Дмитрий Коростелев - Право на жизнь

— Но я иду в Царьград!

— Я тоже. И должен торопиться.

— Судьба полна сюрпризов. Но как ты пойдешь… такой?

— Как и раньше ходил. Ножками!

В мановение ока Северьян соскочил с постели. Ноги подкосились, перед глазами помутнело, но он сохранил равновесие, и через мгновение мгла рассеялась.

— С ума сошел! — Рявкнул Данила. — А ну живо в кровать! Куда ты, такой калека пойдешь? Разве что к Ящеру в преисподнюю! Полежи еще дня два. А там и отправимся.

Северьян вымученно улыбнулся. Так тяжело было верить в очевидное, но он стал бояться одиночества. И так хотелось в пути иметь надежную, крепкую руку. Руку друга. Северьяна шатало и мутило, и когда спина соприкоснулась с кроватью, сознание тотчас вылетело вон из измученного тела.

Он провалялся в постели еще два дня. К нему исправно ходила женщина, кормила и поила его, с каждым разом замечая, как быстро Северьян поправляется. Между делом, она рассказывала ему о том, что происходит снаружи, так что убийце некогда было скучать. Оказалось, спасенные люди уже вовсю отстраивают сгоревшие дома. Многие были из здешних, но некоторые вообще не имели представления, в какой стороне находится их дом, потому все решили остаться здесь и начать жизнь заново. В итоге, маленькая деревушка у берега реки медленно, но верно разрасталось в огромное село. Мужчины поступили верно, первым делом начав воздвигать укрепления у воды. Не хватало, чтобы еще какие-нибудь заезжие разбойники устроили погром. Женщины во всю занимались хозяйством, засаживали огород, кормили мужчин. А те работали за троих, воздвигая сторожевые башни, укрепления. Даже готовили регулярную дружину, которая будет поддерживать порядок. Северьян усмехнулся. Если так дело пойдет и дальше, то лет через двести-триста здесь вполне может возникнуть новое государство. Кто знает, чем это кончится.

Наутро третьего дня в избу вломился Данила, наглым образом разбудив Северьяна. Воин скинул с него одеяло, швырнул рубаху и штаны.

— Одевайся! Нечего, как барышня нежится. Нам в дорогу пора.

— Прямо сейчас?

В голове сразу всплыли тревожные мысли.

— Где моя сумка? — Рявкнул он.

— Вот она! — Северьян извлек из-под кровати запыленную котомку. — Тяжеленная. Ты что там, булыжники таскаешь?

— Да, — усмехнулся убийца. — Именно булыжники.

— В таком случае бери свои булыжники и одевайся. Надо выйти затемно. Утром будет так жарко, что семь потов сойдет прежде, чем в лес зайдем.

Северьян встал, тряхнул головой. Слабость была, но легкая, поверхностная, из-за долгого лежания в кровати. Мигом натянул штаны и рубашку, морщась, когда ткань задевала за не успевшие еще зажить раны. Данила лишь усмехался, видя, как одевается Северьян. Сапоги непривычно жали. Вот, как ноги отвыкли от обуви. Северьян забросил на плечо мешок, чувствуя, что чего-то не хватает. Конечно, меч! И ножи!

— Оружие мне полагается или как? Между прочим, где-то здесь должны быть мои кинжалы и ятаган.

Данила ухмыльнулся.

— Все ты помнишь. Были и даже есть.

Он извлек из темного угла связку с оружием. Здесь был и ятаган, и метательные ножи, и даже ремень, который убийца самолично видел на главаре разбойников. Быстро прицепил к поясу меч, распихал ножи по сапогам.

— Теперь все? — Поторопил Данила.

— Почти.

Северьян скинул с плеча сумку, деловито проверил содержимое. И теплое покрывало, и Чернокамень, пустые баклажки, и кошель с золотом, и даже остатки заплесневевшей лепешки — все было здесь.

— Провизию я взял, — успокоил его Данила. — На корабле нашлось немного еды, но в основном все пришлось оставить людям. Им здесь жить, а мы как-нибудь переживем.

— Надо наполнить баклажки, — хмуро молвил Северьян. Что и говорить, голодать в пути совсем его не прельщало.

На дворе творилось невообразимое. На месте старых домов уже белели свежевыструганные каркасы. Там, где за редколесьем виднелась река, теперь возвышалась частоколом стена. Сторожевая башня еще была не достроена, но на ней уже дежурили. Двое охранников, завидев Данилу и Северьяна, приветливо махнули, и снова уставились в темноту ночи.

— Так то! — Гордо молвил Данила. — Люди порой еще и не на такое способны.

Северьян кивнул. Проем недостроенных ворот остался позади, река натужно плескалась, выбрасывая на берег мелкую щебенку. Корабль по-прежнему стоял у берега, похожий на призрак. Убийца набрал воды, умылся. Сразу полегчало. Но одна мысль не давала покоя. Если люди успели так отстроиться, сколько же он находился без сознания?

Вопреки предположениям Данилы, днем хлынул дождь. Деревья, конечно, защищали от холодных капель, но уже к полудню путники насквозь промокли. Оба шли злые, усталые. Северьян выдохся быстро, как только дождь прекратился, потребовал привала. Данила, бурча, как старая бабка, сбросил вещи, покрывая богов, на чем свет стоит.

— Не стоит так шуметь, — молвил Северьян. — Боги здесь не при чем.

— Тогда кто же виноват? — Язвительно спросил Данила.

— Люди. Вернее группа людей. Это как раз связано с моим новым поручением.

Данила нахмурился.

— Идешь в Царьград, чтобы унять дождь? Ты в своем уме?

— Пожалуй, я расскажу тебе. Это не тайна. По крайней мере, для тебя. Царьградские маги насылают на Киев непогоду. Стольный град страдает больше всех, но достается и окраинам. Например, здесь дождь лил все утро, а там он продолжится еще дня три.

— Ты это серьезно?

— Серьезней некуда.

— Но как ты собираешься избавиться от колдовства. Не будешь же ты просить магов… не думаю, что они тебя послушают.

— Я никого не буду просить. Сила Царьградских колдунов в талисмане. Его-то я и должен выкрасть… или уничтожить.

— Да, дела, — Данила почесал голову. — Справишься один?

— Посмотрим, как карты лягут, — пожал плечами Северьян.

Воин положил ему руку на плечо.

— Мы все еще друзья?

— Если у убийцы могут быть друзья, то да.

— В таком случае, мы справимся.

— Мы?

— Одна голова хорошо, а две лучше, — подвел итог Данила.

Путники шли по лесу до глубокой ночи, а когда усталость уже валила с ног, деревья расступились. Впереди, как на ладони, открывалась бескрайняя степь. Трава здесь росла невысокая, хилая. Кое-где торчали, похожие на кусты, деревья. Да и деревьями их обозвать, все одно, что свинью человеком. Листочки мелкие, редкие, ствол весь изогнут, будто кто-то на нем силу мерил, да так и не выправил.

— Ну, дела! — Выдохнул Данила. — Где это мы?

— В степи. Самой обыкновенной степи. Ты что, степь не видел?

— Нет, — признался воин.

Дальше они не пошли. Разожгли костер прямо у высоченной стены леса, сели лицом к деревьям. Если вдруг хищный зверь из леса выйдет, не сразу увидишь. А коли со степи напасть решит, так его за три версты видно. Так и сидели, глядя в безоблачное звездное небо.