Ричард Кнаак - Легенда о Хуме

— Не сопротивляйтесь рыцарям! — приказал Хума.

— Они же убьют меня! Позвольте мне биться насмерть, а не стоять беспомощно, подобно слабому безмозглому гному.

Очень спокойно, сдерживая раздражение, Хума повторил:

— Я сказал: никакого сопротивления!

Минотавр резко фыркнул и, казалось, покорился. Преданно уставился на Хуму:

— Как хотите. Я буду слушаться вас, ведь вы дважды спасли мне жизнь.

— Сколько же можно об этом!

Хума вздохнул и повернулся; он увидел: к ним нерешительно подъезжают рыцари. Командир отряда, который, кажется, был единственным, на кого вид огромного дракона никак не подействовал, приказал всем остановиться и затем выехал вперед один.

— Кажется, Беннет напрасно посчитал вас, Хума, погибшим.

И тут Хума узнал своего командира.

— Ренард!

Тот поднял забрало шлема.

Лицо Ренарда было мертвенно-бледным, и, когда он говорил, казалось, ни один мускул на его лице не дрожит. Он мог бы быть очень красивым, если бы его красота не исчезла еще в юности, когда он чуть не умер от чумы. Лицо у него было худое, изборожденное морщинами, и некоторые из его недругов зло шутили, что Ренард и на самом деле умер от чумы, но просто никогда не смог понять этого. Такие остроты все же всегда говорились только заглазно. Мало кто из рыцарей мог состязаться с Ренардом в отваге.

Хума был рад видеть своего командира. Тот встал на сторону Хумы с самого начала, когда он пришел в Вингаард подать просьбу о вступлении в рыцарство. Ренард высказался за то, чтобы Хуму приняли в орден, хотя многие были против: ведь только со слов юноши следовало, что его отец был рыцарем, а никаких бумаг Хума представить им не мог.

Рыцари перестали благоговейно смотреть на драконессу, теперь все смотрели на Кэза. По рыцарским рядам пронесся громкий шепот: мол, что делает здесь такое странное существо, как минотавр.

Ренард кивнул одному из всадников:

— Свяжите минотавра. Я уверен, что и государю Освалу будет интересно узнать, что он делает здесь?

Кэз, подняв кулаки, отступил назад:

— Только попробуй! Первый, кто дотронется до меня, уже никогда не сможет сделать этого снова!

Один из рыцарей вытащил меч:

— Наглый бык! Тебе уже не долго осталось жить!

— Командир! — Хума подошел к Ренарду. — Он нам не враг. Он бежал от людоедов. А потом его захватили в плен гоблины, и я его освободил. Он рассказал мне, что убил людоеда, чтобы спасти людей.

Рыцари усмехнулись, услышав эти слова. Хума почувствовал: к лицу прилила кровь.

Кэз рассерженно фыркнул. Обидеть Хуму это значит обидеть и его!

— Разве такое поведение достойно рыцарей Соламнии?! Так они относятся к своему товарищу?! Должно быть, я ошибался, когда верил, что рыцари столь же благородны, как и мои сородичи.

Рыцарь, вынувший меч, направил своего коня на Кэза:

— Я отрежу тебе голову, минотавр!

— Нет, вы не сделаете этого, рыцарь Конрад! — спокойно сказал Ренард.

А Конрад, рассвирепев, стал спорить с Ренардом, но, как и всегда, тот оставался невозмутим и непоколебим. Только сверкнули холодные, как лед, голубые глаза.

— Ни один из вас не может сказать, что Хума когда-либо солгал, — продолжал Ренард. — Ни один. И вы к тому же никогда не должны забывать, что вы — рыцари.

Воины молчали, но было видно: им не доставили удовольствия слова командира, он отчитал их как малых детей. Хума знал: Ренарда это мало беспокоит.

Ренард думал, как поступить дальше. Наконец он сказал Хуме:

— За минотавра будете отвечать вы, Хума. Я знаю о минотаврах больше, чем остальные. Если ваш минотавр пообещает идти вместе с нами мирно, то я не стану связывать его.

Хума посмотрел на Кэза, а тот внимательно вглядывался в лица рыцарей и особенно в лицо командира.

После долгого раздумья минотавр громко сказал:

— Я обещаю вам, что буду идти мирно и слушаться каждого слова Хумы.

В последних словах прозвучал укор рыцарям, проявившим недоверие к своему товарищу.

Рыцари переглянулись. Им не очень-то понравилось, что могучий минотавр не будет связан. Серебристая драконесса наблюдала за происходящим с легкой улыбкой. Лицо Ренарда оставалось невозмутимым, но Хума почувствовал: слова Кэза его позабавили.

Командир дружески ткнул Хуму в спину пальцем:

— У нас есть несколько лишних лошадей, мы нашли их поблизости, в километре отсюда. Один конь высокий, он, думаю, достаточно силен, чтобы нести минотавра. Выбирайте лошадей и подъезжайте оба ко мне. Нам нужно многое обсудить, и у вас, рыцарь Хума, есть, как мне кажется, весьма важное для меня сообщение.

Рыцари расступились, пропуская Хуму и Кэза. Свободных лошадей было пять — четыре боевых коня и одна ломовая лошадь, вероятно брошенная хозяином. Эта лошадь и два других коня были явно не пригодны для верховой езды, и их взяли с собой скорее всего из-за мяса. Самый высокий конь и, пожалуй, единственный из всех, способный выдержать такого массивного седока, как минотавр, оказался норовистым, но все же не настолько, чтобы Кэз с ним не справился. Хума выбрал серебристо-серого коня. Он сразу же приглянулся рыцарю.

Сев на коней, они тотчас подъехали к Ренарду.

Хума осмотрелся вокруг:

— Еще недавно эта земля была цветущей. Что здесь происходило?

Голос Ренарда звучал бесстрастно, но от его слов леденела кровь в жилах.

— То, что на войне, Хума, обычно и случается. Колдуны ведут между собой бои и взрывают все подряд, оставляя груды вывороченной земли и воронки. Драконы сжигают либо сжирают все, что еще осталось зеленого и плодоносного. И когда вступают в бой войска, не остается почти ничего, ради чего стоило бы сражаться.

Колдуны вызывали у Ренарда особую неприязнь. Никто не знал почему. Хума никогда не заговаривал при нем о Магиусе, он не хотел потерять дружбу Ренарда.

— Мы проиграли?

— Сейчас война зашла в тупик. Бои передвинулись к северу, а нас послали удостовериться, что отступление войск Владычицы Тьмы не ловушка для нас. Мы как раз возвращались к своим, когда увидели вас.

Серебристая драконесса, молчавшая все это время, наконец вмешалась в разговор:

— А вы не видели всадников на драконах?

— Вы сказали «на драконах»? — Ренард поднял голову вверх, остальные рыцари насторожились.

— Всадников было шесть. Все в черном и на красных драконах, а командир был на громадном черном драконе. Они, кажется, что-то высматривали на земле. Я не хотела с ними драться, но ваш товарищ, рыцарь Хума, отказался спрыгнуть с меня. Он настоял, чтобы мы приняли бон.

Так как лица рыцарей были закрыты забралами, Хума не мог видеть выражения их лиц, но, кажется, некоторые одобряюще кивнули головой, а кто-то, пожалуй, усомнился, надо ли было вступать в бой.

Ренард озабоченно переспросил: