Дж. Кинг - Сердце полуночи

– Отпусти меня! – прорычал Густав, отшвырнув Ториса в сторону. – Разве ты не видишь?!

Его узловатый палец указывал на Казимира.

– Он лжет! Он не излечился! Посмотри на него!

С этими словами Густав снова взмахнул кулаком и поразил Казимира в челюсть. От удара Казимир опрокинулся назад, ударившись головой о каменный стол алтаря. Густав прыгнул вперед, перевернул юношу лицом вниз и прижал его спину коленом. Выхватив из-за пояса кинжал, он прижал его острейшее лезвие к венам на шее Казимира.

– Ну что же, вервольф, это твой последний шанс превратиться. Стальной клинок не повредит тебе в волчьем обличий, но в облике человека он тебя прикончит. Превращайся или умри!

Казимир беспомощно барахтался на полу. Он едва мог вздохнуть. Костлявое колено жреца с силой вдавливалось в его избитую спину. Бросив взгляд на Ториса, Казимир увидел, что друг его снова забился в угол.

– Я не могу… – прохрипел юноша. – Я больше не могу превращаться…

– Я перережу тебе глотку, как ты перерезал ее отцу, а потом мы поглядим как скоро ты вылечишься! – с яростью выкрикнул Густав.

– Так сделай это! – сквозь стиснутые зубы проговорил Казимир. – Убей меня!

По лицу старика потекли струйки пота. Он внимательно вглядывался в Казимира, но не заметил ни малейшего признака возвращающегося зверя. Насчитав двадцать ударов сердца, Густав отнял клинок от шеи Казимира.

– Ты исцелен, – прошептал он и поднялся, протягивая руку юноше, которого он только что безжалостно бил кулаком. – Ты прошел все испытания, Казимир.

Засунув кинжал за пояс, он помолчал и добавил негромко:

– Милил вернулся в свой храм, и ты – его первое чудо.

Казимир стоял, слегка покачиваясь. То-рис подошел к нему и поддержал его за руку, хотя сам едва стоял на ногах.

– Прошу вас, мастер Густав, снимите с него эти цепи.

Кивнув, жрец снял с крюка на стене ключи и отомкнул замки кандалов. Потирая раны на запястьях, одетый в лохмотья Мейстерзингер холодно смерил жреца взглядом.

– Прости, что мне пришлось избить тебя, – сказал Густав, освобождая от цепей ноги Казимира. – Мне нужно было быть уверенным, что ты исцелился…

Последние звенья цепи упали на каменный пол. Старик поднялся, с трудом выпрямляя согнутую спину. Его усталые глаза задержались на лице Казимира достаточно долго, чтобы заметить на нем выражение злобы.

Хрясъ!

Кулак Казимира попал ему в лицо. Жрец отшатнулся и упал на пол. Там он остался лежать, дрожа и даже не пытаясь подняться. С его губ не сорвалось ни единого звука.

Казимир бесстрастно смотрел на него.

– Я принимаю твои извинения, – сказал он. – Попробуй только еще раз прикоснуться ко мне, и твоя голова украсит стену моей усадьбы.

Он переступил через цепи и, вынув из скрюченных пальцев Густава ключи, подошел к двери.

Ключ лязгнул в замке, и тяжелая дверь со скрипом отворилась. Двое юношей молча вышли из комнаты. На пороге Торис задержался, с состраданием взглянув на скорчившегося на полу священника. Через мгновение он тоже исчез.

Густав долго лежал в тихой и темной комнате, прижимаясь к холодному полу. Сырой холод древнего камня успокаивал его раны. Он не двигался, не чувствуя ни рук, ни ног. Даже дыхание давалось ему с трудом, так как шея его странно скривилась, а голова была повернута под неестественным углом.

Затем снова раздался чистый и высокий звук, напоминающий звук трубы

Прислушиваясь к этой пронзительной ноге, Густав забыл о боли, и даже дыхание давалось ему без труда. Звук становился глубже и богаче, и по наполовину парализованному лицу жреца скатилась одинокая слеза. Потом его широко раскрытые глаза остекленели. Густав в последний раз вздохнул и затих.

– Я так и знал что это не поможет, – пробормотал Казимир, натягивая на плечи новую тунику. Его взгляд был устремлен на собственное отражение в высоком зеркале гардероба, стоявшего в спальне Мейстерзингера Поднеся подсвечник к самому зеркалу, Казимир слегка прикоснулся к небольшим синякам, оставшимся на лице.

– Торис сказал, что вы встречались с Густавом сегодня ночью, – сказала входя в комнату Юлианна. – По его словам, все кончилось хорошо.

Казимир невольно вздрогнул и спрятал лицо в тень.

– Да… наверное, – сказал он, поворачиваясь к девушке.

Юлианна была в праздничном платье из пестрой ткани, которую носят цыганки. На плечи ее был наброшен платок.

– Сегодня чудесная ночь. Дует прохладный ветер, а на небе сияет полная луна. Ты не хочешь пойти прогуляться?

Казимир поставил подсвечник на пол и подошел к ней.

– Я хотел бы, но… – он прикусил губу. – Я не могу. Сегодня не могу.

Он попытался проскользнуть мимо нее к двери, но Юлианна остановила его, схвативши за рукав.

– Что случилось, Казимир? Мне кажется ты… боишься чего-то.

Казимир отвернулся, пряча свою разбитую щеку. Юлианна протянула руку и заставила его повернуться.

– Доверься мне, Казимир!.

Молодой человек заглянул в ее глубокие зеленые глаза. Челюсти его словно свело судорогой, и он почувствовал что задыхается. Неожиданно он притянул Юлианну к себе и заключил ее в объятия, почувствовав вдруг, каким изящным и хрупким было это теплое тело. Зарывшись лицом в ее волосы, он вдохнул аромат ее волос.

Неожиданно он почувствовал, как на концах его пальцев появляются острые когти. Быстро отступив назад, он схватил свой плащ и вышел в коридор.

– Значит ты… отменил свою другую встречу? – спросил Геркон Люкас, и его зубы сверкнули в лунном свете.

Казимир понюхал воздух, пахнущий хвоей и смолой, и засунул руки в карманы своего теплого плаща.

– Да, встреча не состоялась. Он устало посмотрел на залитые лунным светом вершины высоких деревьев. Бард тоже принюхался:

– Тебя ранили. Кто?

Казимир вынул руки из карманов и продемонстрировал свои истерзанные запястья.

– Откуда ты знаешь?

– О, у меня много самых разных способностей, Казимир, – сказал Люкас и усмехнулся. – Ты случайно не сам себе нанес эти раны?

– Нет, – покачал головой Казимир и переступил с ноги на ногу. Под ногами мягко пружинили опавшие сосновые иглы.

– Кое-какие неприятности… в храме.

– Ах, да… храм, – Люкас вздохнул с насмешливым сочувствием. – Этот сварливый старый священник обожает причинять неприятности.

– Но сегодня я наставил его на истинный путь, – заметил Казимир небрежно.

Снимая с головы свою широкополую шляпу, бард пошевелил усами и прищелкнул языком.

– Теперь, я думаю, он уже не будет тебе мешать.

Казимир тяжело вздохнул и, снова засовывая в карманы забинтованные руки, – сказал:

– Я пришел сюда не для болтовни, Люкас. Ты обещал дать мне еще один урок.

Люкас рассмеялся:

– Две недели назад тебе было плевать на мои уроки. Почему ты передумал?