Джеймс Блэйлок - Исчезающий гном

Зрители подозрительно загудели и засмеялись. Джонатан, все еще готовый поддержать игру, засмеялся вместе со всеми. Однако он заметил, что Майлз почему-то не видит в этом трюке ничего смешного. Возможно, подумал Джонатан, потому, что Майлзу не по вкусу такие очевидные салонные фокусы.

Зиппо вновь взмахнул платком над ступкой и получил тот же самый результат. Он еще раз помахал платком и прокричал свою абракадабру, и опять все увидели лишь кучу деталей от разбитых часов. После третьего взмаха смех в зале стал стихать, похоже, не потому, что зрители опасались, что Джонатану придется распрощаться со своим хронометром, а потому, что трюк с растолченными в ступке часами быстро становился таким же занудным, как извлечение зверей из шляпы.

По сути, готовность Джонатана не портить чужую игру начинала ослабевать – так же как и еще недавно энергичные взмахи Зиппо. Потом из-за занавеса вышла на цыпочках женщина из соснового ящика, размахивая буханкой черствого хлеба.

Зиппо на мгновение остановился, бросил на публику взгляд, выражающий притворное удивление, и, разломав буханку пополам, ко всеобщему изумлению, извлек из нее карманные часы. Зрители закричали и зааплодировали, а Зиппо положил часы в небольшой бархатный мешочек и передал их Джонатану.

После этого он начал кланяться направо и налево, кивая Джонатану, который с удовлетворенным видом положил мешочек в карман рубашки, не потрудившись заглянуть внутрь. В конце концов, он же не собирался ставить под сомнение мастерство Зиппо. В общем и целом, этот фокусник казался не менее потрясающим, чем любой другой из тех, кого видел Джонатан, – разумеется, не считая Майлза, который был самым настоящим волшебником.

Зиппо исчез за странным занавесом. По мере того как гас свет на сцене, занавес начал светиться. Линия лежащих скелетов и глаза существа в капюшоне, виднеющегося в окне замка, засияли, словно морская пена в лунном свете. У публики, включая Майлза, вырвался вздох ужаса и удивления, потому что скелеты один за другим поднялись на ноги и дергающейся походкой направились к темной двери замка; существо же в окне как будто поблекло и растворилось в темноте ночи, царящей за его спиной. Когда в таверне зажглись настенные лампы и зрители начали, щурясь, оглядывать задымленный зал, на занавесе был изображен пустынный, усеянный камнями ночной пейзаж с замком, двери и окна которого были темны, как в преисподней.

Всеобщее изумление, однако, быстро улеглось, и воздух наполнился звоном стекла и стуком тарелок, а также криками, призывающими принести эля и вина.

– Ну, – повернулся Джонатан к Профессору, – это был высший класс.

– Действительно, – согласился Профессор, – неплохое представление. Я просто потрясен этим последним трюком с занавесом. Все остальное было ничто по сравнению с этим. Очень мило, заметь. И довольно умно придумано. Но, как сказал Майлз, большинство фокусов основывалось на том, что кто-то просовывал разные вещи через рот механической рыбы.

– В большинстве случаев – да, – согласился Майлз. – Покажи-ка мне свои часы, Джонатан.

Джонатан вытащил из кармана рубашки маленький мешочек и передал его вместе с содержимым Майлзу, который вытряхнул часы на руку и мрачно посмотрел на них.

– Твои? – спросил он, показав ему болтающиеся на куске бечевки латунные часы самого плачевного вида.

– Нет! – вскричал Джонатан, хватая часы и осматривая их. Поперек стекла шла трещина, а одной стрелки вообще не было. Покрутив головку часов, он услышал скрип и скрежет трущихся друг о друга деталей сломанного механизма.

– Продано! – крикнул Профессор, хлопая ладонью по крышке стола.

Джонатан передал часы Буфо и Гампу, которым не терпелось взглянуть на них, а сам вместе с Профессором, движимый той же мыслью, поднялся на сцену и нырнул под занавес. За ним была небольшая комнатка, пустая. Если не считать проткнутого шпагами соснового ящика. От нее в сторону тыльной части таверны шел коридор, который вел к нескольким задним комнатам, все они были пусты, за исключением последней. Там сгорбленный низкорослый человечек угрюмо протирал тряпкой грязный деревянный пол.

– Где Зиппо? – спросил Джонатан.

– Вышел.

– Дьявольщина! – крикнул Профессор, который, по правде говоря, был еще больше взбешен, чем Джонатан. – Куда он пошел?

– Не знаю. – Человечек плеснул на пол мыльной воды и начал размазывать ее повсюду шваброй. – Просто выбежал после представления. Не сказал почему. Сказал, что вернется завтра вечером.

– Не сказал почему? – взорвался Профессор Вурцл. – Разумеется, он не сказал почему! Он обманом выманил у этого человека часы.

Мойщик полов кивнул и продолжал заниматься своим делом, как если бы Профессор сделал замечание о погоде или высморкался.

– Это не в первый раз. Зиппо – большой мастак, когда речь идет о колоде карт, но вот часы отдать те же – это у него не очень-то получается. Путает, что куда. Он не виноват. У человека должно быть время, чтобы поучиться.

– Ну, – заметил Джонатан, уже почти примирившийся с потерей своих часов, – сегодня он неплохо потренировался на моих.

– Вернее, стащил их. – Профессор отнесся к этому происшествию не так философски.

Но, впрочем, обоим было абсолютно ясно, что маленький мойщик со своей шваброй и ведром с грязной водой никоим образом не может нести ответственность за утраченные часы. Поэтому они вернулись по коридору обратно и, поднырнув под занавес, оказались в зале, где Гамп, Буфо и Майлз сидели над своим кофе. Две полные чашки стояли перед стульями Джонатана и Профессора.

– Дайте-ка попробую догадаться, – сказал Майлз. – Он исчез. Вернется лишь завтра днем.

– Завтра вечером, – поправил его Джонатан.

– Скорее всего завтра утром, – предположил Майлз. – После того как отчалит пароход. Я видел, что он бросил в ступку не те часы. Но думаю, что он сам понял это только после того, как растолок их в порошок. Хорошо еще, что его ассистентка не дремала. Это на какое-то время сбило меня с толку. Возможно, он сделал эту ошибку уже не в первый раз.

– Именно это сказал нам уборщик.

Джонатан смотрел на дешевые, сломанные, подмененные часы. Когда он поднес их к уху и потряс, то услышал, что внутри что-то постукивает и шуршит. Он открыл крышку складным ножом. Часы были наполовину заполнены песком. В них вообще не было механизма, ни единой шестеренки.

– Это песок времени, – заметил Гамп, когда Джонатан высыпал содержимое часов в маленькую пирамидку на столе.

– Вытащи заводную головку, – предложил Буфо, не желая отставать от Гампа. – Ты сможешь подвесить их на веревочку и использовать как песочные часы.

– Точно, – подхватил Гамп, – но их можно использовать только один раз.