Стивен Браст - Орка

– Понял. Империя перестанет существовать.

– Точно.

– Ладно, Империя фиксирует максимальный размер процентов.

– Да, причем для разных видов деятельности они устанавливаются по-разному, довольно сложное дело. Этим и занимается Шортисл.

– Понял. Продолжай. Значит, максимальная прибыль банкира определяется законом.

– Нет.

– Но… хорошо, почему нет?

– Потому что есть другой способ увеличить доходы.

– Да, конечно. Давать больше кредитов. Но если людям не нужны деньги…

– А вот тут ты ошибаешься. Можно создать такие условия, при которых людям понадобятся деньги.

– Ты имеешь в виду аферу с землей?

– Нет. Слишком просто. Да, конечно, цель аферы именно такова, но ее масштаб слишком мал, чтобы вовлечь Империю.

– Продолжай, пожалуйста. Как?

– Переманить клиентуру у джарегов.

Влад пожал плечами.

– Они всегда так поступают. Но джареги-ростовщики редко разоряются.

– Почему?

– Потому что мы готовы идти до конца, чтобы получить обратно свои деньги, и у нас есть способы, позволяющие почти всегда вернуть кредит.

Интересно, что Влад продолжал считать себя частью Организации, но я решила не обращать на это внимания.

– Совершенно верно, – сказала я. – Поэтому…

– Ты хочешь сказать, что они упростили процесс получения ссуды?

– Точно.

– А что они делают, если деньги не возвращаются?

– Влад, я не говорю о таких мелочах, как покупка дома. Речь идет о больших суммах, скажем, кредит на открытие крупной кораблестроительной компании.

Он улыбнулся.

– Ты выбрала случайный пример? Ну, хорошо. И что же произошло? – Он сам ответил на свой вопрос. – Банки начали разоряться. Какой дурацкий бизнес.

– Возможно. Но если у тебя нет выбора?

– Что ты имеешь в виду?

– Если у тебя имеются горы наличных…

Он улыбнулся. Я забыла о том, как много у Влада денег.

– Я скажу иначе. Если у тебя есть гора наличных, которую ты хочешь положить в банк…

– Ага!

– Какой банк ты выберешь?

– Никакой. Я отдам деньги ростовщику Организации.

– Следуй за моими рассуждениями, Влад.

– Хорошо. Я не знаю. Наверное, тот, где платят самый высокий процент.

– Ну а если повсюду одинаковые проценты?

– Тогда в тот, который выглядит наиболее надежным.

– Правильно. А что делает банк надежным? Или, точнее, что заставляет тебя думать, что он надежен?

– Я не знаю. Сколько лет этому банку, например, его репутация и сколько у него денег.

– А откуда ты можешь знать, сколько у него денег?

– Империя публикует списки банков, правильно?

– Да. Еще одна обязанность Шортисла.

– Ты хочешь сказать, что он дает неверные сведения?

– Ну, не совсем. Не забегай вперед. Что определяет количество денег, которыми владеет банк, или, точнее, сумму, которую называет Империя? Неужели ты думаешь, что они приходят в банк и считают деньги?

– Ну, наверное. Разве у них не бывает проверок?

– Конечно, бывают. И как ты думаешь, они проходят?

– Понятия не имею.

– Сравнивается количество золота, которое заявляется владельцами банка, с тем, что лежит в сейфах, а потом – и тут начинается самое забавное – аудиторы изучают бумаги и добавляют сумму выданных кредитов. И чем больше денег выдано, тем богаче банк. Точнее, тем богаче он выглядит.

Влад нахмурился.

– Ты хочешь сказать: выдавая рискованные кредиты, банки создают иллюзию своего благополучия, а на самом деле…

– Находятся на грани разорения. Да.

Некоторое время Влад молчал. Савн тихонько похрапывал в углу, Малыш пристроился у него под одним боком, с другой стороны спали Ротса и Лойош. Снаружи доносилось лишь далекое рычание хищников. Я дала Владу возможность обдумать все, что я рассказала.

Наконец он произнес:

– Империя…

– Да, Влад. Именно. Империя.

– Разве они не должны проверять подобные вещи?

– Можешь не сомневаться, они очень стараются. Но разве – реально уследить за всеми банками и кредитами, которые они выдают? Неужели ты думаешь, что у Шортисла есть возможность проверить каждый кредит в каждом банке? Но даже если бы она у него и имелась, Империя не может всякий раз вмешиваться.

– Но…

– Да, но если несколько банков разоряются почти одновременно, что происходит с торговлей?

– Она разваливается. А этого они допустить не могут.

– И что же им делать?

– Объясни мне, – проворчал Влад.

– Ладно. Во-первых, они громко проклинают себя за то, что допустили столь ужасную ошибку.

– Хороший ход. А дальше?

– Затем пытаются, как могут, помочь банкам.

– Ага.

– Верно. Если станет известно, что Файрис убит, то им придется проводить расследование, и тогда…

– Правильно, – кивнул Влад. – Тогда просочится слух, что многие из крупных банков, начиная с проклятого Виррой банка проклятой Виррой Империи, очень богаты на бумаге, а на самом деле могут в любой момент кануть в небытие. И если это произойдет…

– Паника, банки закроются и…

– Торговля понесет огромные убытки.

Я кивнула:

– Мне самой это стало понятно далеко не сразу. Речь не о нескольких мешках слизи, набивающих себе карманы, а об Империи, которая делает то, что должна, – защищает свою торговлю.

Он покачал головой.

– И все это началось только из-за того, что кто-то стукнул по башке крупного авантюриста.

– Крупного и невероятно богатого авантюриста.

– Да. Остается только один вопрос.

– Какой, Влад?

– Зачем?

– Что – зачем?

– Все оказались в проигрыше, верно?

– Да.

– Но если все неприятности начались из-за смерти Файриса, – зачем было его убивать?

Некоторое время я смотрела в пустоту, а потом сказала:

– Знаешь, Влад, ты задал замечательный вопрос.

– Согласен. И каков же ответ?

– Я не знаю.

– Тогда вот тебе еще один: продолжают ли джареги преследовать меня после гибели Безжалостного? Дышат ли они мне в затылок? Или у меня есть еще время поискать ответ на первый вопрос?

Я кивнула:

– На это я, пожалуй, смогу найти ответ.

– Буду весьма признателен. А как насчет другого?

– Посмотрим, – ответила я. – Я еще вернусь.

– Буду ждать тебя здесь, – сказал Влад.

Я вышла из домика и мгновенно телепортировалась в Норпорт. Обычно я так не делаю, но уже в городе сообразила, что меня подгоняет растущее ощущение тревоги.

Поэтому я сразу отправилась на место, которое находилось в миле от цели моего путешествия, а остаток пути проделала пешком, чтобы успокоиться. Я шла размеренной, неторопливой походкой – во всяком случае, старалась. Мой путь пролегал вдоль узких кривых улочек, где балконы вторых этажей почти соприкасаются друг с другом, а крыши только что не закрывают небо. Наконец я добралась до знакомого здания. Дор оказался дома.