Джеффри Конвиц - Страж

Майкл чуть не поперхнулся. Он оцепенел, как и Дженнифер, затем с трудом произнес:

— Это невозможно! Ее отец скончался от рака несколько недель назад.

Гатц посерьезнел. Он взял со стола блокнот, вынул очки в роговой оправе и, аккуратно водрузив их прямо над шишечкой на носу, еще раз с удвоенным вниманием изучил свои записи.

— Вы уверены? — спросил он.

— Абсолютно! Можете позвонить ее матери, если… — Майкл осекся. — Нет, лучше не надо. Боюсь, она этого не перенесет. Позвоните в полицейское управление городка. Они подтвердят.

Гатц достал из кармана рубашки простенькую авторучку, оставившую там темное чернильное пятно, с силой встряхнул ее и, скрипя пером, записал имя и адрес отца Элисон, рядом с которыми вывел слово «мертв». Затем он снова уселся на стул и пристально взглянул на Майкла.

— Давайте начнем сначала. Итак, ваши отношения с мисс Паркер?

— Я ее друг. Гатц неодобрительно поцокал языком.

— Близкий друг, — поправился Майкл, Гатц цинично осклабился и обернулся к Дженнифер.

— А вы ее подруга?

— Вы это уже знаете.

— И вы знакомы друг с другом? — Вопрос не требовал ответа; Гатц заметил их молчаливое приветствие, когда Майкл появился в комнате. Кивнув, он снова поднялся и принялся мерить шагами пол. Сигара по-прежнему свисала у него изо рта. Она стала чуть короче. Он откусил кусочек изжеванного ее кончика и выплюнул его. Остановился и прислонился к стене под зарешеченным окном. С подозрением уставился на обоих пленников. — На одежде Элисон Паркер была обнаружена кровь, но она оказалась ее собственной — из царапины на руке. Мы обследовали квартиру, где, по ее словам, она зарезала своего старика, но не нашли ни тела, ни крови.

— Какую квартиру? — спросил Майкл.

— 4-А. Бывали там?

Майкл опустил глаза в пол. Квартира 4-А. Та, о которой говорила Элисон. По спине у него пробежал холодок.

— Мало того, мы вообще не обнаружили там каких-либо следов борьбы.

— В квартире?

— Во всем здании!

— Вы разговаривали со старым священником?

— Старикан глух, слеп и давно выжил из ума.

— Ас Чейзеном? С остальными жильцами?

— С кем?

— С жильцами дома! Чарльз Чейзен, миссис Кларк, две сестры-толстушки, не помню их имен, кто-то там еще…

— Фармер, предупреждаю вас, без выкрутасов!

— Минуточку, приятель. Я пытаюсь выяснить, что случилось с моей девушкой, и считаю, что не мешало бы полиции, а тем более столь дотошному сыщику, как вы, побеседовать с соседями, которые могли что-нибудь видеть или слышать.

Гатц с ожесточением пожевал сигару, и в животе у него забурчало.

Майкл озадаченно смотрел на него.

— Последние шесть часов я занимался тем, что обходил квартиры особняка, — начал Гатц, — и ни в одной из них не обнаружил ни малейших признаков жизни. Кроме мисс Паркер и старого священника, никто не жил там в последнее время.

— Что? — вскричал Майкл, снова придя в состояние шока от услышанного.

— Это невозможно! Элисон их видела! Говорила с ними! Бывала у них в гостях!

— А вы? — поинтересовался детектив, на которого все это не произвело ни малейшего впечатления.

— Я — нет.

— А кто-нибудь из ваших знакомых?

— Нет.

— Что ж, любопытно.

Гатц отвернулся, вынул сигару изо рта и вытряхнул часть табака в пепельницу. Дженнифер поежилась; Майкл уставился сыщику в спину, ожидая продолжения фразы. Гатц некоторое время не шевелился, о чем-то размышляя, затем обернулся к хранившему молчание полицейскому, терпеливо стоявшему рядом.

— Пусть Риццо поищет сведения о Чарльзе Чейзене, этой, как ее, миссис Кларк и, — он вопросительно взглянул на Майкла.

— Сестрах… Клоткин, вспомнил. Еще там была парочка лесбиянок, не помню, как их зовут… Ричардсон колебался:

— Но там никто не живет, это же ясно как день.

— Знаю, но все равно необходимо проверить. Может, они и не живут там, но зачем-то околачиваются в доме.

Полицейский кивнул.

— Как зовут домовладельца? Вылетело из головы.

— Карузо. Дэвид Карузо, — ответил Ричардсон.

— Велите Риццо проверить, нет ли какой связи между ним и всеми этими людьми.

— Слушаюсь, сэр, — сказал полицейский и вышел, оставив их втроем.

Гатц поправил шляпу и снова зашагал по комнате.

— Когда можно будет увидеть Элисон? — спросил Майкл.

— Медсестра сообщит. А пока можем немного поболтать, прямо как в старое доброе время. Майкл удержал себя в руках.

— Так вы говорите, ничто не указывает на то, что в доме что-то произошло?

— — Да, так я говорю. — Гатц ехидно улыбнулся и обернулся к Дженнифер. — Как давно вы знакомы с мисс Паркер?

— Два года.

— Случались с ней прежде подобные припадки?

— Нет. Элисон — очень рассудительный и сдержанный человек.

— Да неужели? — скептически усмехнулся Гатц, по его тону можно было заключить, что он уверен в обратном.

— Недавно она перенесла нервное потрясение, — вмешался Майкл.

— Какое именно?

— Из-за отца. Болезнь его длилась почти четыре месяца. Со дня его смерти Элисон находилась в постоянном нервном напряжении. Никак не могла прийти в себя. Плохо ела и спала. Ее мучили кошмары. А два дня назад она потеряла сознание во время показа.

— Понятно. Возможно, этим все и объясняется. Кошмар. Галлюцинация. Или еще что-то в этом роде. — Последовала долгая пауза. — А возможно, и нет!

— Ищите тогда труп.

— Если он существует — а в этом я не сомневаюсь — мы отыщем его. А уж затем я позабочусь, чтобы веревочка, идущая от него, затянулась кое на чьей шее. И уж во второй-то раз я не оплошаю.

Майкл даже не шелохнулся.

— Где вы находились этой ночью, с трех до пяти?

— Дома. — Майкл побагровел от гнева.

— Не уверен, — с нажимом произнес Гатц. Майкл взорвался:

— Послушайте, вы! Мне не нравится тон, каким .

— Нет, это вы послушайте! Некая особа заявляет, что только что убила своего отца, заколола его ножом. Факты, а я люблю факты, говорят, что это невозможно. А что если она убила кого-то другого, думая, что это — ее отец? Это уже больше похоже на правду. Конечно, может случиться и так, что у особы этой просто не все дома и место ее в психушке. Но что-то говорит мне, что в этой мышеловке может оказаться большая жирная крыса, — наживка в ней так хорошо пахнет! Неужели бы вы на моем месте не сочли нужным задать несколько вопросиков? Тем более что действующие лица этой истории уже привлекались разок по подозрению в убийстве. И тем более, что крысой-то может оказаться небезызвестный Майкл Фармер.

Майкл промолчал. Гатц был прав по крайней мере в том, что касалось процедуры следствия. Но Майкл знал, что на самом деле было у того на уме. Независимо от того, каким честным и справедливым, каким бескорыстным хотел казаться Гатц, Майкл знал, что у него на уме.