать город. А город был хорошо укреплен – стены каменные, телега по ним проедет, ворота железные, двойные. Видно, там всегда о защите заботились. Три дня мы на стены лезли, сколько там наших полегло – но взяли город. Числом взяли, как бы там не хвалили Дахата. Было у них войско из знати – саи называются. Ты о них слышал?

– Да. Говорят, лучше их сражаются только Бесстрашные.

– Так вот, когда мы ворвались в город, нас там эти саи встретили. Не на жизнь, а на смерть с нами бились, пока все не полегли. Пленных было не больше десятка – только те, кто свалился без памяти от ран. И все – город был пустой, без людей.

– Пустой? – переспросил Гэтан, хотя и слышал об этом раньше.

– Совсем пустой – ни стариков, ни женщин, ни детей – все как сквозь землю провалились. Из города они выйти не могли – мы вокруг стояли. Дахат хотел переселить в Ар-Бейт народ из окрестных мест, но оказалось, что там пропала вода. Ни капли во всем городе не осталось – все колодцы, фонтаны, пруды как есть пересохли. Ушли мы оттуда, пошарили по домам и ушли, а город так и остался пустой.

– Так он и остался свободным…

– Кому нужна такая свобода? – проворчал старик. – Жили бы себе и жили – какая разница, кому налог платить.

Гэтан искоса взглянул на старика.

– А дальше, на севере, что там? – спросил он, словно вдруг забыв об Ар-Бейте.

– Горы одни, и все. Говорят, неприступные, да только мало было чудаков, чтобы проверить это. Что там делать, в этих горах?

– Но все-таки они были?

– Чудаки-то? Видать, были, потому что лет эдак пять назад я слышал странную песню. Бродячий певец пел ее на рынке, когда я корзины продавал в Сейте. В ней говорилось, что где-то там, за Северными Горами, за дикими лесами, за снежными пустынями есть ледяная арфа гангаридов. Если смертный услышит ее голос, то сравняется с богами, поэтому Гангар забросил ее на край света и поставил стражу. Нехорошо людям равняться с богами.

– Это певец так пел?

– Нет, это я так говорю. Он пел о том, что рано или поздно человек начинает искать ледяную арфу гангаридов, что голос этой арфы зовет его, что он становится ему дороже славы и богатства, ближе дома и семьи. Но только тот, кто в жажде своей сумеет дойти до края света, достоин слышать ее голос.

– Невероятно! – Гэтан закрыл глаза ладонями. – Неужели это правда?

– Вряд ли, – усмехнулся старый Рох. – Если бы это было правдой, среди нас ходили бы боги. Певцы тебе такого напоют – лишь бы деньги бросали.

– Где он теперь – этот певец?

– Да кто ж его знает – пять лет прошло с тех пор. Может, бродит где, а, может, и не выжил тогда. Здорово мы его тогда побили. Все разошлись, а он лежать остался.

– Как – побили? – вздрогнул Гэтан. – За что?

– А кто его за язык тянул петь про Ар-Бейт? В наемниках под Ар-Бейтом было немало сейтских – у одного меня там сын с зятем погибли, да и у многих кто-нибудь из родни там пропал. Ладно бы он пел про нас, как мы там воевали да сколько своих потеряли, а он запел о тех, о жителях Ар-Бейта, и в песне хвалил их мужество, а нас называл убийцами. Ну, мое сердце и не выдержало, я и кликнул – люди, да как же вы такое слушаете! Разве не ваши родные под Ар-Бейтом остались? Тут мы на него и кинулись – крепко били, а цитру в щепки растоптали.

Гэтан зябко поежился.

– Устал я сегодня, да и темнеет уже. Я, пожалуй, спать пойду. – Он встал со скамейки.

– А ужин?

– Не хочу.

Гэтан ушел в сени и поднялся по лестнице на чердак. Там он сел на пол перед чердачным окошком, обхватив колени руками, и смотрел на небо, пока розовый, оранжевый, лиловый цвет заката не сменился черным.

Илдану показалось, что он долго пробыл в башне, но до рассвета было еще далеко. Сев на прежнее место, он в рассеянности протер салфеткой меч и сунул в ножны. Наверное, вход в башню можно было больше не сторожить, но слово воина удерживало его на посту. Кроме того, куда он мог пойти ночью? Да ему и не хотелось никуда идти – после пережитого этой ночью страшно было выйти к людям и взглянуть им в лица. Такого страха Илдан до сих пор не знал. Он сидел неподвижно, опершись локтями на колени и крепко сцепив пальцы рук, словно каждая из них удерживала другую от опрометчивого движения, и не замечал, как тускнеет пламя свеч перед восходом зари.

В боковом коридоре послышались осторожные шаги. Илдан поднял голову. Крадучись, опасливой походкой к нему приближался дворцовый управляющий. Он заметил, что Илдан смотрит прямо на него, и замер на одной ноге, забыв поставить вторую на пол.

Илдан молчал. Ему не хотелось облегчать управляющему задачу, которую тот сейчас с заметным напряжением решал – сошел с ума этот парень или остался нормальным? Управляющий оказался храбрецом – поставил-таки вторую ногу на пол и сделал несколько шагов по направлению к Илдану.

– Доброе утро, ваша светлость. Я пришел снять вас со стражи.