Василий Жеглов - Короли не плачут

— Кто вы и откуда? — спросил Араш, пристально разглядывая людей.

— Мы с дочерью были пленниками этих мерзавцев, — тихо ответила Хелен. Она вскинула голову и с вызовом посмотрела в глаза старика. — А теперь, судя по всему, стали твоими, Родитель…

— Ты знаешь, кто мы?

Женщина молча кивнула. Старый вампир продолжал молча смотреть на неё, и она не выдержала:

— Вы — вампиры. Ты самый главный в гнезде, и тебя положено называть Родитель.

— Кто тебе рассказал об этом? — ровным голосом спросил Араш.

— Мой, — Хелен на миг запнулась, — … мой друг.

— Как его имя?

— Винс.

— Он много знает…

— Ему положено много знать, ведомый, — с нажимом произнесла женщина.

Араш недобро прищурился:

— Если ты спала с оборотнем, женщина, это ещё не значит, что ты можешь говорить от его имени. Запомни это! Не знаю, зачем он столько рассказал тебе, но в твоей судьбе это ничего не изменит.

Хелен зло расхохоталась:

— Кто бы сомневался! И какова моя судьба, вампир? Потащите в своё гнездо, чтобы потом, когда я нарожаю вам достаточное количество ублюдков, выкинуть на побережье?

— Мы никого насильно не тащим, мы всегда предлагаем выбор, — процедил вампир.

— Да неужели? — усмехнулась Хелен. — Ты хочешь сказать, что эти дурочки знали о том, что их ожидает? Кстати, они потом сами сходят с ума — или вашими стараниями?

— Гнездо должно хранить свои тайны.

— Почему бы вам просто не убивать использованных самок? Только не говори, что вы оставляете их в живых из жалости!

— Это тебя не касается! — отрезал старик. — Лучше подумай над своим выбором! Ты идёшь с нами или остаёшься?

— Я уже всё решила, — твёрдо сказала женщина.

— И за неё тоже? — уточнил Араш, кивнув на девочку. — Это корабль будет затоплен. Ты готова распорядится и её жизнью?

— Один раз я уже это сделала, — прошептала Хелен.

Во взгляде старого вампира мелькнуло нечто похожее на уважение. Он ещё немного постоял, словно размышляя, затем молча развернулся и вышел.

Как только за ним захлопнулась дверь, Хелен не выдержала и разрыдалась. Она попыталась обнять девочку, но та вдруг отстранилась, неуклюже сползла с койки и подошла к двери, словно к чему-то прислушиваясь.

Наставник зрячих всё понял по выражению лица Родителя.

— Отказалась?

— Да, — кивнул Араш.

— Давно такого не было.

— Давно, — согласился старик. — Она знала, что её ожидает. Сильная женщина… Такие встречаются очень редко, и у них самая горячая кровь. Жаль, что она отказалась разделить её с нами.

Старый вампир о чём-то задумался. Наставник терпеливо ждал.

— Нашли? — неожиданно спросил Араш.

— Нет, Родитель, — сокрушенно развёл руками наставник.

— А «кукла» что говорит? Может, они его сбросили за борт до того, как мы успели?

— Нет, Араш, кроме женщин, посторонних на борту не было.

— Но зов-то был! — рассердился старик. — Я никогда такого не слышал! Мы были в пяти лигах! Не ты, ни я на такое не способны!

Итан вздрогнул: на его памяти, Родитель никогда не выходил из себя.

— Мы обыскали весь корабль, — торопливо сказал он. — Вампира на борту не было! Я не знаю, как это объяснить.

Араш хотел что-то ответить, но вдруг у него голове вспыхнуло ослепительное солнце. Вампир затрясся всем телом и упал на колени. Когда он пришёл в себя, то увидел лежащего рядом наставника зрячих.

— Что это было? — прохрипел Итан.

Араш не ответил. Словно во сне, он поднялся с колен и медленно побрёл в сторону боцманской каюты. Распахнув дверь, он опустился на колени и прошептал:

— Ты пришла, Мать… Возьми мою кровь и кровь моего Гнезда…

Маленькая девочка подошла к нему и крепко обняла за шею.

День пятый

семь часов после Полуночной службы

(по Грайворскому времени)

побережье Салийской империи

Лодка царапнула дном прибрежные камни. Марн выпрыгнул и рывком подтащил её к берегу. Узкий галечный пляж шириной в пару десятков ярдов был зажат с трёх сторон отвесными скалами, вершины которых скрывал утренний туман. Каким образом оборотню удалось отыскать проход в эту тесную бухту, оставалось загадкой. Вампир склонился над лодкой и взвалил на плечо безжизненное тело лиса. Оборотень вытащил тяжёлую перемётную суму и деревянную флягу с водой. Они действовали молча, не сговариваясь, без слов понимая друг друга: каждый освободился на берегу от своей ноши, затем оба вернулись к лодке и нагрузили её камнями так, что вода подступила к самым бортам. Вампир оттолкал её на глубину, после чего резким ударом кулака проломил днище. Тихо всхлипнув волной, лодка затонула.

Тем временем, оборотень легко вскарабкался по скале до небольшого уступа, рядом с которым находился лаз в пещеру, и скинул Марну верёвочную петлю. Вампир обвязал тело лиса, и оборотень втащил Юра наверх, затем, таким же образом, на уступ были подняты сумки. Марн взобрался самостоятельно — верёвка ему только мешала. Они вновь распределили поклажу и скрылись в пещере.

Извилистые ходы то расширялись до размеров храмового зала, то сужались звериными норами так, что приходилось ползти. На каждом перекрёстке оборотень на секунду замирал, а затем вновь уверенно продолжал движение. Зал, в котором они остановились, был просторным, сухим и прохладным. Откуда-то сверху проникал слабый утренний свет.

Марн опустил бесчувственное тело на гладкий каменный пол и вопросительно посмотрел на оборотня. Тот чуть заметно кивнул. Вампир возложил руки на голову ровно дышавшего лиса. Кончики его пальцев паучьими лапами застыли в определенных точках черепа, после чего резко дёрнулись навстречу друг другу. Юр тихо вскрикнул и открыл глаза.

— Кто вы? — спросил он, когда глаза привыкли к сумраку.

— Это не важно, — сухо обронил оборотень. — Лежи спокойно и смотри мне в глаза…

То, что произошло после, с трудом поддаётся описанию. Вначале Юр почувствовал, что не может отвести взгляда от лица сидящего напротив человека. Потом ему показалось, что и человека-то никакого нет, а есть только его глаза с огромными зрачками, медленно увеличивающимися и заполняющими всё пространство вокруг. Они мягко, исподволь обволакивали лиса плотным мраком до тех пор, пока тьма не поглотила окружающий мир полностью. А когда это, наконец, произошло, тьма неожиданно взорвалась яркой вспышкой, и пространство схлопнулось в одну маленькую точку. Она стремительно рванулась навстречу, и, преодолев какое-то непонятное сопротивление, оказалась внутри головы, а затем снова взорвалась — на этот раз жёстко и больно — заполнив все уголки сознания. В последний момент Юр понял, что это он пытался сопротивляться проникновению в своё сознание, но осмыслить случившееся не успел — тяжёлый и вязкий туман начал таять, в мозгу вновь полыхнуло, но на этот раз легко и опустошающее, и он потерял сознание.