Игорь Ковальчук - Рыцарь-маг

— Извини. Я испортил тебе прическу.

— Ничего. — Она смотрела ему в глаза. — Я сделала прическу для тебя. Можешь делать с ней что хочешь... — Девушка еще немного помедлила. — У тебя все получится, и ты уцелеешь.

— Почему ты так уверена? — спросил он, хотя и сам знал ответ. Дело, конечно, в том заклятии, которое она наложила на него. Мощное заклинание, странная, неспешная и величественная «змеиная» магия.

— Уверена.

— Ну вот. А вы с Трагерном говорили, что на меня не подействует ваше чародейство...

— Мое подействует. — Серпиана понизила голос до едва различимого шепота. Все правильно — мера предосторожности. — Потому что я тебя люблю... Ступай.

Таран подкатили к восточным воротам, надеясь отвлечь внимание защитников города от реального направления главного удара. У тарана распоряжался молодой Роберт Бретейль, граф Лестер, один из тех немногих, кто радушно принимал новоявленного графа Герефорда. Скорей всего, в основе этого радушия лежала застарелая вражда Лестеров с прежними Герефордами, но Дику все равно было приятно.

С севера, как он знал, тоже кто-то шел на приступ, но особого рвения от них не стоило ожидать. Северные ворота были ближе всего к лагерю Саладина, туда сарацины, конечно, прискачут первым делом. По той же причине с юга почти не засыпаны рвы, что делает штурм города в этом месте и вовсе делом бессмысленным — все равно ничего не получится. Оставалось надеяться, что солдаты, разбегаясь от северных ворот, на какое-то время займут внимание воинов султана. Дик очень не хотел сражаться сразу на двух флангах. Лезть на городские ворота — дело не самое приятное. А если еще конники с тыла налетят да лучников подвезут, станет совсем тяжело.

Солнце, едва успев подняться над горизонтом, принялось жарить с таким ожесточением, словно изо всех сил желало победы мусульманам. Солдаты, тащившие к стенам тяжелые неуклюжие лестницы, обливались потом и ругались на чем свет стоит, но потихоньку. Герефорд, если и слышал одно-два заковыристых словечка, пропускал мимо ушей. Известное дело, если солдату не ругаться, как ему вообще жить?

Стены над воротами мгновенно облепили жители, и, как только были приставлены лестницы, появились длинные шесты с рогульками на конце, специально приспособленные для того, чтобы отталкивать осадные орудия от стен. Снизу англичане по пятеро, по шестеро держали лестницы, сверху толкали — и тут уж было важно, у кого больше сил. Дик замахал руками и завопил:

— Эй, приставляйте верхний конец лестниц не к зубцам, а ниже! Ниже, я сказал!

— Но как же наши ребята по ним будут забираться на стены? — рассудительно возразил сотник. Он знал, что его командир не из кичливых или заносчивых графьев, потому решался спорить. — Если верхний конец не достанет до кромки, как быть? Летать они не умеют.

— У солдат в запасе больше пяти футов роста, — ответил Дик. — Вскарабкаются. А если лестницу оттолкнут от стены, они вообще никуда не заберутся.

Лестница, верхний конец которой не доставал до гребня стены, оказалась крепким орешком для осажденных. Если конец не виден, как его зацепить шестом? Стена толста, перегнуться через широкий зубец не так просто. Когда один из сарацин, попросив подержать его за ноги, решился на подобное, английский лучник без труда сшиб с него шлем вместе с головой. Больше желающих не нашлось.

Дик следил за тем, как солдаты передвигают и устанавливают лестницы, и торопливо решал непростую задачу. Силой двухсот человек захватить южные ворота Акры, может, и можно, но сколько воинов придется положить — вот в чем вопрос. Герефорду не хотелось, чтоб гибли его солдаты. Значит, в ход должна быть пущена магия. Пожалуй, это не слишком-то красиво — использовать тайное знание против людей, которые ничего не могут противопоставить магу. Не рыцарское это дело — пользоваться чародейскими штуками для захвата городов и крепостей. Но, с другой стороны, разве это рыцарское дело — лазить по лестницам? Рыцарь должен ездить на коне и копьецом помахивать, ну в крайнем случае сойдет меч.

Кроме того, есть солдаты, которые прикрывают командира со спины и о которых командир должен заботиться.

Так что, наверное, даже использование магии объяснимо и оправдано. Как только он взберется на стену и утвердится на ней, попытается обойтись без магии, решил Дик. От этой мысли ему стало легче. Он проследил, как первые солдаты принялись бойко карабкаться по трем лестницам, и подозвал сотника.

— Помоги-ка мне, — и стал снимать наплечники, крепящиеся ремешками под мышкой, — лезть куда-то в полном доспехе, весящем добрые восемьдесят фунтов, почти невозможно.

На землю полетели и наплечники, и наручи, и поножи, и перевязь с тяжелой пряжкой. Молодой рыцарь подвигал плечами, критически осмотрел кольчугу и решил, что теперь, когда на нем навешано всего пятьдесят фунтов металла, считая меч и кинжал, он, пожалуй, сможет вскарабкаться на стену.

Рыцарь-маг надел подшлемник и шлем и направился к лестнице. Враскачку переходя небрежно засыпанный ров по ломаным доскам, набросанным на самых неустойчивых местах навала, Дик прикоснулся пальцами к серебряному браслету на запястье, и тот нагрелся. Запястье заныло, пальцы обожгло, и сквозь плотный рукав взгляд мага различил сияние магического браслета, и даже те символы, которые были нанесены на артефакт — свернувшуюся в клубок змею, серп, пучок веток и россыпь рун огама. Герефорд мысленно воспроизвел формулу магического зрения, и мир расцветили полосы и вспышки, реющие в воздухе. По стене разлилось густое мерцание, в котором молодой маг различил ауры сарацин, готовых отражать атаку англичан. Слабенькие ауры. Видно, ребята уже давно сидят без нормальной еды, подумал Дик. Ему стало жаль защитников Акры.

Он полез по лестнице, осторожно переставляя ноги, потому что приходилось бдительно следить за аурами мусульман — мало ли что они решат предпринять. В Лефкосии ему повезло, здесь хотелось того же.

Он лез и ругал себя, ленивого, что до сих пор не обучился магии настолько, чтоб действовать ею на расстоянии и не видя объект. Друиды рассказывали, что магические действия, которые призваны облегчить жизнь мастеру, который ими пользуется, возможны в том числе и «вслепую». В этом случае человека, на которого накладывается заклятие, маг не видит. Действие это сложное и требует мастерства. И теперь Дик старался вспомнить, каким образом и с помощью каких приемов можно сделать нечто подобное.

А потом он заметил: аура одного из сарацин вспыхнула бледно-алым — агрессия, вне всяких сомнений, именно агрессия. Рыцарь-маг, изнемогая от жары и тяжести навьюченного на него металла, попытался прибавить скорости, но не смог. В какой-то момент отчаянным усилием он рванулся вперед и вверх — и заглянул за стену, но не физическим взором, а магическим. Тот самый сарацин, чья аура обратила на себя его внимание, уже тащил к краю стены огромный дымящийся ковш. Именно туда, где поднимался Дик.