Гай Гэвриел Кей - Львы Аль-Рассана

То, что последовало дальше, было хуже, чем когда-то роды. Она кричала, пока он осторожно, но тщательно снимал глину с раненой руки. В какой-то момент бог милостиво позволил ей потерять сознание.

Но они привели ее в чувство. Им пришлось это сделать. Ее заставили что-то выпить. Дальше стало еще хуже. Королеву сотрясали спазмы в желудке, она обливалась потом и обнаружила, что не может вынести даже слабого света свечей в комнате. Она потеряла счет времени, не знала, где она, кто рядом с ней. Один раз она услышала собственный голос, что-то лихорадочно говорящий, умоляющий об освобождении. Она даже не могла молиться, как следует держать свой диск.

Когда к ней медленно вернулось сознание, доктор настоял, чтобы она выпила еще того же лекарства, и она снова погрузилась в жар и боль.

Это продолжалось невообразимо долго.

В конце концов все закончилось. Она не представляла себе, когда. Тем не менее она все еще была жива. Она лежала на мокрых от пота подушках постели. Доктор осторожно охлаждал ей лицо и лоб влажными полотенцами, шепча слова ободрения. Он попросил чистое белье. Его принесли, мужчины отвернулись, а камеристки Инес сменили ей одежду и постель. Когда они это сделали, доктор вернулся и очень осторожно намазал, а потом забинтовал руку Инес. Его движения были уверенными и точными. Король пристально наблюдал за ним.

Когда лекарь из форта закончил, он приказал удалить из комнаты всех, кроме фрейлин королевы. Теперь он говорил властным тоном человека, который взял на себя руководство ситуацией. Более почтительным тоном он потом попросил разрешения поговорить с королем наедине. Инес смотрела, как мужчины вышли в соседнюю комнату. Потом закрыла глаза и уснула.

— Она будет жить? — без обиняков спросил король Рамиро. Он заговорил, как только за ними закрылась дверь.

Доктор ответил столь же прямо.

— Я узнаю это только позже, ночью, ваше величество. — Он запустил пальцы в свои неопрятные волосы цвета соломы. — Ей следовало сразу же дать противоядие.

— Почему ты заподозрил яд?

— Величина отека, ваше величество, и отсутствие чувствительности в руках и ногах. Простая рана от стрелы не должна вызвать такой реакции. Джад свидетель, я повидал их достаточно. А потом я почувствовал запах яда на стреле.

— Откуда ты знаешь, что нужно делать?

Впервые лекарь заколебался.

— Ваше величество, с тех пор как мне оказали большую честь, доверив службу в крепостях тагры, я воспользовался… близостью Аль-Рассана, чтобы заполучить рукописи некоторых из их лекарей. Я прошел хороший курс обучения, ваше величество.

— Лекари ашаритов знают больше нас?

— О многих вещах. А киндаты знают еще больше, по многим вопросам. В данном случае меня наставляли некоторые работы одного лекаря-киндата из Фезаны.

— Ты умеешь читать рукописи киндатов?

— Я этому научился, ваше величество.

— И этот текст поведал тебе, как распознать и справиться с ядом? Что дать больному?

— И как это сделать. Да, ваше величество. — Лекарь снова заколебался. — Еще одно, ваше величество. То, почему я хотел поговорить с вами наедине. Насчет того, кто совершил этот злой поступок.

— Скажи мне.

И лекарь из крепостей тагры сказал. Ему был задан очень конкретный вопрос, и он на него ответил. Потом получил разрешение короля вернуться к королеве. Рамиро Вальедский некоторое время оставался один в этой соседней комнате, стараясь справиться с растущей яростью, и принял, довольно быстро после столь долгих колебаний, определенное решение.

Очень часто пути и судьбы государств, и более, и менее великих, чем Вальедо, определялись подобным образом.

Лекарь еще раз дал Инес свое лекарство. Он объяснил, что тело выводит его из себя быстрее, чем яд, с которым оно борется. Как ни болезненно это вещество, оно единственное, что может ее спасти. Королева кивнула и выпила.

Снова она погрузилась в забвение, но на этот раз беспамятство оказалось не таким тяжелым. Она все время понимала, где находится.

В середине ночи жар спал. Король дремал в кресле у постели, камеристка — на лежанке у очага. Лекарь, забыв о сне, хлопотал вокруг нее. Когда она открыла глаза, его резкие черты показались ей прекрасными. Он взял ее здоровую руку и ущипнул.

— Да, — сказала королева. Лекарь улыбнулся.

Когда король Рамиро проснулся, он увидел, что его жена смотрит на него при свете свечей. Ее глаза были ясными. Они долго смотрели друг на друга.

— Один раз у меня был солнечный диск, — наконец слабым шепотом произнесла она, — но я также помню, что ты все время находился рядом со мной.

Рамиро опустился на колени возле постели. Он вопросительно посмотрел через кровать на лекаря, усталость которого теперь ясно проступила на лице.

— Полагаю, опасность миновала, — сказал тот. Длинное уродливое лицо покрылось морщинками от улыбки.

Рамиро хриплым голосом произнес:

— Твоя карьера сделана, лекарь. Я даже не знаю твоего имени, но это решило твою жизнь. Я не был готов позволить ей уйти. — Он снова посмотрел на свою королеву, свою жену, и тихо повторил: — Не был готов.

Потом король Вальедо заплакал. Его королева подняла здоровую руку, секунду поколебалась, а потом опустила ее и погладила его волосы.

В ту самую ночь, когда король Рамиро сидел у постели своей королевы, во время ужина произошла перепалка между придворными из Вальедо и людьми короля Руэнды Санчеса. Были выдвинуты обвинения, яростные и недвусмысленные. В дворцовом зале зазвенели мечи.

Семнадцать человек погибло в той схватке. Только отважное вмешательство трех клириков из Фериереса предотвратило еще худшие последствия: безоружные, с непокрытыми головами, они бросились в самую гущу кровавой схватки, высоко подняв солнечные диски.

Потом вспомнили, что делегация из Халоньи в тот вечер ужинала отдельно и не присутствовала при этой драке, словно что-то предчувствовала. Массовая резня придворных двух других королей могла принести выгоду только королю Бермудо, с этим все согласились. Некоторые из вальедцев выдвигали и более мрачные идеи, но их невозможно было подтвердить.

Утром король Бермудо и его королева послали герольда к королю Рамиро с официальным посланием, в котором прощались и молили бога о здоровье королевы — говорят, что она еще не ушла в обитель господа. Затем они уехали в сторону восходящего солнца со всей своей свитой.

Король, королева и уцелевшие придворные Руэнды уже уехали — прямо среди ночи, после схватки в зале. «Сбежали тайком, словно конокрады», — говорили некоторые из придворных Рамиро, хотя более прагматичные отмечали, что здесь они находились на земле Вальедо и их жизни угрожала реальная опасность. Наиболее трезвые указывали также, что несчастные случаи на охоте происходят сплошь и рядом, и королева Инес не первая, которую ранили таким образом.