Ричард Кнаак - Легенда о Хуме

Хума взглянул на руку мага. В ней было два кинжала. Взглянув на свой пояс, он с удивлением обнаружил: двух его кинжалов там уже нет. Теперь они принадлежали магу.

Волшебник исчез, и Хума оказался один на один перед зияющим чревом тоннеля.

Рыцарь решительно шагнул в его темноту.

Идя по тоннелю, Хума обратился с молитвой сначала к Паладайну, а затем к Гилеану, богу Книги.

Рыцарь не мог бы сказать, сколько времени он был в пути — хотя чувствовал, что шел довольно долго, — пока наконец не услышал удары молота. Но откуда слышались удары? Громкость звуков не менялась. Они не были столь оглушительными, как в большой пещере. Где Огнедув испытывал от них адские муки.

Они скорее напоминали те звуки, которые Хума слышал в Вингаардской Башне. Во время учебы рыцари осваивали основы ремесел. Каждый рыцарь должен был уметь привести в порядок доспехи и подковать лошадь. Как говорили рыцарям, хороший кузнец может сделать все, если у него есть молот, наковальня и раскаленный металл.

Тот, кто сейчас стучал по наковальне, был необычайно силен.

Ритм ударов свидетельствовал о том, что молот поднимают на большую высоту. Мог ли такой кузнец быть человеком? Не сам ли Реоркс является этим кузнецом?

Хума знал: здесь — место богов и титанов.

Ему могло вот-вот открыться что-то совершенно необычное…

Погруженный в раздумья, рыцарь не заметил, как оказался в огромном арсенале. Великое множество орудий войны висело, стояло или лежало повсюду — насколько позволял видеть тусклый свет подземелья. Здесь были мечи всех форм и размеров — изогнутые и прямые, легкие и тяжелые, богато украшенные драгоценными камнями и простые, односторонние и обоюдоострые. А такого разнообразия доспехов Хуме никогда прежде не приходилось видеть. Здесь было все, начиная с примитивных нагрудных лат до великолепных доспехов, которые мог бы с гордостью носить император Эргота. На щитах, висевших над доспехами, были представлены все геральдические знаки Ансалона, включая и рыцарей Соламнии.

Хума понимал: он вошел в огромный музей воинства. Но казалось, здесь собрано отнюдь не старое оружие. Ни один из предметов не. был изъеден временем. Все, казалось, было сделано только вчера — так остры были грани мечей и так гладки были поверхности щитов. Никаких следов ржавчины. Но Хума был уверен, что эти творения были более древними, чем даже залы, которые он видел в лабиринте подземных ходов. Правда, он не смог бы объяснить, откуда у него такая уверенность.

Внезапно грохот прекратился, но Хума не сразу ощутил, что настала тишина. Он был в центре арсенала и вертел теперь головой во все стороны. Куда же идти?

Он увидел впереди мерцающий свет и услышал, что неведомый кузнец возобновил работу.

На пути рыцаря была массивная дверь. Хума хотел толкнуть ее, но она вдруг сама распахнулась перед ним. Распахнулась с почти невыносимым для человеческих ушей скрипом.

Рыцарь удивился, что кузнец не прерывает работу, словно он совсем не слышит этого жуткого скрипа.

Кузница была огромной. Для закаливания заготовок стоял массивный бак с водой. У горна — разглядел Хума с трудом — сновали неясные силуэты.

Удары молота внезапно стихли.

Хума отвел глаза от раскаленного, как солнце, горна и огляделся. Наковальня доходила Хуме до пояса и была раз в десять тяжелее всех его доспехов. Покрытая сажей фигура, стоящая рядом с ней и легко державшая над головой в одной руке огромный молот, обернулась к рыцарю. Все в кузнице тотчас прекратили работу.

Кузнец опустил молот и пошел к Хуме. Тот не сразу смог взглянуть ему в глаза, так как неотрывно смотрел на руку кузнеца, что сжимала молот. Молот сделан из сверкающего металла, напоминающего тот, в какой превратился Огнедув. Наконец, переведя взгляд на лицо кузнеца, Хума увидел: оно, как и все тело, покрыто сажей. И в этом лице причудливо переплелись черты эльфов, людей, гномов и еще каких-то неведомых существ.

Кузнец оглядел Хуму с головы до ног и спросил на удивление негромко:

— Вы пришли за Копьем Дракона?

Хума в замешательстве посмотрел на кузнеца и спросил:

— Пришел… за чем?

— За Копьем Дракона. Ведь вы тот, кого мы давно ждем?

На лице гиганта был написан неподдельный интерес. Его глаза сузились в ожидании ответа, тонкий рот, характерный для эльфов, казался на большом лице узкой щелью. В лице кузнеца сочетались уродство и необыкновенная привлекательность. Второго такого лица не встретишь, пожалуй, на всей земле.

— Я выдержал все испытания, как сказал мне маг в сером.

— Он в самом деле так сказал? Значит, это вы, одолели Огнедува? — Не дожидаясь ответа, кузнец продолжал: — В последнее время в логове дракона стало совсем тихо. Это так непривычно — не слышать его бреда! Я не могу припомнить ни дня, когда бы он мог угомониться. Ну что же, теперь с ним покончено.

Рыцарь пожал плечами и спросил — удивленно и насмешливо:

— Вы удовлетворены моим ответом?

Хуме не хотелось ни слушать вопросов, ни отвечать на них.

— Да, я удовлетворен, — прошептал кузнец скорее для себя, чем для рыцаря, — вполне. Вдруг гигант добродушно рассмеялся:

— Великий Реоркс! Я уж и не думал, что доживу до этого дня! Наконец кто-то посторонний сможет по достоинству оценить мою работу. Знаете, как давно я ни с кем не говорил о своем творении?!

— А с ними? — Хума показал на молчаливые фигуры, стоящие позади кузнеца.

— Это — мои помощники. Они просто обязаны любить мою работу. А оценить Копье Дракона по достоинству может только рыцарь. Паладайн! Я наконец-то дождался этого часа!

Голос гиганта отдавался в глубине пещеры эхом.

— Но я увлекся. — Кузнец внезапно замолчал, и лицо его стало суровым. Хума понял, что гиганту свойственны резкие перепады настроения. — Позвольте представиться. Я — Дункан Золотые Руки, главный кузнец, оружейный мастер и ученик самого Реоркса. Я думал, что вы не придете сегодня… Многие годы мне даже казалось, что вы вообще не появитесь, но все же я надеялся…

Кузнец протянул рыцарю руку. Хума пожал ее и вдруг почувствовал: металл.

Дункан увидел, что Хума смотрит на его искусственную руку с удивлением и ухмыльнулся:

— Много лет назад, когда я был еще неопытным юнцом, мне откусил руку Огнедув. Ну, откусил и откусил, чего жалеть-то?! Я сделал себе серебряную. Поверьте: серебряная гораздо лучше настоящей. Было бы просто отлично, если бы и все мое тело было выковано из металла. — Дункан Золотые Руки спохватился, осознав, что отклоняется от темы. — Пожалуй, не будь у меня серебряной руки — у меня не было бы той силы и твердости, которые необходимы, чтобы перековать огромную гору в Копье Дракона.

— А что такое это Копье Дракона? Если оно предназначено для меня, могу ли я взглянуть на него?